Телефонный звонок отвлёк Эйру от работы. С неохотой она отложила мастихин на палитру.
- Слушаю! Дочь, это должен быть очень важный разговор, если ты позвонила в полпервого ночи.
- Да, мам! Я же знаю, что ты рисуешь, а значит раньше двух спать не ляжешь.
- Мне пора за сердце схватиться?
- Нее, мам! – засмеялась дочь, - Не надо за сердце! Короче, у меня есть один знакомый. Он экстрасэнс.
- Уже интересно. Может, все-таки, пора за сердце?
- Мам, да он нормальный чел. Я с Машкой за компанию к нему ездила. Она озабочена замуж выйти. Ей кто-то про венец безбрачия наплёл. Так вот, она его снимать ездила.
- Ага, а ты группа поддержки?!
- Да, он нормальный, адекватный, без закидонов. Иногда общаемся по-приятельски. Короче, ему художник нужен.
- Приемную для лохушек в мистическом стиле оформить?
- Ему таро нарисовать надо! – расхохоталась дочь.
- Этих таро в «Другом мире» или в «Гримуаре» - завались. Можно ещё на Тао-Бао выписать. Даже дешевле обойдется.
- Ему особые нужны. Там сюжетные рисунки, одежда времен Людовика ХIV, ну и прочее. Мало того, что ты в этом лучше меня разбираешься, так там ещё рисунков штук девяносто. У меня терпения на это не хватит. А с твоим занудством и докапушками к каждой мелочи – в самый раз. Короче, я ему твой номер телефона дала.
Так началось знакомство Эйры с Родионом. Он оказался простым в общении, без всякого мистического ореола, очень начитанным и разносторонним человеком. По его словам, чтобы таро «разговаривали» с тобой, они должны быть частью тебя. Это как вЫносить свое дитя. По телефону они подолгу обсуждали каждый сюжет, каждую деталь одежды персонажей, изображенных на картах. Колода должна была состоять из девяноста двух изображений плюс «рубашка». Когда Родион рассказывал про пять стихий, Эйра удивилась:
- Разве их не четыре? Какая пятая?
- Смерть, - запросто ответил он, - С ней нам надо будет работать отдельно. Вы рассказывали, Эйра, что работать над портретами очень тяжело. Насколько я понимаю, в процессе происходит «подключение» к энергетике человека, и, за время работы вы узнаёте о нём больше, чем он на исповеди расскажет.
Эйра сразу припомнила, как делала большой заказ, несколько портретов, которые в последствии заказчик должен был вывезти в одну из стран северной Африки. Это были члены семьи, среди которых одной из женщин уже не было в живых. Как только Эйра принималась за работу, её охватывало состояние безысходности, какой-то необъяснимой тоски, что просто хотелось выть. Когда заказчик увидел готовую работу, был поражен не только портретным сходством, но и застывшим выражением отчаяния во взгляде этой женщины. Тогда Эйра и узнала, что та несколько лет боролась с тяжелой болезнью. Родня, ещё при живой тяжелобольной женщине, подыскивала подходящую партию для её мужа, объясняя это тем, что о детях надо будет кому-то заботиться. Точно так же её охватывало чувство гадливости при работе над мужским портретом – улыбчивый добряк в национальном костюме, но в прищуре глаз скрывалось изощрённое коварство, способность манипулировать всеми, любую ситуацию оборачивать в свою пользу, так что Эйра, не отдавая себе отчета, почему, но в виноградной лозе на заднем плане изобразила богомола, притаившегося в ажурной зелени. Ей казалось, что богомол отображает всю суть этого человека. Так же вспомнилось, как легко и солнечно становилось на душе, когда она работала над детским портретом, одного из детей с синдромом Дауна. Тогда Эйре подумалось, что у этого мальчика душа ангела. С тех пор она старалась не брать заказы на портреты.
