Витязь

1. В ФОКУСЕ

— Почему эта комната называется «Фокус»?
— Ее геометрия позволяет фокусировать энергию мысли в одной точке. Основание — цилиндр, потолок — купол. Ну и, соответственно, круглый стол в точке фокусировки.
— Чем-то храм напоминает…
— Значит, задачи в чем-то пересекались.
— Логично… Кстати, здесь не работает связь. Тоже как-то связано с геометрией?
— Нет, конечно. Внешний контур помещения экранирует радиосигналы. Это позволяет максимально концентрироваться на поставленной задаче. Ну и, как Вы, наверное, понимаете, это — защита от возможной утечки информации.
— Интересно, а в храмах купола золотом тоже для этого покрывают? И все-таки любопытно, для чего же на самом деле строили храмы?

…Разговор прервал появившийся в дверях седой человек в генеральском мундире. Все присутствующие встали. Генерал едва заметно кивнул и мягким полужестом попросил всех занять свои места. Не спеша сев за стол, он достал из футляра очки и, аккуратно протирая стекла, оглядел присутствующих:
— Для тех, кто со мной не знаком, я — Те́рехов, Александр Михайлович, генерал КГБ на заслуженной пенсии, …как у нас говорится, отставной козы барабанщик, — улыбнувшись, добавил он. Надев очки, генерал аккуратно уложил футляр в карман кителя.
— Хотел пожить себе спокойненько остатки дней, с удочкой на берегу тихой речки, но — разводя руками, вздохнул Те́рехов, — президент очень просил меня подключиться к одному весьма непростому делу и собрать под это дело серьезную команду. Ваши ведомства рекомендовали вас. Так что, если что, не обессудьте! Специально представлять вас я не буду: думаю, в процессе разговора мы все познакомимся. Итак…

Генерал взял пульт дистанционного управления и включил экраны.
— Перед вами фотография человека, который, находится в анабиозе около пятисот лет. И на тот момент ему, по всей видимости, было, по меньшей мере, столько же. Конечно, в рамки нашего понимания это вписывается с трудом, но разные физико-химические анализы упрямо выдают одни и те же цифры. Одежда и предметы, найденные при нем, — продолжил Терехов, переключаясь на новый слайд — дают основания предполагать, что этот человек — воин, принадлежавший к высокому сословию или высшему командному составу. Некоторые мои коллеги предполагают, что он из касты так называемых боевых магов.

Терехов продолжал листать слайды. Все присутствующие напряженно смотрели на экраны. Иногда генерал делал небольшие паузы, и тогда в комнате наступала полная тишина: ни дыхания, ни шороха.
— Для нас он может быть ценен как живой носитель утерянных знаний. Это самое меньшее, что мы от него ожидаем. Главный же наш интерес — это ответ на вопрос, что заставило его добровольно остановить ход своей жизни на такой продолжительный срок. На это должны были быть какие-то очень веские причины. И учитывая, что он воин из элитного сословия, есть основания предполагать, что России, а возможно, и всему миру, может грозить какая-то серьезная опасность, о которой уже тогда знали посвященные.

Терехов хотел переключить кадр, но его опередил полковник, сидевший напротив:
— Александр Михайлович, а что за табличка у него на груди?
— Очень своевременный вопрос, — улыбнулся Терехов. — И об этом как раз будет следующий слайд. Кстати, позвольте всем представить: Багров Геннадий Петрович, военная разведка. …А насчет таблички… Я, пожалуй, лучше передам слово специалисту в области лингвистики, профессору Игнатьеву Валерию Павловичу.

Генерал подошел к седому человеку с небольшой аккуратной бородкой и протянул ему пульт. Мужчина прокашлялся и, слегка поправив галстук, начал свое выступление:
— Текст на табличке написан на малоизученном диалекте славянской языковой группы. Не все слова нам знакомы, и, более того, некоторые буквенные символы не имеют известных науке аналогов. Так что есть вероятность, что перевод сделан не совсем точно, но… это, увы, все, что мы на сегодня имеем. Вот, посмотрите, пожалуйста на слайд: сверху — оригинал, в центре — предположительное звучание текста, а снизу — соответственно, наш вариант перевода на современный язык.

В разговор вступил более молодой генерал, сидевший рядом с Тереховым:
— Странно: на послание не похоже, на инструкцию к действию тоже. Что же он тогда хотел нам сказать?
— Кто знает, Юрий Борисович… — задумчиво ответил Терехов. — Здесь явный намек на то, что ее не читать надо, а смотреть, держать перед глазами.
— Зачем?
— Ну… давайте немного пофантазируем… Возможно, текст формирует в нашем сознании какие-то образы, которые должны запустить определенную цепочку важных событий…
— Что-то уж больно мистикой попахивает!
— Знаю, Вы у нас прожженный материалист, — улыбнулся Терехов. — и убедить Вас в подобном крайне сложно, — Терехов дружески похлопал по плечу коллегу. — Это мой старый знакомый — Черкасов Юрий Борисович, боевой генерал, ветеран десантник. Суровый парень, но горячий патриот! Кстати, для вас будет персональное задание.
— В чем суть задания?
— Есть вероятность, что определенные силы попытаются перехватить нашего подопечного или, в случае неудачи, ликвидировать любыми возможными способами. Так что наша с вами задача — обеспечить гарантию безопасности воина.
— Проработаем. Главное — полномочия дайте.
— Обсудим.

