Терминальная стадия социофобии. Грава 7

Слышал ли он, о чём они говорили? Знает ли он, что здесь происходит? Так они простояли несколько секунд.
          — Эм… Привет? — прервал неловкое молчание Тодд.
          — Учитель? Что вы тут делайте? — Ямаи появилась, как из ниоткуда, и встала прямо перед ним. Девушка явно нервничала, чем сразу насторожила Коула.
          — У вас тут, прям, собрание… — как бы невзначай подметил он.
          Тодд Коул не любил, но всё же отлично умел играть в «словесный покер», когда приходилось. Разные люди в похожих ситуациях ведут себя схожим образом. Работа с детьми научила Коула распознавать интонации и эмоции, читать мимику и «язык тела», кои навыки пригождались в подобных ситуациях, когда можно было увидеть ложь или то, что человек что-либо скрывает.
          Абсолютно безэмоционально учитель продолжил:
          — Вы, ребят, тут Наджими не видели?..
          — Нет! — взвизгнула Ямаи.
          Коул оценивающе посмотрел на девушку.
          — Прячет и трёт глаза, не может задержать на чём-то взгляд, — бормотал он себе под нос. Пазл начал складываться.
          — Вам что-то н-нужно здесь? — спросила Ямаи.
          — Да-а. Наджими ушла сюда за своим рюкзаком, но вернулась вся в слезах. — Тодд сделал паузу, чтобы оценить их реакцию. — Вот я и решил узнать, что такого она тут увидела.
          Стоявшие за Ямаи дети начали отводить взгляды и пытаться спрятаться за спинами друг друга. Сама же Ямаи смотрела на учителя так, что он мог видеть, как её зрачки сузились от волнения и страха быть раскрытой, а на её лбу выступил пот.
          «Что-то они тут обсуждали всем классом, — понял Коул. — Что-то, что явно не понравилось Наджими».
          — Так, говоришь, вы её тут не видели? — переспросил учитель.
          — Н-нет, не видели, — повторила Ямаи.
          — Нет. Не было её тут. Не видели, — запинаясь, подтвердили стоявшие за ней.
          Их волнение было настолько очевидно, что играть дальше не имело смысла. Что-то они тут скрывают, но никогда не скажут, что именно, тем более учителю.
          — Ну ладно… — недоверчиво сказал Коул и было пошёл в сторону кабинета, но толпа учеников во главе с Ямаи не двинулась с места. — Ну и что вы встали? Свободны! — скомандовал он и, дождавшись, пока ученики уйдут, вошёл в класс.
          Там рядом с учительским столом, на самом видном месте стоял рюкзак Наджими. Они так увлечённо что-то обсуждали, что даже не заметили его.

                                                                                                                                            ***

          Коми, к своему удивлению, всё же смогла догнать убегающую Наджими на лестнице, где кроме них никого не было.
          — Что тебе нужно от меня?! — сквозь слёзы кричала Наджими.
          Коми потратила какое-то время, чтобы достать планшет с ручкой, за которое Наджими успела немного успокоиться.
          «Что случилось?» — спрашивала Коми.
          — Ты шутишь?.. — Наджими не могла поверить. Кажется, она и правда не знает, «что случилось». — Ты представь, они устроили целый заговор против меня только из-за того, что я решила помочь тебе! О чём я вообще думала, когда соглашалась?! Я знала, что так произойдёт! — девушка ходила из стороны в сторону. — Знала! Вокруг тебя там целый фан-клуб собрался, который разгоняет от нашей Богини недостойных вроде меня! Изобретательно, надо отметить! — она продолжала бы и дальше, но тихое заикание прервало её.
          — П-п-п... — «Что она хочет сказать? — думала Наджими, — Я так накричала на неё, я не хотела, честно.»
          — П-п-п-прости м-м-меня… — прошептала Коми своим нежным голосом.
          — Почему ты… — Наджими не верила, не хотела верить в то, что Коми сейчас извиняется перед ней.
          Ей нет никакого повода делать это, это не её вина. Или так думает только она, Осана Наджими? Друг детства для всей школы. Она сорвалась на человека, для которого являлась единственным <i>настоящим</i> другом.
          Единственным. Настоящим. Другом.
          Эти три слова эхом повторялись в голове девушки. «Конечно, она думает, что это её вина. Ты только что убедила её в этом!» — кричал внутренний голос Наджими. Она хотела успокоиться сама и успокоить подругу, но не могла смотреть ей в глаза после только что случившегося.
          — Я… Нет… Я н-не хотела… — тихо, заикаясь, сквозь вновь подступающие слёзы сказала Наджими, пытаясь извиниться, но не могла собрать мысли воедино. Отойдя от Коми на пару шагов, она бросилась бежать прочь, не сказав больше ни слова.

          Коми села на ступеньки и пыталась осмыслить произошедшее. Так она заметила не вовремя появившегося Коула, который видел только кульминацию, а именно тот момент, когда Наджими убегала из школы.
          — Куда это она? — спросил учитель, держа рюкзак за спиной.
          Тодд хотел неожиданно подойти к ней, сказав ей что-то в роде «ты, кажется, забыла», «не за что», «всегда рад помочь», но не успел.
          Секунду спустя он заметил Коми, которая сидела на ступеньках и смотрела вслед убегающей подруге.
          — Ты представь, — начал он, — твои одноклассники, кажется, целый заговор против неё устроили… — он говорил дальше, но Коми его не слушала.
          «Целый заговор, — повторила она про себя. — Как я этого не заметила? Я могла не допустить это. Я должна была. Это моя вина… Моя!»
          Девушка встала с холодной лестницы и, попрощавшись, двинулась в сторону выхода из школы, намереваясь пойти домой.

