Необыкновенная шлюха, глава 13

                                                                                   13

    Два убийства в один вечер, да ещё в такой знаменательный праздник, став достоянием общественности, ощутимо испортили общественное же самочувствие, вызвали всяческие домыслы, толки и пересуды. Утренние газеты пестрели недвусмысленными подробностями. Активные граждане обсуждали произошедшее на остановках и в общественном транспорте: градус справедливого возмущения, подогретый, где утренним кофе, а где и стопкой горячительного, местами просто зашкаливал. Оппозиционная пресса призвала новую генерацию революционно настроенных граждан выходить на улицу, чтобы выразить своё возмущение и заодно подышать свежим воздухом. Граждане выходить не торопились. С десяток-другой «руховских» активистов, с наспех нацарапанными лозунгами, перетаптывались на центральной площади Свободы, прямо под окнами губернаторского кабинета.

    -Любуйтесь! - сказал губернатор руководителям силовых ведомств областного масштаба, разглядывая из окна горстку протестантов. – Народ возмущается.
    -Повозмущается и разбредётся…- как бы вскользь, заметил начальник главного силового ведомства – УМВД.
    -Крайне неконструктивный подход. Более того: я бы даже сказал – крайне безответственный, - с ноткой явного дружелюбия в голосе, отметил губернатор, - но… перейдём к делу: обстановка сложная, требующая чёткой, слаженной, хорошо скоординированной работы. Надеюсь, мне не надо объяснять вам, коллеги, важность политико-экономических процессов, происходящих в стране на нынешнем этапе.
    -Разве что в двух словах.… Если можно… - осмелился зампрокурора: сам «Бобо» старался, по возможности, избегать каких-либо встреч с вышестоящим начальством.
    Губернатор осёкся. Конечно, он мог насовать, позволившему себе такую дерзость смельчаку, что называется, «под завязку» даже не стесняясь в выражениях: и губернаторская должность и генеральский чин вполне позволяли ему это сделать. Но, будучи откровенным с самим собою, он понимал, что лишился прежней министерской должности, несколько переоценив свои индивидуальные способности, да и возможности тоже. Каждый по отдельности из тех, с кем ему пришлось сталкиваться в высоких государственных кабинетах, как говорят в народе, ему «в подмётки не годился»: судя по всем требованиям, предъявляемым к профессионалам, представляющим и осуществляющим государственную власть. Но вместе взятые, спаянные вопиющим несоответствием занимаемым государственным постам, они представляли собой преступный монолит, лёгший в фундамент новой государственной модели. Однако если им хватило ума это государство разрушить, то построить на его месте они могли только собственное благополучие. Их алчности, наглости и цинизма для этого им вполне хватало. Не более.
    Что касается эпатажа этого смельчака - Андреева, губернатор был уже о нём наслышан и тот был ему интересен. К тому же на новой должности ему следовало искать точки соприкосновения и приобретать союзников, а никак не выяснять отношения, не применять санкций и не наживать врагов. Экс-министр уже руководил одним ведомством, сорок процентов личного состава которого составляли дураки и бездельники. И он, помнится, открыто заявил об этом в своем ведомстве. И это заявление стало достоянием общественности. И, с одной стороны вызвало общественные симпатии, с другой – ропот недовольства. Однако, министерство показатели всё же улучшило, а криминал значительно поутих. С присущей ему энергией, глубокими знаниями профессионала и дальновидностью политика, он начал реформировать прогнившее совковое ведомство. Но … ощутимое укрепление одной из главных силовых структур государства и значительный рост авторитета её руководителя, власти восприняли как угрозу своему властному положению и душевному спокойствию. И несколько громких убийств и провокаций, организованных самой же этой преступной властью, поставили жирную точку на его карьере министра. Понятно, что теперь он не хотел ни прошлых заслуг, ни настоящих досадных просчётов.
   Он мог бы поручить каждому из собравшихся начальников в кратчайший срок представить результаты расследования убийств, и спокойно ждать этих результатов. Но, зная не понаслышке, как добываются такие результаты, он решил сменить тактику:
    -Если в двух словах – продолжайте, Андрей Андреевич, - спокойно сказал губернатор, сделав небольшой акцент на имени и отчестве зампрокурора.
    -Передел собственности. Кровь, трупы, слёзы… Это, как болезнь: полному выздоровлению, как правило, предшествует кризис. И если организм достаточно силён и способен с ним справиться, то…
    -А если нет?
    -Тогда – увы…
    Губернатор открыл было рот…
    -Один момент, - снова у Отца Андрея зачесался язык сказать: «Ваше превосходительство», но он только втайне улыбнулся этому неотвязному желанию. - Разрешите мне закончить.
Губернатор согласно кивнул.
    -Америку построил «кольт», не изобретатель револьвера, а сам револьвер, разумеется…
    -Само собой… - согласился губернатор.
    -Сегодня и у нас, на том же пресловутом этапе передела собственности, идёт в ход оружие. Причём - огнестрельное оружие, которым решаются, в основном, только имущественные споры и претензии. Бытовые конфликты, улаживаются, как правило, топором, ножом, иногда вилкой прямо за обеденным столом. Оба наши убийства – следствия криминального передела собственности. Других версий нет. У обоих трупов даже карманы не вывернуты. Мы имеем дело с определённым кругом определённых граждан, я бы даже сказал, узким кругом. Я уверен: нам удастся раскрыть оба преступления и найти исполнителей.
    -Уверены?
    -На все сто. Нужны чёткие, слаженные действия наших подразделений и преступники будут найдены.  Желательно только не торопить процесс поисков.
    
    Губернатор согласно кивнул, выразил надежду на успешный исход дела, пожелал удачи, отдал распоряжения и перешёл к рассмотрению насущных народнохозяйственных вопросов.