версию, мозг начал выдавать другое, подозрительное. Вспомнил я бомбоубежище воинской части, переделанное под подпольный швейный цех. Вспомнил невольников-мигрантов, работавших там. Бесплатно работавших.
А Семён что, рыжий? Что мешает ему соорудить такой же швейный цех с невольниками, пусть и маленький? И красотку мою, Аладину, эта скотина похитила для каторжной работы!
Уяснив координаты подозрительного объекта, я ринулся к дальним гаражам. Свет моего фонарика высветил белый жигулёнок, очень похожий на тот, что похитил мою студентку.
Около машины никого не было, а массивная железная дверь гаража оказалась заперта. Изнутри заперта.
Настойчивый мой стук вызволил наружу злобную косматую седую старуху, очень похожую на бабу Ягу.
- Чаво надо! Фулюган! Щас милицию пазаву! - проскрипела баба Яга, высовывая наружу крючковатый длинный нос.
Понимая, что старую каргу надо чем-то отвлечь и выманить, я крикнул:
- Там, за углом, люди! Грабители! Идёмте скорее!
Старуха зашипела как змея. И заскрипела древними своими костями в сторону, указанную мною.
Ну а я мгновенно нырнул в темноту гаража. И...
Ярко-оранжевые снопы искр вспыхнули в моих глупых глазах, а набатный звон известил о начале второго пришествия.
Очнуться меня заставило тихое всхлипывание, сопровождаемое солёным тёплым дождём.
Голова моя гудела, как звонница Ивана Великого, мешая сосредоточиться.
" Где я, что случилось?" - крутились шестерёнки моей дурной соображалки.
- Товарищ майор! Вы живы? - перестала орошать меня горючими слезами Мария.
- Аладина! Мы где? - проскрипел я, не узнавая своего голоса.
- Подвал какой-то. Ничего не помню. Помню, как машина остановилась. Позвали меня. Я наклонилась к окну, а оттуда - газовая струя. Из баллончика. Здесь только и очнулась.
Продолжить разговор помешал скрип где-то наверху.
Открылся узкий люк, и свет фонаря высветил нашу темницу. Сбоку я заметил дверцу, закрытую на широкий засов.
- Эй, придурок! - просунулось в люк толстое рыло. - Ты чё за мной следил? Кто тебя послал?
Сообразив, что рыло спрашивает меня, я усмехнулся:
- Сам ты придурок!
Одновременно мозг мой искал правильный, единственно верный ответ на вопрос свинорылого. От этого, похоже, зависела наша с Марией судьба.
Меня, как свидетеля, уж точно не планируют оставить в живых.
Да и студентка вряд ли выживет. Так просто в подвал не бросают! Не для того похищали.
"Надо заманить этого свинорылого сюда. Но как?" - билось в моей голове. - "И каковы его дальнейшие действия?"
Ответом мне стал отборнейший трёхэтажный мат и угроза закопать живьём. И крышка люка с треском захлопнулась.
- Аладина! Дверь видела? Может, запасной выход? - шепнул я, ощупывая стену бункера.
Лязгнул металлический засов, и мы увидели ярко освещенную комнату с большими нарами посредине. Слева-справа стояли длинные столы с швейными машинками. Две девушки, изможденные и печальные, испуганно смотрели, как будто увидели пришельца из дальнего космоса.
- Вы кто? - спросил я, когда мы с Марией заскочили внутрь и попытались блокировать дверь.
Одна из девушек всхлипнула и отвернулась.
- Шьём одежду! Полгода уже шьём! - ответила вторая. - Мы - рабы. Украли нас.
- Как украли? Когда украли? - воскликнула Аладина.
Пока студентка выясняла подробности похищения, я придвинул к двери стол. Затем перетащил и второй стол, вместе со швейной машинкой:
- Теперь никто не влезет! Дверь-то открывается вовнутрь!
Укрепив оборону, я прислушался к печальной исповеди бункерных пленниц.
Похитили их тем же немудрёным, но надёжным способом, что и Аладину: пшыкнули в нос газовой снотворной смесью, да похитили.
Похитил всё тот же Семён, здоровенный грязный сальный бугай.
Каждый день залезал он в бункер и насиловал своих пленниц. Была здесь и третья пленница, совсем молоденькая девчонка. Забеременела она от Семёна, а потом и родила. Но при родах умерла.
В такой антисанитарии выжить невозможно. Ребёночек тоже умер.
А полгода назад мать Семёна, та самая баба Яга, которую я видел у гаража, решила использовать пленниц как дармовую рабсилу.
Вот и соорудил её сынуля-маньяк подземный швейный цех.
- Старуха сказала, что кормёжки нам не даст, пока план не сделаем! - печально вздохнула пленница. - А что нам остаётся делать? Умереть с голода? Мы надеялись, что нас ищет милиция. И найдёт.
"Да уж, ищет! Два раза ищет!" - мрачно думал я, слушая измождённых, но всё ещё уверенных в избавлении девушек.
По их печальным взглядам, бросаемых на Марию, было понятно, что надежда на спасение почти угасла. Это подтвердила пленница, обреченно посмотрев на Аладину:
- Старуха приказала расширить производство. Вот и похитили тебя. Вон там машинку швейную видишь, в углу? Это твоё рабочее место!
"Как бы корректнее спросить? Как изнасилование назвать по-другому?" - раздумывал я. - "Пока маньяк насилует одну жертву, вторая могла бы ударить чем-то тяжелым. И бежать!"
Ничего не придумав, я сказал прямо:
- Девчата! А бежать вы не пытались?
Ответом мне стали слёзы горечи, безысходности, обиды, хлынувшие из глаз пленниц.
- Слышите? Идут! - шепнула Мария, прислушиваясь к шуму за дверью.
- Садимся на столы! Не смогут они сдвинуть нас! - приказал я, сожалея о том, что не успел подготовить план контратаки.
Самым верным было бы встретить маньяка ударом по голове.
Но свинорылый мог быть не один. И подготовиться к такому сценарию. Так что без помощи девчат не обойтись.
Придётся соображать позже. А сейчас надо отбить первую атаку.
Манёвр наш оказался правильным.
Трубный звериный рёв, густо замешанный на трёхэтажной матершине, заставил пленниц испуганно закрыть глаза. Но боевого своего поста на столе они, к счастью, не покинули. Не покинули, хотя дверь сотрясалась, сотрясая и наши столы.
Минут через двадцать безуспешной осады Семён прорычал что-то угрожающее и притих. Где-то наверху хлопнула дверь.
И сразу наш бункер погрузился в темноту.
- Свет отключил, сволочь! - сообразила Мария. - Что-то задумал!
А задумал маньяк самое ужасное: убить нас, непокорных.
Свидетельством этому стал запах гари, проникший из-под двери.
- Задушить нас решил! - вскрикнула Аладина. - Что делать?
"А что делать-то?" - мелькнула у меня печальная мысль. - "Похоже, костёр развели за дверью. Если открыть и погасить, то спастись можно. Но как выбраться, если дверь - на засове?"
- Тряпки давай! Быстрее! Щели затыкаем! - рыкнул я, негодуя на себя за то, что сплоховал и не подготовил план действий.
Несмотря на тряпки, смоченные водой, дым всё же проникал внутрь. И нам, конечно, недолго оставалось. Но!
Матершина за дверью возвестила о нашем освобождении.
Молодец тот водитель, что подвёз меня к гаражам, молодец!
Сообразив, что попал я в засаду, он позвонил в милицию.