          На следующий день Осана Наджими не появилась в классе. Многие начали шутить, что её опять похитили, и любые попытки Коула, да и других учителей донести, что это серьёзно и шутить так не стоит, старательно игнорировались. Только когда сама Коми «сказала», что это не смешно, дети немного успокоились. На второй день Коул насторожился, когда Наджими опять не появилась в классе, но не придал этому значения, списав пропуски на болезнь. На Коми такие простые оправдания не работали, и все попытки успокоить её не увенчались успехом. Только когда Коул пообещал ей позвонить родителям Наджими, если та не придёт завтра, Коми, вроде как, смирилась.
          Но и на завтра Наджими не пришла. Было странно, что вообще никто не знал, что с ней случилось. Не было никаких сообщений от родителей о том, что их дочь заболела или что-либо похожее.
          — Может, директор что-то знает? — предположил Коул Коми, которая весь день ходила за ним с просьбой узнать, что случилось. Попросив её подождать в классе, учитель направился в кабинет. Он не хотел сам звонить по телефону, поэтому всячески пытался отсрочить этот момент. Боялся узнать правду. Всё же тот факт, что Наджими буквально пропала без вести, наводил на мысли. Коул быстро дошёл до кабинета директора и уже хотел постучать, но услышал, что там уже кто-то разговаривает. Не желая отвлекать людей от дела, Коул сел на лавку близ двери. Там помимо него на другом конце лавки сидела девушка на вид достаточного возраста, чтобы учиться в старшей школе, поэтому Коул и не обратил на неё внимания. «Видимо, новенькая», — подумал он.
          Так они и просидели пару минут, но в какой-то момент Коул услышал, как девушка повернулась в его сторону. Знакомый голос вывел его из полусна:
          — Учитель?
          Тот сразу повернул голову к девушке, позвавшей его.
          — Наджими?
          Коул не сразу узнал её, в основном из-за изменившейся одежды. На смену короткой юбке и достаточно лёгкой верхней одежде пришли тёмные длинные брюки и толстое худи с длинными рукавами, полностью закрывающими кисти, и капюшоном, скрывающим волосы вместе с лицом.
          — Ты куда пропала? — спросил Коул, — Люди там волнуются.
          — Оу, Неужели? — фыркнула Наджими. — Никогда не поверю после того, что я слышала. Вы были правы, они ненавидят меня только потому, что я смею общаться с Коми.
          — И когда ты планируешь вернуться?
          — Никогда. Я перехожу в другую школу.
          — Pardon?
          — Я не хочу… не могу вернуться к ним. Я считала их своими друзьями, а они так просто предали меня… Я просто не могу… Гениальный план Ямаи сработал.
          — А как же Коми.
          — А Коми, наверное, не хочет видеть меня… после того, как я сорвалась на неё. — Наджими отвела взгляд. Она до сих пор не могла поверить, что могла накричать на такого близкого человека.
          — Ну хоть попрощайся с ней.
          Наджими не ответила. Из кабинета директора вышла, по всей видимости, её мать. Она, быстро сказав: «Наджими, уходим», поторопилась к выходу.
          — Кажется, мне пора.
          Оба встали, чтобы попрощаться друг с другом. Это мог быть последний раз, когда они видятся, учитывая затворнический образ жизни Коула. Он хотел отдалить этот момент, побыть с ней ещё немного, убедить остаться, но не знал, как.
          — Прощайте, Коул-сан, — тихо сказала Наджими.
          — Ой, прошу. Я всё же надеюсь, что мы ещё встретимся. — после небольшой паузы он добавил:
          — Мне будет не хватать тебя.
          Наджими невольно улыбнулась. Не было слов, чтобы выразить благодарность единственному человеку, который, казалось, понимал и чувствовал её боль и искренне хотел помочь, только не зная, как именно. Наджими попыталась что-то сказать, но не смогла подобрать нужных слов. Она ещё раз бросила короткое «прощайте», натянула на голову капюшон и пошла к выходу.
          Прозвенел звонок. Пора идти в класс.

          Урок проходил спокойно. Кто-то слушал учителя, кто-то занимался своими делами, не отвлекая остальных. Только к концу занятия некто из класса спросил:
          — Так что всё-таки случилось с Наджими?
          Необъяснимая злость пробрала учителя. «Вот сейчас-то они вспомнили, да», — думал он, но вслух спокойно сказал:
          — Кстати, о Наджими, раз уж вспомнили. Она узнала, что вы перестали с ней общаться из-за того, что она стала помощницей Коми-сан, и чтобы не «смущать» вас, она решила перейти в другую школу. Так что, если это был чей-то «гениальный» план, то поздравляю — он сработал. Вы успешно довели до нервного срыва добрейшего человека Японии.
          «Если не планеты», — мысленно добавил Коул.
          Несколько минут они сидели в полной тишине. Всем было стыдно за то, что они сделали. Да, они не поддерживали, но участвовали в плане Ямаи; они не сделали ничего, чтобы остановить её, даже не пытались. Только саму Ямаи не мучала совесть.
          — То есть Коми нужна новая помощница? — спросила она.
          Коул злобно посмотрел на неё. Ямаи поняла — он знает, что именно она довела Наджими. Она могла слышать, как он мысленно говорил ей: " О, да. И я прослежу, чтобы ей стал кто угодно кроме тебя!» После этого в свое голове Ямаи слышала только злобный смех учителя. В реальности же он сказал:
          — Да, только если кто из вас не знал: я> назначил Наджими на её пост. Какой неразумный поступок с моей стороны. Чтобы ничего подобного не повторилось, теперь я позволю самой Коми назначить себе помощника.
          Все обернулись на президента класса. Выражение её лица выражало только одну эмоцию: «За что?..»