Работа над таро продолжалась уже несколько месяцев. Торопиться было некуда, они возвращались к уже готовым эскизам, вносили детали, что-то изменяли. Родион делал подробное толкование каждого из изображений. Когда они дошли до пятой стихии, он предупредил, что работать придется довольно быстро, желательно продумывать весь сюжет до мелочей сразу, чтобы потом не возвращаться к ним. Более того, попросил, чтобы каждый раз, садясь за работу, она предупреждала его. Объяснил это тем, что нужно будет выставлять защиту, чтобы нельзя было «подключиться» к изображению. Эйра недоуменно пожала плечами, но согласилась.
Странности начались сразу. Родион обстоятельно объяснял значение каждой детали на рисунках, особое значение уделяя цвету нарядов, предметов и их расположению. Она старалась не вникать во всю эту мистическую составляющую, но события ближайших дней заставили задуматься о серьезности работы, за которую взялась. Одним из первых Эйра работала над несложным сюжетом – на тропе, в лесу возле поваленного дерева, преградившего свободный проход, свидание юной девушки и молодого человека, который прячет за спиной букет. В букете притаилась змея. Значение этой карты Эйра поняла так, что доверие близкому человеку может доставить неприятные моменты; что если выпадает эта карта, то человек столкнулся с досадными препятствиями в жизни и близкий человек может либо усугубить положение, либо сам оказаться в неловкой ситуации.
Они договорились встретиться с Родионом. Эйра аккуратно сложила в мультифору готовые рисунки, и, уже собираясь уходить, увидела, что забыла эту карту на столе. Вложив её к другим изображениям, она отвлеклась на телефонный звонок. Обуваться пришлось, прижав телефон к уху плечом. Держать пластиковый конверт было неудобно и из него прямо к ногам выпал тот же самый рисунок. Это было странно, потому что акварельная бумага хорошей плотности не могла выпасть просто так. Добравшись до кафе, где они с Родионом намеревались выпить по чашке кофе и обсудить дальнейшую работу, намного раньше, чем планировалось, Эйра заказала себе сок.
- Эрка! – услышала она знакомый голос. Через зал к её столику, чуть не расталкивая официантов и посетителей, неслась одноклассница.
- Динка?!
- Она самая! Ну ты, мать, даёшь! Мы сколько не виделись? Лет десять?! Стильняшка такая! Фигурка как у девочки! – тараторила та, не давая вставить и слова, - Причёсочка – отпад! Ну с такими-то денежками можно себе и стилиста позволить.
- Стоп-стоп-стоп! Диночка, ты это про что, дорогая? – не понимала Эйра.
- Да ладно, тебе! Не скромничай! Со своего эксхазбента лямчик поимела! Ой, а ты всё ещё рисуешь. Я посмотрю!
Дина вытащила из конверта рисунки, один из них выскользнул, и, проделав замысловатый путь, упал прямо к ногам Эйры. Она даже не удивилась, когда увидела, что это тот самый эскиз.
- Дина, милая, я очень рада, что ты не изменяешь своему стилю и парфюму, но посвяти меня, пожалуйста, в подробности моей личной жизни.
Та вскинула брови и с упоением стала выкладывать одну новость за другой:
- Короче, на прошлой неделе заобщалась в нэте с другом твоего бывшего, Лысковым. Они же, сама знаешь, пересекаются. Так он и рассказал, что, когда ты в больничке валялась, у тебя же что-то серьёзное было, так он тебе для эскулапов миллиончик, как с куста, на твои обследования, на операцию, отстегнул. У тебя суммочка, хоть и не кругленькая, но не меньше, чем в полкружочка, осталась.
- Я, так понимаю, эту душещипательную историю он в их тесном мужском кружке поведал?!
- Ну, да! Мужики обалдели. Они же все твоему завидовали столько лет. У всех скандалы со своими курицами, а твой даже на бабки спорил, что ты, когда они чуть не до утра бухают, истерить не будешь.
- Надо же, как интересно…
- Ну, ещё бы! Да мы вообще в ауте все были, когда ты на развод подала. Кстати, а ты чего так вдруг, без причин?.. Он же вроде не кобель у тебя. Или сама получше нашла?