Еще один генерал, сидевший рядом с Черкасовым, неуверенно поднял руку. Терехов жестом пригласил его к беседе, заранее представив аудитории:
— А это — Арсеньев Виктор Владимирович, генерал МВД. Отвечает в группе за связи с общественностью и информационную безопасность. У Вас какой-то вопрос?
— Да… Возможно, я не прав, но… может быть, не стоит искушать судьбу, а просто взять и захоронить его как положено, по народным обычаям? Ведь не может же тело столько времени оставаться живым!
— Позвольте? — поднял руку высокий мужчина в сером костюме.
— Да, конечно, — ответил Терехов. — Это — доктор медицинских наук, профессор Погодин Евгений Федорович. Он руководит группой по изучению физиологии нашего воина. Так что, Вам слово, пожалуйста.

Погодин слегка наклонил голову и заговорил, словно читая лекцию студенческой аудитории:
— Мы провели тщательное исследование, насколько это, конечно, было возможно без риска причинить пациенту вред. И с полной ответственностью можем сказать, что он живой и все системы его жизнедеятельности полностью работоспособны. Одно только мы до сих пор не можем выяснить: как вывести его из состояния анабиоза.
— Может, и не надо знать? — как бы размышляя вслух, сказал Багров.
— В каком смысле?
— А что, если он сам встанет, когда это потребуется? А мы своим неумелым вмешательством только навредим ему.
— Что ж, возможно, вы и правы.

Генерал Черкасов, бросив на стол карандаш, повернулся к Погодину:
— Допустим, Вы правы, что он жив и даже может когда-то проснуться. Но можете ли вы, медики, подтвердить, что ему действительно пятьсот или тысяча лет? Может, он впал в этот.. анабиоз каких-нибудь двадцать лет назад?
— Насчет тысячи лет мы действительно ни подтвердить, ни опровергнуть не можем: у нас нет инструментария и методик, которые позволили бы нам дать абсолютно достоверный ответ на этот вопрос. Но за то, что ему не двадцать лет, и даже не сто, я Вам ручаюсь.
— У Вас есть доказательства?
— Да, ..кое-что есть… — сосредоточенно потирая руки, ответил Погодин. — Дело в том, что некоторые аспекты его анатомии значительно отличаются от нашей.
— Что Вы имеете в виду?
— Я не буду сейчас вдаваться в подробности: если нужно, я сделаю об этом специальный доклад. Но, если в двух словах, его нейронная система, по всей видимости, на порядок совершенней нашей. Это касается в первую очередь скорости обработки и анализа информации. Причем эта обработка многоканальна и многофакторна, если говорить сухим техническим языком. К тому же, мы предполагаем, что он способен к дистанционному контакту.
— Это что такое?
— Телепатия и гипноз. Но это пока лишь наши смелые гипотезы, — Погодин взял стакан и отпил пару глотков. — …Теперь о сердце. В отличие от нас, оно у него симметрично и находится ровно посередине. Кстати, мы с коллегами взяли на себя очередную смелость предположить, что оно было таким изначально у всех людей. Ведь остальные органы у нас по прежнему симметричны. Что же явилось причиной деформации сердца — это, видимо, отдельная тема для размышления…

Погодин заглянул в свой конспект и попросил переключить слайд:
— Обратите внимание на эту таблицу: здесь указаны рост и ширина плеч нашего воина в состоянии так называемого вынужденного покоя. Это уже впечатляет. Но мы предполагаем, что в случае восстановления жизненных функций он может показать и более внушительные результаты.
— Теперь я понимаю, почему язычники своих предков Богами называли… — невольно восхитился Багров.
— Я бы Вам еще много интересного о наших предках рассказал! — улыбнулся Игнатьев, поглаживая седую бороду.
— А Вы возьмите и расскажите, — отозвался Терехов. — Я думаю, нам всем об этом полезно послушать. Давайте только оговорим удобное для всех время и место.
— Хорошо. — с готовностью ответил профессор.
— А пока, — оглядел присутствующих Терехов, — нам нужно обсудить один вопрос, требующий безотлагательного решения.

Генерал неторопливо снял очки и задумчиво протер линзы бархоткой.
— Суть проблемы в следующем: до того, как воин попал к нам, его видели археологи и несколько случайных зевак. Некоторые сведения о находке просочились в прессу. Мы пока не знаем, во что может вылиться обнародование этой информации. А рисковать, как вы понимаете, мы не имеем права. Поэтому нам нужно оперативно проработать и аккуратно забросить в СМИ альтернативную версию. И сделать это так, чтобы никто не заметил подмены. Евгений Федорович, подумайте, пожалуйста, может быть, стоит изготовить муляж нашего богатыря?
— Хорошо, подумаем. А может быть, просто подберем другую мумию… В общем, посмотрим, как лучше…
— Замечательно. Я на Вас очень рассчитываю. А насчет таблички… Валерий Павлович, тут уж Вы поколдуйте. Задача — изменить содержание, максимально сохранив внешнее сходство.
— Нам ли не привыкать решать невыполнимые задачи… — отшутился Игнатьев. — Придумаем что-нибудь…
— Будет очень здорово! Ну а непосредственно информационным обеспечением у нас займется генерал Арсеньев Виктор Владимирович.

2. УСТИНА

По тихой улочке маленькой деревушки шла старушка, задумчиво и неторопливо ступая по свежей утренней росе. Только что сошел туман, и где-то над горизонтом в густых облаках пряталось Солнце. Весна стояла влажная и прохладная. И потому, наверное, природа так не хотела прерывать свой утренний сон. Старушка шла, едва заметно улыбаясь теплым лучам восходящего Солнца, стаям густых облаков и легкому ветерку, вздымающему локоны ее седых волос. По ее плавной походке и строгой осанке издалека ее вполне можно было принять за молодую женщину. Впрочем, и само лицо ее удивительным образом сохранило женское обаяние и красоту.

Старушка подошла к калитке небольшого дома, окрашенного в ярко-зеленый цвет. Во дворе сидела пожилая женщина в цветастом платье и перебирала садовую рассаду. Старушка негромко окликнула ее по имени и,