Ангел Ольга и "Чёрный барон"
"Прощай, Россия!"
Хлопнув
дверью,
сухой, как рапорт,
из штаба
опустевшего
вышел он.
Глядя
на ноги,
шагом
резким
шёл
Врангель
в чёрной черкеске.
…И над белым тленом,
как от пули падающий,
на оба
колена
упал главнокомандующий.
Трижды
землю
поцеловавши,
трижды
город
перекрестил.
Под пули
в лодку прыгнул…
- Ваше
превосходительство,
грести?
- Грести!
Автор этих строк Владимир Маяковский не читал "Записок" барона генерала Петра Николаевича Врангеля. Но образ поэт нарисовал удивительно похожий на тот, который пытался создать сам белый генерал: патриота России, решительного и по-военному лаконичного.(1)
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
(М. Ю. Лермонтов)
Дочь Врангеля Наталья вспоминала:
"Ненадолго мы перебрались в Новороссийск. На пароходе. Стояла зима, пароход был весь ледяной. Дул норд-ост, сильный, холодный ветер. Меня несли закутанной в одеяло."(2)
Всю белую армию высадили на турецкий полуостров Галлиполи, который тут же прозвали "Голое поле". Там действительно не было ровным счетом ничего. Только палатки, заменившие людям дома.
Во главе разбитых по полкам солдат Врангель поставил генерала Кутепова, которого потом Советы выкрали в Париже. Кутепов держал всех в большой строгости. Каждое утро солдаты и офицеры должны были маршировать, тренироваться. Ситуация больше напоминала выезд на учение, чем на эмиграцию. Все же были уверены, что скоро снова удастся вернуться в Россию.
Моей России больше нет.
Россия может только сниться,
Как благотворный тихий свет,
Который перестал струиться.
Советским людям будет жаль
Навек исчезнувшего света.
Россия станет, как Грааль
Иль Атлантида для поэта.
Мы проиграли не войну,
Мы не сраженье проиграли,
А ту чудесную страну,
Что мы Россией называли.
(Анатолий Величковский)
На полуострове была строжайшая дисциплина и порядок. Хотя поселившиеся там, не имели ничего.
Лишили нас дома, средств к жизни и звания,
На грани поставили нас нищеты.
Но крепко живет в наших душах сознанье,
Что мы перед родиной нашей чисты.
(Князь Касаткин-Ростовский)
Из консервных банок своими силами белоэмигранты построили церковь, из палок делали вилки и ложки. Провели дорогу, воду. Каждому солдату было приказано принести по камню, из которых потом возвели памятник погибшим. Камнями же на берегу была выложена надпись:
"Только смерть может избавить тебя от исполнения долга".
Наталья Врангель - Бразилевская вспоминала:
"Французы, поначалу помогавшие нашим, с каждым днём все уменьшали и уменьшали пайки. В конце концов они пригрозили вообще прекратить кормить русских солдат и офицеров и предложили им вернуться обратно. Говорили, что Советы никого не тронут. Восемь с половиной тысяч человек поверили в это обещание и вернулись в Россию. Их всех расстреляли.
Другую часть эмигрантов французы и англичане уговорили поехать в Бразилию. В результате те, кто поддался на уговоры и поехал, стали обыкновенными рабами на кофейных плантациях.
А союзники продолжали вынуждать остатки белой армии покинуть Турцию. Ведь все солдаты и офицеры были вооружены. Такая сила была опасна. Русским ничего не стоило взять Константинополь".
Врангеля стали вынуждать отдать приказание возвращаться в Россию. Он отказывался. На случай своего возможного ареста, а были данные, что французы собирались это сделать, он даже заготовил приказ с незаполненной датой.
"За отказ склонить армию к возвращению в советскую Россию я арестован французскими властями, - писал Пётр Николаевич. - Будущая Россия достойно оценит этот шаг Франции, принявшей нас под свою защиту".
Помощь, оказанная союзниками белой армии, вовсе не была безвозмездной. За то, что остатки белой армии получали скудный продовольственный паек, союзники забрали весь флот, находившийся в Чёрном море, и заморозили денежные счета в зарубежных банках.
Вскоре на Врангеля было совершено покушение. Пётр Николаевич с семьёй жил на борту яхты, так как сходить на берег ему разрешалось только на 2-3 часа. Союзники боялись, что Врангелт поднимет солдат и офицеров против держащих их на голодном пайке французов.
Дети с бабушкой сначала были на другом теплоходе, а потом и вовсе получили возможность поселиться на острове.
"Так вот, - вспоминала Наталья, - пока родители жили на яхте, Советы наняли у итальянцев, которые были в то время довольно коммунистически настроены, пароход со всего хода врезался в эту яхту. Но так получилось, что в день покушения родители отмечали годовщину своей свадьбы и решили на несколько часов выехать в Константинополь. Обыкновенно, когда они выезжали, матросы давали сигнал. А этим утром отец почему-то распорядился сигнал не давать".
Видимо, что-то пречувствовал. Вскоре после того, как Врангели покинули яхту, в неё и врезался пароход. Яхта затонула в считаные секунды. Один из офицеров, находящийся на ней, погиб. Потом, когда был суд, удалось выяснить, что пароход был зафрахтован большевиками.
Многие офицеры перебрались в Болгарию. Они ещё тогда продолжали держаться вместе. Днём работали на дорогах, а вечером надевали форму.
Семья Врангелей перебралась сначала в Стамбул, оттуда в Белград.
Позже перебрались во Францию.