- Диночка, солнышко, это ты сама придумай. Тебе, да и всем, интересней будет.
- Вот, всегда ты так, Эрка! Со школы такая и не меняешься. Напустишь туману, а ты тут хоть от любопытства умирай!
- Дина, твой кавалер теряет терпение, - кивнула в сторону её спутника Эйра, - Смотри, уведут.
- Ой, да! Заболталась с тобой! Чмоки-чмоки! Рада была увидеть! – и таким же вихрем умчалась к своему кавалеру.
Когда приехал Родион, сразу удивил Эйру.
- О, смотрю карта, даже в виде рисунка, говорила с вами! Вы удивительно спокойно реагируете на неприятные новости, но в глубине души все равно покоробило, то что вы узнали. Используйте информацию, она не зря появилась.
- Сегодня я не удивлюсь, даже если вы перескажете содержание этой новости. Но использовать эту информацию не стану. Самое большое счастье, это жить с чистой совестью. И если, как выразилась пару минут назад моя знакомая, «эксхазбент» решил так глупо испачкаться, видимо предполагал, что разоблачить его будет некому. Разводилась я с ним именно по этой причине. В любом случае ему жить с этим. Хоть это не грандиозная ложь, все равно довольно гаденькая.
- О, нет! Таких подробностей не пересказал бы. Наши способности народная молва сильно преувеличивает. Удивительно, что вы так… - Родион старался подобрать подходящее слово, - ровно, без эмоций возмущения реагируете.
Эйра просто пожала плечами. Выпив по чашке кофе, они попрощались.
Следующая карта была полностью отрисована и лежала рядом на рабочем столе. Ничего особенного в изображении: темное мрачное помещение, на столе раскрытая книга, страницы заложены черным пером, вокруг горящие черные свечи, изображение пентаграммы прямо на темной скатерти и нож, воткнутый в самую её середину, из темных углов к книге тянутся руки, одна из которых, дотянувшись, вырвала страницу. Эйра внимательно прочитала описание следующего изображения. Закрыла глаза, пытаясь представить себе, как женщина в плаще с надвинутым на лицо капюшоном проводит обряд, внося изменения в книгу судеб. Женщину окружали предметы колдовского культа с первого изображения. Вроде картинка складывалась, но как только Эйра принялась за набросок, её до костей пробрало ощущение сырости, появился затхлый запах. Она недоуменно посмотрела по сторонам, не понимая, откуда. Пальцы закоченели, что странно, ведь в самом разгаре лето. Она налила себе чашку горячего чая и вернулась к мольберту. В лицо пахнуло отвратительной вонью прогнившего сырого подвала, крысиным пометом, прелыми тряпками, плесенью… Рука сама потянулась к телефону. Родион ответил сразу, будто ждал звонка.
- Добрый день, Эйра Витальевна!
- Родион, у меня что-то происходит… Мольберт воняет. Дико воняет гнилью и сыростью. И крысами… Не могу к нему подойти.
- Так, понял! Свечи есть? Любые. Лучше церковные.
- В ассортименте. И декоративные, и цветные… церковные тоже…
- Срочно зажигайте свечу! И руками, как будто набираете воду в ладони, набирайте тепло от огня и как бы льете себе на голову это тепло, будто смываете с себя что-то. С плеч, с рук, с ног. Какой у вас рост? Знаете?
- Дда!.. Сто семьдесят один…
- Это точно?
- Да, у меня скрининг… - Эйра не успела договорить.
- Свечу – срочно! Сейчас полегчает.
Трясясь от озноба, она зажгла свечу. Скользнула мысль «Что я делаю…» Но это странное «омовение» довольно быстро успокоило, перестала бить дрожь, ощущение тепла и безопасности пришло минут через двадцать. Видимо, Родион, со своей стороны тоже что-то предпринял. Завершить работу она смогла только на следующий день. После произошедшего, Эйра бралась за кисти, поставив рядом горящую свечу. Около месяца все шло своим чередом. Оставалось сделать пару карт. Та, что была сейчас на мольберте, изображала итог черного
