ночных вологодских улицах смотрелся неожиданно. Включённый прожектор освещал дорогу, слепя редкие встречные автомашины. Сирену не включали. Тетерин решил, что это будет лишним.
Майор чувствовал какое-то вдохновение. Ему нравилось организовывать такие вот акции, как называл он их про себя. Тетерин был артистичной натурой и любил импровизации. «Наверное, сейчас будет дождь. Вон как парит. Ливанёт…» - думал майор, смотря на чернильное небо.
Ехали по улице Горького. Дом семь оказался двухэтажным деревянным бараком, с почерневшими стенами. Окна были потушены.
БТР развернулся и встал поперёк проезжей части. Майор приказал направить прожектор на три крайних окна справа.
- Рядовой Антипов, требую немедленно выйти из квартиры! Здание окружено, сопротивление не имеет смысла! – Тетерин с удовольствием говорил в мегафон, стараясь придать своему голосу грозные интонации.
Стали загораться окна. В некоторых был голубоватый, неяркий свет, другие светились жёлтым, делаю паутинку из стареньких тюлевых занавесок.
В некоторых окнах замелькали фигуры. Жители барака с удивлением рассматривали бронетранспортёр и группу военных около него.
Иванцов вдруг резко свистнул.
- Эй, Антип, далеко собрался? Куда ты, малахольный?
Загремели листы железа на крыше. Тетерин увидел, как из слухового окна показалась человеческая фигура и резво метнулась в сторону, к торцу барака. Распахнулось окно на втором этаже, из него высунулась женская фигура в ночной розовой сорочке.
- Димочка! Я люблю тебя, мой сладкий! Ангел мой, беги!
Тетерин грозно заревел в мегафон – Антипов, слезай вниз, дом окружён! Ты обнаружен! Слезай, болван!
Внезапно майор услышал, точнее почувствовал, как его окружила ватная плотная тишина. Как несколько часов назад у курилки. Дальнейшее, как потом вспоминал майор эти минуты, происходило, словно в замедленной съёмке. В «рапиде», как выражаются киношники.
Антипов плавными величавыми прыжками двигался к краю крыши. Тетерин своими глазами видел, как при движении сутулой антиповской фигуры у неё начали расти крылья. Всё больше и больше. Наконец, два крыла с белоснежным оперением стали каких-то невообразимых размеров. Так казалось Тетерину в те мгновения.
- Ты моя любовь! Мой ангел! Ты только один мой ангелочек, единственный! – у подруги Антипова, высунувшейся из окна, появились истеричные интонации.
Яркий ослепительный свет возник откуда-то сверху, из дали небес. Крупные капли дождя ударили майора по лицу. Начинался ливень.
- Чего это такое, а, товарищ майор? Чего это, а? – Иванцов начал волноваться.
Тетерин молчал и заворожено смотрел, как небесный свет берёт Антипова в яркую колонну. «Как кокон», - машинально подумал он.
- Иже еси на небеси… да святится имя твоё… да пребудет царствие твоё…, - начал бормотать Иванцов.
Тетерин обернулся на солдат. Двое стояли с зажмуренными глазами и суетливо крестились.
- Димочка! Ангел мой! Люблю тебя одного! – заходилась в крике подружка Антипова.
Антипов, стоя на самом краю, вытянулся, лицо его смотрело вверх. Крылья расправились, сделали несколько взмахов абсолютно без звука. Раздался нелепый возглас «Бог не фраер – дерзких любит!» И Антипов улетел. Так потом докладывал Тетерин. Как птица, как орёл, быстро набрав высоту.
Световой столп пропал мгновенно. Внезапно раздался грохот, закладывающий уши. И начался ливень. Такой сильный, что на впадинах дорог мгновенно образовались лужи.
Тетерин, словно не замечая потоков воды, стоял и смотрел заворожено в чёрное небо.
Полированная крышка стола была почти идеальна. Так, несколько царапин. Тетерин рассматривал своё отражение. Неподалёку были еще два отражения -командира полка и начальника особого отдела. Начальник политотдела, подполковник Голубикин, сидел у стены, поэтому не отражался.
- Ну, Александр Николаевич, давайте пройдёмся по твоему рапорту. Больше нечего добавить? Может, что-то ещё есть по делу, - полковник Кантемиров говорил с небольшой хрипотцой, немного жёстко.
- То есть рядовой Антипов улетел с крыши дома на улице Горького, а через сорок минут после возвращения в часть, вы нашли его в своей кровати мёртвым? И рядом на полу птичьи перья? Так? – особист пристально смотрел на Тетерина.
- Так точно. Я всё описал в рапорте. Весь ход событий той ночи, - Тетерин отвечал почти равнодушно.
- Майор, ты что, Стивена Кинга начитался? Как, как такое могло вообще произойти? Начнём с того, что самовольное оставление части военнослужащим ещё не повод снаряжать за ним экспедицию! Ты что устроил? Вся Вологда сейчас об этом говорит! Мне звонили из штаба войск, к ним уже приезжали журналисты из «Комсомолки» и «Аргументов и фактов», хотели взять комментарии и по поводу ангела внутренних войск! Аки ангел улетел, так что ли? У меня просто нет слов! Гибель военнослужащего это вообще ЧП! Ладно, вскрытие показало, что сердечная недостаточность. А если дедовщина? Утром приезжает группа офицеров из министерства, из политотдела. Будут тут землю рыть, искать причины всей этой клоунады! А причина, как я уверен, одна! Этот ты и твоя самодеятельность!
Кантемиров хлопнул ладонью по столу, встал и начал шагать по кабинету
Голубикин, до этого молча рассматривающий карту Вологодской области на противоположной стене, негромко заговорил.
- Товарищ полковник, предлагаю только по фактам пройтись. Без эмоций. Первое. Самоволка. Майор Тетерин допустил грубое нарушение дисциплины, слишком проявив усердие по поимке нарушителя, рядового Антипова. Второе – смерть рядового Антипова в своей кровати. Медики подтвердили сердечную недостаточность, так что теперь вопросы будут к медицине его призывного участка. Как допустили до службы в армии?. Третье – массовый психоз, или гипноз, если быть точнее, результатом которого стало видение полёта рядового Антипова так сказать… эээ… в небеса. Ну, это мы решим. С бойцами я поговорил. Они считают это каким-то гипнозом, помутнением. Ну, а что касается майора Тетерина, то, как сказал мне начальник медчасти, требуется больничный, потом отдых в санатории. Ну, а в дальнейшем – перевод в другую часть. Лучше, как мне кажется, в воркутинскую бригаду… или на Камчатку, например. Надо заслужить доверие командования ответственной работой в сложных условиях Севера. Вот, так я думаю.
Кантемиров пожевал тонкими губами.
- Да, заварил ты кашу, Тетерин…Антипов этот… такое кино нам показал. Спилберг отдыхает…В общем так. Давай, Тетерин, на отдых. Госпиталь, потом санаторий. Иди сейчас в медчасть за направлением. Три месяца на службе не показывайся. С бойцами мы проведём беседы, так, начальник политотдела?
Голубикин кивнул.
Тетерин спустился по лестнице, вышел на крыльцо. Проходящие мимо офицеры опасливо покосились на него.
Утром был дождь. Сейчас, в полдень, солнце пыталось пробиться сквозь серые слоистые занавеси.
Тетерин посмотрел вверх, на сероватые небеса с голубой акварельной подложкой, и замер.
Сверху на него плавно падали крупные белые перья.