"У бабушки там были знакомые французы, которые разрешили нам жить в их небольшом замке в горах, - писала Наталья Врангель - Бразилевская в книге "Жизнь до и после".
Как следует из дальнейших воспоминаний сладшей дочери барона, жилось трудно.
"Бабушка решила разводить кур. Купила инкубатор, но, так как там не было электричества, приходилось ставить керосиновые лампы. Куры, разумеется, дохли. Так у нас с этой затеей ничего и не вышло. Потом решили делать конфеты. Там по дорогам повсюду росла ежевика. Мы ходили с корзиночками её собирать. Идея заключалась в том, чтобы сделать из ягод конфеты в сахаре и продавать их. Но ничего из этого тоже не вышло. Накупили заранее коробки, а делать сами конфеты так и не научились".
Долгое время Пётр Николаевич являлся руководителем Белого движения эмигрантов, но потом делегировал свои полномочия.
"Я убеждена, что ангел-хранитель - это суммированная энергия любви. Людей, которые нас любили"
(Алиса Фрейндлих)
В эмиграции Ольга Михайловна отдавала свою заботу не только мужу и детям, но и другим беженцам. Она успевала не только помогать супругу, растить четверых детей, но и творить дела милосердия.
Бежавшие из советской России в Константинополь, где поначалу и жили Врангели, только и говорили: "Ольга Михайловна поможет… напишет… скажет… сделает…". (3)
И не зря за доброе сердце люди прозвали её "Ангел Ольга". (4)
В дверях эдема ангел нежный
Главой поникшею сиял,
А демон мрачный и мятежный
Над адской бездною летал.
Дух отрицанья, дух сомненья
На духа чистого взирал
И жар невольный умиленья
Впервые смутно познавал.
"Прости, он рек, тебя я видел,
И ты недаром мне сиял:
Не всё я в небе ненавидел,
Не всё я в мире презирал".
(Александр Пушкин)
"Советы не оставляли попыток избавиться от отца. И в конце концов им это удалось. Мы только-только перебрались в Бельгию, - вспоминала Наталья. - Родители считали, что нам, детям, лучше учиться в школе на французском языке. У нас был свой дом, в котором кроме нас с родителями жили бабушка, её сын, и денщик отца. Неожиданно в один из дней из-за границы приехал родной брат этого денщика, матрос. Все почему-то нашли это совершенно нормальным - перебраться через границу, отыскать наш домик.
Целый день этот матрос находился на кухне, а вечером уехал. Поинтересоваться более подробно, кто он, откуда приехал и куда уехал, никому и в голову не пришло. А отец вскоре заболел. У него был сильный жар. Но доктора не могли выяснить, чем он болен. Говорили, что это скоротечный туберкулез. Отец жаловался врачам: "Меня страшно утомляет работа мозга. Я не могу с этим бороться. Картины войны все время передо мной, и я пишу все время приказы, приказы, приказы". Сейчас-то я понимаю, что его отравили. Отец промучился месяц. Ему было только 49 лет. Многие не могли поверить, что отца больше нет. Его секретарь получал письма с просьбой заставить врачей удостовериться, что это не летаргическйи сон.
"Не хороните генерала до появления трупных пятен", - писали сторонники отца".
Жизнь белого командира оборвалась 25 апреля 1928 года во время его пребывания в Брюсселе. По официальной версии причиной стала острая форма туберкулеза, но близкие считали, что его отравили советские тайные агенты.
Похоронили Врангеля в Бельгии. Но, так как большинство армии оставалось в Югославии, через год его перевезли в Белград, в Храм Святой Троицы. На похоронах служили 100 священников. Тело Врангеля похоронили в стене, прикрытой большой доской с надписью: "Генерал Врангель".
Когда к власти пришел Иосиф Броз Тито, эту стену прикрыли, чтобы никто не смог надругаться над могилой. Позже прикрытия убрали.
Храм Святой Троицы был серьёзно повреждён в результате ракетного удара в апреле 1999 года в ходе бомбардировок Югославии блоком НАТО. В 2000 году началось его восстановление.
25 марта 2007 году освящение восстановленного храма совершил митрополит Кирилл. В церкви до сих пор проходят молебны.
Ты знаешь... Ангелы однажды устают...
От чей-то лжи...предательства и боли...
От обещаний , тех что ты даёшь ,
Сдержать которых , у тебя не хватит воли...
От мелких унижающих обид ,
От горьких слёз , что прячут за улыбкой ,
От долгих ожиданий в тишине ,
Которая терзает страшной пыткой...
(Лана Альтер)
Ольга Врангель состояла почётной председательницей Комитета помощи русским воинам и их семьям на Балканах. В 1922 году она открыла в Белграде санаторий для лечения русских беженцев из Крыма. Именно благодаря её стараниям в Европе появились санатории для больных, страдающих туберкулезом.
После смерти мужа Ольга Михайловна больше замуж не вышла. Она осталась одна с четырьмя детьми. Младшему было 5 лет. Старший учился в университете на агронома, Елена работала секретаршей. Жили на маленькую пенсию, которую Ольга Михайловна получала после смерти мужа по решению короля Александра I Карагеоргиевича.(5)
Некоторое время Ольга Михайловна жила в семье старшей дочери Елены, а в начале 1939 года вместе с ней, её мужем и внуками переехала на постоянное место жительства в США в Дейтройт. (6) Наталья Врангель вместе с мужем - инженером осталась в Бельгии.
Накануне Второй мировой войны Ольга Михайловна решила вернуться в Бельгию. Но только она приехала в Нью-Йорк и поднялась на пароход, по радио объявили, что началась война.
Ольга
