Страдания пожилого Вертера

внушением заметило ниже, в той же, 29-й песне восьмой главы своего изумительного романа в стихах:

...Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мёртвый след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг...

К тому же даже лихие женолюбы-гусары устами самого Дениса Давыдова молили Тебя в таких случаях: "... Но спаси, Создатель, с ней/От любовного сношенья/И таинственных связей!.."

- Что-что? В ответ на это Ты цитируешь недавно ушедшего в мир иной Эльдара Рязанова:

... А в шестьдесят пять загрустим
О женщинах... (скажи на милость)
И, как в семнадцать, захотим,
Чтобы хоть что-то получилось...,

после чего Ты предлагаешь мне вспомнить о телеинтервью семидесятипятилетнего Сергея Никоненко, который, отвечая на вопрос журналиста "что вы хотели бы пожелать себе к юбилею", сказал коротко и без раздумий - "влюбиться" (понимаю, что он мог иметь в виду нечто иное, но тем не менее...).
Более того, Ты зачем-то приводишь строчку рубаи средневекового безбожника, бабника и пьяницы Хайяма:

... И старцу в сеть любви попасться привелось...

Тогда, может быть, это не Ты, Боже, а тот – с рогами, копытами и хвостом? Седина в бороду, а бес... Но всё равно - за что???

*P.S. О законной супруге, косвенно способствовавшей моему "падению" (именно она настояла на том, чтобы я регулярно водил внуков на концерты в Филармонию), скромно умолчу, ибо она здесь совершенно ни при чём, а узы нашего брака абсолютно нерушимы, и со своей блажью я справлюсь сам, рано или поздно. В конце концов, если время, по мнению ученых, конструкция нашего сознания, то любовь, как изрек один чеховский персонаж, всего лишь болезнь воображения. А с другой стороны, верно сказал классик: "Влюбиться можно в красоту, но полюбить - лишь только душу".
P.P.S. ...И тем не менее, видеть ЕЁ - счастье! И в этом счастливом состоянии духа хочется нараспев прочитать заключительные строки одного из поздних стихотворений Ф.И. Тютчева:

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.