Опасные приключения новорожденного Хоттабыча.

росу, которую каждое утро находил  на листьях -  от нее разыгрался гастрит.
Но горше всего то, что не было у него сильного, надежного друга - Мальчик - с -  пальчик бродил в другом конце леса. Они бы наверняка  подружились, можете не сомневаться.
Так прошло лето, прошла и осень. Близилась долгая холодная зима. Птицы улетели, цветы завяли.
Холод пробирал кроху насквозь. Красивый шелковый халатик  весь изорвался, как тут не мерзнуть! Пошел снег, и каждая снежинка была для Хоттабыча то же, что для нас целая лопата снега. Мы-то ведь большие, а он  был ростом всего-навсего с дюйм. Он  завернулся было в сухой лист, но он совсем не грел, и бедняга сам  дрожал, как осенний листок на ветру.

      - Нужно найти какое-нибудь убежище и как можно скорее, – высказал про себя мудрую мысль Хоттабыч и пошел куда глаза глядят.

За лесом  было большое поле. Хлеб с поля уже давно убрали, и только короткие сухие стебельки торчали из мерзлой земли.
В поле было еще холоднее, чем в лесу, и крохотный мальчик совсем замерз, пока пробирался между высохшими жесткими стеблями.
Наконец он добрел  до норки полевой мыши. Вход в норку был заботливо прикрыт травинками и былинками.

      Полевая мышь жила в тепле и довольстве: кухня и кладовая у нее были битком набиты хлебными зернами. Будущий могущественный джинн, великий маг и чародей, как последний нищий, в лохмотьях, босой и окоченелый остановился у порога и осипшим голосом произнес:

        -  Сим - сим, откройся!

Заклинание подействовало    –  на зов вышла хозяйка.

- Кто тут мне отдыхать мешает?

  Трясущийся от холода малыш, попросил подать  хоть кусочек ячменного зерна – вот уже два дня во рту у него не было ни крошки.

        – Ах ты, бедняжка! – сказала полевая мышь (она была, в сущности, добрая старуха). Ну иди сюда, погрейся да поешь со мною!

И Хоттабыч спустился в норку,  обогрелся и поел. А что делать? Голод не тетка! Будешь и мышиное есть.

        – Ты мне симпатичен, – сказала ему мышь, поглядев на него блестящими, как бисер, черными глазками. – Оставайся-ка у меня на зиму. Я буду кормить тебя, а ты прибирай хорошенько мой дом да рассказывай мне сказки – я до них большая охотница.

        -  Тоже мне, блин, Золушку нашла, - подумал Хоттабыч и... согласился. Когда на дворе минус, то и такое предложение плюсом покажется!

Он  делал  все, что приказывала старая мышь, и жилось ему в общем-то совсем неплохо в теплой укромной норке.

    – Скоро у нас будут гости, – сказала ему однажды полевая мышь. – Раз в неделю меня приходит навестить мой сосед. Он очень богат и живет куда лучше меня. У него большой дом под землей, а шубу он носит такую, какой ты, верно, и не видел, – великолепную черную шубу. Одна беда: он слеп и не разглядит такую кроху, как ты.  Ну, уж ты зато расскажешь ему самую лучшую сказку, какую только знаешь, лучше всего про репку или курочку Рябу, а про Вольку ибн Алешу не надо – глупый он, от богатств отказывается.

На что уж Хоттабыч был смышлёным мальчиком, но он не смог себе представить крота в богатой шубе, копающего когтистыми лапами землю в поисках червяков. Сумасшедший, не иначе!

Вскоре сосед и в самом деле пришел к ним в гости и, не раздевшись, плюхнулся за стол  и сразу стал говорить, что под него  копают оборотни из налоговой полиции, но он докопается до истины.

