Честное пионерское

не помешал, - Вовик подошёл к двери и пару раз прогремел деревянной бочкой с номером «213» вокруг замка. – Вперёд и с песней!

Предвкушая зрелище, Вовик расположился за учительским столом. Но Павлик развернул стул с портретом и оказался к зрителю спиной. Возражать Вовик не стал, месть была не в наблюдении, а в самом процессе. Да и смотреть на чужой онанизм ему вовсе не хотелось. Павлик зачем-то снял пионерский галстук, расстегнул брюки и приступил.
- Не получается, - обернулся он, пару минут спустя.
- Что ж ты за пионер?
- Можно я… это… - он достал из кармана несколько карт с голыми бабами.
- При условии, что вернёшь галстук.

Павлик разложил карты перед портретом Ильича, дрожащими руками повязал галстук и продолжил. Процесс пошёл заметно веселее. Из-за плеч то и дело вспархивали уголки галстука, будто языки пламени костра, на котором жгли пионерку. Павлик шумно сопел.
В самый ответственный момент, когда любовь пионера к вождю мирового пролетариата изливалась на портрет, дверь в класс распахнулась. На пороге стояла директриса. Из дверного проёма было видно всё: и искренность Павлика, и неприличные карты, и хитрый прищур вождя. Директриса замерла. Вовику показалось, что её медный парик стремительно покрывается патиной. Пауза показалась вечностью.
- Ты гимн выучил? – наконец спросила директриса.
Вовик глубоко вдохнул и, надрывая связки, запел:
- Союз нерушимый республик свободных…
- Молчать! – заорала она. - Оба в мой кабинет! Немедленно!
На счастье Вовика, в сложившейся ситуации директриса сочла неуместным исполнение гимна – дальше он слов не знал.
- Наверное, замок не сработал, - соврал Вовик и протянул Павлику кассету с плёнкой.

Они не просидели перед секретаршей Леночкой  и пятнадцати минут, как в приёмную ворвался отец Павлика – тучный мужчина с изрытой оспой лицом. Он метнул на сына испепеляющий взгляд и проследовал в директорский кабинет. О чем они беседовали с директрисой, из-за двойных дверей слышно не было. Отец Павлика вышел минут сорок спустя, схватил сына за шиворот и выволок из приёмной. Никто из родителей Вовика так и не появился.
- Чего расселся? Иди домой, - выглянула из двери директриса, Вовик впервые увидел её улыбку.

Ни гневных записей в дневнике, ни вызова родителей в школу, ни публичных оскорблений перед всем классом Вовик так и не дождался.
Директриса с понедельника стала приезжать в школу на черной волге, а на следующий год возглавила городское образование.
Павлик появился в школе через неделю с наивно запудренными фингалами. Говорят, десять лет спустя, они с Кристиной поженились.
Вовик гимн так и не выучил.