Урод

        Они оставили машину на стоянке и вошли в здание Центра. В обширном фойе толпилось много народа, но очереди к кассам были небольшими.
        – Становись и плати, – сказал матери Вадим. – У меня нет денег.
        – Кто бы сомневался! – отозвалась она и заняла очередь туда, где стояло меньше людей.
        Минут через пять она уже расплачивалась.
        – Вам на сколько минут? – спросила кассирша. – Пять? Значит, платите пятьдесят тысяч.
        – Что так дорого-то? – проворчала она, прикладывая карточку к считывателю. – Когда я смотрела цены неделю назад, было сорок.
        – Вот и надо было приходить раньше! Возьмите чек. У вас мужчина, женщина или ребёнок?
        – Мужчина. А в чём разница?
        – Разные души вселяют в разные тела, – объяснила кассирша. – Их для этого специально выращивают. Пройдите в любой кабинет, номера которых начинаются с единицы.
        – Учти, будешь разговаривать с ним сам, – предупредила мать Вадима. – Я послушаю ваш разговор, но не покажусь ему на глаза. Судя по указателям, нам направо.
        Они свернули в правый коридор и остановились возле сто пятого кабинета. Здесь на приём сидел только один мужчина.
        – Больше никого нет? – спросила мать, получила утвердительный ответ и села на один из стоявших рядом с дверью стульев.
        Вадим проигнорировал стулья и стал нервно ходить взад-вперёд.
        – Молодой человек, вы можете не мельтешить? – раздражённо спросил мужчина, но тут открылась дверь, и он, пропустив вышедшею из неё заплаканную девушку, вошёл внутрь.
        Ждать своей очереди пришлось минут десять. В большом кабинете не было ничего, кроме клетки и сидевшего за пультом оператора. В клетке сидел ещё один мужчина, который никак не отреагировал на вошедших.
        – У вас пять минут, – получив чек, сказал оператор. – Кто будет вести разговор?
        – Сын, – ответила мать. – Я не буду говорить, но хочу присутствовать. Я слышала, что можно сделать так, чтобы меня не видели…
        – Да, конечно, – подтвердил оператор, встал и выдвинул из стены ширму. – Встаньте за ней. Никто не вызывает души надолго, поэтому здесь нет лишних стульев. Где фотография?
        Вадим достал из кармана фото отца и отдал.
        – Николай Сергеевич Супрун, год рождения одна тысяча девятьсот семьдесят пятый, – прочитал оператор, ввёл эти данные с клавиатуры и положил фотографию в сканер. – Поиск души длится несколько минут, но это время не входит в оплаченное. Вам повезло: его уже зацепили.
        Сидевший в клетке мужчина открыл глаза и нашёл взглядом Вадима.
        – Зачем ты меня вызвал? – спросил он низким голосом. – Закончились деньги от продажи моей квартиры?
        – Куда делись деньги с твоих счетов? – зло спросил сын. – Не хочешь отдать их мне, отдай матери! И говори быстрее, у нас только пять минут.
        – У нас? – спросил отец. – Так вы здесь вместе. Мать за ширмой?
        – Какое это имеет значение! – взорвался Вадим. – Ты мёртв! К чему была эта подлость с деньгами? Хотел мне отомстить?
        – Ты не знал ни в чём отказа, – спокойно сказал Николай Сергеевич. – Я заплатил за тебя в один из самых престижных вузов, купил квартиру в центре Москвы и шикарную машину. У меня открылись глаза, когда тебя на второй год «учёбы» стал искать военкомат! Сбежал из института и проматывал мои деньги со всякими…
        – Это моя жизнь! Что хочу, то и делаю!
        – Вот и зарабатывай на неё сам. Жаль, что я доверил твоё воспитание матери. Она красивая, но совершенно пустая женщина. Вот и испортила тебя, да ещё добавила гнили её мамаша. Сколько прошло времени с моей смерти?
        – Полгода, – ответил оператор.
        – Моя квартира стоила миллионов тридцать, – сказал отец. – Как можно промотать такие деньги за какие-то полгода?
        – Половина досталась матери, – буркнул сын. – У меня были долги…
        – Вроде рос умным мальчиком, – с сожалением глядя на него, сказал Николай Сергеевич. – Безделье и потакание твоим увлечениям сделали из тебя урода. Итог жизни человека – это его дети. Дочь умерла, а тебе лучше было бы не рождаться. У матери уже два года своя семья, вот пусть её и обеспечивает новый муж. Она и так много из меня вытянула. А ты, голубь, не получишь ни рубля! Честно или нечестно, но мужчина должен зарабатывать на жизнь сам, а ты быстро спустишь любые деньги.
        – Ну ты и сволочь! – закричал Вадим и повернулся к оператору. – Вы можете сделать так, чтобы он испытал сильную боль? Я заплачу.
        – Пытки запрещены, – ответил тот. – Каждый сеанс записывается, поэтому я не только лишусь места, но и буду отвечать в суде. Учтите, что у вас осталась минута и двадцать секунд.
        – Так ты убил меня из-за денег? – спросил отец. – Я никогда не жаловался на сердце, а тут этот инфаркт. И главное, он случился на второй день после того, как я перекрыл тебе финансирование.
        – Я этого не делал! – отказался Вадим, затравленно посмотрев на оператора. – Меньше нужно было психовать!
        – Время вышло, – сказал тот. – Разрываю контакт!
        Мужчина в клетке обмяк, а сын с матерью вышли из кабинета.
        – Неужели ты действительно убил Николая? – спросила мать, когда шли к машине.
        – Хоть ты замолчи, дура! – не выдержал Вадим.
        – Наверное, дура, если воспитала такого урода, – согласилась она. – Но ты продолжаешь оставаться моим сыном, поэтому мне не безразлично, что с тобой будет. Хочешь, Василий устроит тебя в свою фирму?
        – Полдня протирать штаны в его офисе за зарплату в каких-то двести тысяч? – презрительно отозвался сын. – Обойдусь.
        – Ты только учти, что, если потеряешь свою квартиру, можешь не рассчитывать на нашу, – предупредила мать. – Василий будет против, да и мне это не нужно.
        – Иди ты со своим Василием… – грязно выругался Вадим. – Домой доберёшься на метро! Мне нужны деньги, а не твои советы!
        Оставив растерянную мать, он сел в машину, с силой захлопнул дверцу и умчался.