        - Я чувствую:  это  их происки!  Сейчас столько нечистый на руку силы развелось. Тьма  тьмущая! Представляешь: семь гномов под видом  гастарбайтеров из ближнего зарубежья все время  у меня под боком  роют ямы. Один прикинулся Иванушкой - дурачком и заявил, что они археологи и ищут золотой ключик от служебного входа в кукольный театр! Причем, вход этот находится в каморке попрошайки, выдающего себя за музыканта, а у самого одна мелодия да и та в записи на чем-то очень допотопном. Мало того! Вход этот скрывает, находящийся в розыске, всемирно известный шедевр  времен Карабаского короля: полотно с изображением очага, на огне которого в котелке варится похлебка. Неподражаемая живопись! Так все мастерски выписано, что один заядлый театрал даже проделал носом дыру в картине, пытаясь понюхать блюдо!
        Ну, круглый болван! Зубы заговаривает, сказки сказывает! Простофиля!
Это они под меня ключик ищут. Ничего, ничего, мы еще посмотрим кто кого!
        Выкопали  лишь пустую бутылку. Уродцы! Я вижу их насквозь.  Я всех выведу на чистую воду, тем более  что она рядом! – размахивая грязными лапами, грозно шептал крот. Вид его был ужасен!

Перепуганному Хоттабычу совсем не хотелось развлекать такого гостя сказками. Он попытался было скрыться в кладовке, но старая мышь на корню пресекла попытку.

        - Если не будешь делать то, что тебе говорят, вылетишь отсюда ласточкой! – заявила она сурово.

Пришлось рассказывать сказки, петь песни и даже  плясать, хотя крот ничего и не видел.


      Побывав в гостях у соседки, крот, не снимая  дорогой шубы, прорыл под землей длинный коридор от своего дома до самой норки полевой мыши. Теперь он почти каждый день приходил в гости и все время ворчал о гномах и поборах, а Хоттабыч был вынужден его развлекать.

Подумайте! Разве так должен жить маленький мальчик? Разве для того он родился в чУдном волшебном цветке? Нет! Не бывать этому!

        - Лучше забвение, смерть, чем всю жизнь провести  в заточении под землей в мышиной норе! Что я, аббат Фариа или Шушера какая-нибудь? – так все ночи напролет думал о себе бедный Хоттабыч  - О! Как медленно растет борода! Чтобы выбраться в свет, стать большим человеком хватило бы одного волоска! Как мало надо для счастья! Но…

Однако недаром говорят: мал да удал!  Нашел все-таки кроха выход, казалось из безвыходного положения. Он уговорил крота выбросить отрытую бутылку в воду, сделать это было нетрудно – она только мешалась и вряд ли ее приняли бы на пункте приема стеклотары. Гастарбайтеры так неаккуратно работали, что горлышко оказалось все в щербинах.

        - Пусть я засну богатырским сном, впаду в анабиоз, просплю тысяча один  день или тысяча один год или даже много больше, все равно для меня это будет лишь одна короткая ночь. За это время у меня вырастет борода, и я стану могущественным джинном! Я же потомственный колдун! И меня найдут, непременно найдут и освободят!
   
Сказано – сделано! Хоттабыч пролез в узкое горлышко бутылки и потянул за ниточку, привязанную к пробке.  Пробку он заранее взял из мышиной кладовки, а нитку выдернул из шубы крота (все равно от небрежного ношения она начала расползаться). Было очень трудно закупорить себя в бутылке, хотя некоторые взрослые это легко делают.
Это было сделано поздно вечером, когда мышь уже спала, а рано – рано утром крот взял бутылку и бросил ее в чистую воду, на которую он собирался вывести гномов. Крот всегда просыпался затемно – света он все равно не видел. Разумеется, не заметил  он и Хоттабыча.

Сколько воды утекло с тех пор точно неизвестно. Доподлинно  известно лишь, что бутылка эта, обросшая речной травой и ракушками, попала в Москва – реку, откуда ее и выловили...

      Говорят,  в некоторых письменных источниках есть упоминание о продолжении тех далеких событий, но я о них ничего не знаю, а небылицы рассказывать не приучен.

Самое печальное в этой грустной истории то, что лучшие свои годы одаренный от природы Гассан Абдуррахман ибн Хаттаб провел в бутылке.

Очень прошу вас не лезьте в бутылку, тем более не закупоривайтесь! Вы скорее всего не джинн и можете не дождаться своего освобождения.  Вот так!
 .