Прибыв в Бубастис, Уна-Амун и Хесур смешались с толпой ликующих паломников и сошли на берег. Матросы начали выгружать из трюма мумии почивших детей Бастет и резвые рабы, поместив их на специальные носилки, отправились на противоположный конец города, где находился храм их повелительницы. Менус, вновь искусно наложив грим на лицо, оставил князя и старого жреца в одном из многочисленных портовых трактиров, а сам отправился в город по одному ему ясному делу. Уна, решив, что вопросы будут излишними, неторопливо потягивал местное пиво и думал о том, что скоро ему предстоит посетить город, некогда державший в страхе всю Стигию. Будучи столицей безжалостных царей-пастухов, вторгшихся на своих неведомых доселе колесницах из Азии, Аварис, после их изгнания предками Уны, превратился в селение, населенное, в основном, иноземцами, принесшими на стигийскую землю своих богов. Храм Сэта, проклятого всеми убийцы Осириса, стал символом этого противного Ра места, а в Пелусии, вратах Стигии, набирал силу культ ханаанейского божества Баала, которому, по слухам, доходивших даже до Мемфиса и Фив, его нечестивые почитатели приносили в жертву несчастных стигийских детишек. Уна поморщился от отвращения и сжал кулаки. Фиванские деспоты настолько ослабли, что кровавые культы благоденствуют под равнодушным оком сынов Ра.
Хесур, тяжело дышавший и покрытый испариной, медленно произнес:
– Вы обратили внимание, князь, что от Гелиополя за нами следует корабль?
Уна, тряхнул головой, избавляясь от тяжелых мыслей, и ответил:
– Нет. Думаю, что наши злоключения обострили вашу подозрительность... Хотя после внезапного появления Менуса я ничему не удивляюсь. Может, это его люди?
Жрец отрицательно покачал головой:
– Во время нашей стоянки на берег никто не сходит. Судно просто стоит в отдалении и, насколько мои глаза меня не обманывают, Менуса это тоже беспокоит.
Князь вспомнил озабоченный вид Менуса и подумал, что подозрения жреца не так уж и беспочвенны. Судно, на котором они шли в Аварис, было щедро проплачено из средств Матери Бога. Служители Сохмет дали в дорогу Хесуру лекарство и жрец время от времени принимал его, поддерживая изношенное сердце. Вот и сейчас, он осторожно достал небольший флакон из темного стекла и сделал несколько маленьких, неспешных глотков. Бережно убрав флакон в сумку, он устало откинулся в небольшом плетеном кресле и спросил:
– Как думаете,куда отправился Менус?
– Думаю, хочет выяснить, как давно здесь побывал Арвад. Если Ра будет угодно, чтобы мы нагнали его, то нам очень пригодилась бы помощь. Ханаанеец просто так Сестру Бога не отдаст...
Князь вспомнил о геройски сражавшихся данаях и его захлестнуло чувство потери. Они пали жертвой этого негодяя, Сенифера. Других таких не сыскать во всей Дельте, где на каждом шагу могут быть ищейки полукровки. А мемфисская гвардия уже давно под контролем фиванского наместника...
Внезапно, словно уплотнившийся душный воздух, перед ними возник Менус и зашептал:
– Дальше мы отправимся на другом судне. Собирайтесь, князь.
Хесур поднял руки в отчаянном жесте:
– Но нам нужно нанять воинов. Аварис не то место, где можно обойтись своими силами. Его уже давно оставили даже боги!
Менус сердито посмотрел на жреца и шрам под слоем грима задергался от едва сдерживаемого гнева:
– Я обо все позаботился. Люди ждут нас на корабле и это лучшие из тех, кто может послужить нашим целям.
Они быстро, но стараясь не выглядеть поспешными, миновали портовые сооружения и выйдя к безлюдному берегу Нила, сели в уже приготовленную для них лодку, которой правил безмолвный кушит. Лодка быстро заскользила к судну, в котором Хесур с тревогой узнал преследующий их, как он думал, корабль. Пристав к борту, Менус поднял голову и издал гортанный крик. Вниз скатилась веревочная лестница и Уна стал взбираться по ней, стараясь держать равновесие. Когда он достиг края борта и ступил на палубу, то лицом к лицу столкнулся с улыбающимся матросом, чьи рыжие локоны выбивались из под съехавшего черного парика. Матрос слегка поклонился и произнес с едва уловимым акцентом:
– Боги вновь свели нас вместе, князь...
