[b]Мне опять снилась цветущая вишня. Я даже во сне чувствовала её тонкий аромат. И ещё – там было много жужжащих шмелей. Это жужжание меня и разбудило. Я попыталась встать и привычно стукнулась лбом о приборную панель. Вот уже семь месяцев в невесомости, а никак не могу привыкнуть. Просыпаюсь с чувством, что я на Земле, сажусь на кровати – и бац головой, и болтаюсь, как рыба на крючке, только зацепившаяся в области пояса.
Проклятая невесомость! Первые несколько недель я не могла выспаться, тело плавало по кабине корабля, прикреплённое ремнём на безопасном расстоянии от приборов, за показаниями которых я следила. Не хватало привычного чувства одеяла и подушки. Это уже позже я, нарушив инструкцию, удлинила ремень и перед сном стала засовывать голову в нишу под приборной панелью. Голова входила с трудом, зато было чувство, что на неё что-то давит, совсем как на Земле.
Привычно окинула взглядом мерцающую множеством светодиодов панель – моё рабочее место. Так, в третьей барокамере нужно повысить давление, именно тревожный сигнал этой кнопки меня разбудил. Отцепила ремень и поплыла в соседний отсек, где в прозрачных барокамерах спали остальные члены экипажа. Шесть человек было отправлено с Земли на орбиту Юпитера для изучения его спутников. Пятеро из них спокойно уснули через несколько дней после старта, развернув солнечный парус и направив корабль по нужной траектории. Шестая – это я. В моих руках судьба остальных. От меня зависит, проснутся они или нет, и в каком будут состоянии.
Международный состав экипажа готовился несколько лет. Я попала в него случайно. По специальности я врач, но космосом грезила с пелёнок. Мой отец и брат были астронавтами. Много лет назад они летали к Марсу. Но попытка оказалась неудачной. Корабль не смог опуститься на поверхность планеты – вышел из строя один из двигателей. Сделали несколько витков вокруг Марса, дождались инструкций с Земли, отсняли всё, что возможно и повернули в обратный путь. Мать от переживаний поседела. Я боялась заикнуться, что тоже хочу пойти в астронавты. После того случая мои близкие уже больше никогда не летали дальше земной орбиты. Появилась фобия – страх перед открытым космосом. Многомесячный полёт вдали от родной планеты, авария и вероятность никогда не вернуться - всё отрицательно сказалось на их психике. Они долго реабилитировались и сейчас работают в центре космической подготовки, обучают будущих астронавтов.
Именно после того неудачного пилотируемого полёта к Марсу было решено, что экипаж не должен бодрствовать весь продолжительный рейс. Создали барокамеры, разработали программу жизнеобеспечения. Так решалось сразу несколько проблем. Во-первых, значительно сокращался продуктовый паёк, во-вторых – не надо было думать, чем заниматься нескольким здоровым людям в закрытом пространстве длительное время. Но кто-то должен следить за приборами. На связь с Землёй нельзя рассчитывать. Чем дальше, тем дольше доходит сигнал, а когда на кону человеческие жизни, каждая минута может быть роковой. Так в экипаже потребовался доброволец – врач, который должен был бодрствовать весь путь, следя за приборами. Я, втайне от своих родных, отправила в Центр Подготовки Космических Полётов (ЦПКП) свою анкету.
Экипаж был уже набран, вовсю шла подготовка к полёту. В прессе обсуждались её результаты. Полгода будущие астронавты жили в Антарктиде с минимумом пищи и отсутствием связи с Центром. Выжили. Теперь их готовили к высадке в пустыне. Я была уверена, что моя кандидатура не подошла, когда неожиданно пришёл положительный ответ. Меня вызвали в ЦПКП для собеседования. Один из врачей не выдержал испытания. Но оказалось, что его остановила не холодная Антарктида, а одиночество в закрытом пространстве. Для врачей была другая программа подготовки – несколько закрытых камер глубоко под землёй, связь с большими задержками, создание внештатных ситуаций. Один из пяти испытуемых не выдержал и попросил выпустить его на волю. Так я попала в число претендентов в астронавты. А русская женщина, всем известно, самая терпеливая и выносливая. Через полтора года в камерах нас осталось двое – я и китаец Мин. Так как в основном экипаже преобладали мужчины – из пяти их было четверо, решили, что правильнее будет послать меня. Впервые в жизни мне помогло то, что я – женщина!
Ещё раз проверяю барокамеры. Всё в порядке – давление, температура. Капельницы с биологическим раствором заполнены. Приборы показывают, что члены экипажа полностью здоровы. После земных испытаний этот полёт для них как курорт – сыт, в тепле, да ещё и ничего не делаешь! Два раза в неделю включаю вибромассаж, чтобы поддерживать в тонусе их мышцы. Ещё три месяца мне ухаживать за ними, как за детьми. Две трети пути преодолено. Осталось совсем немного – уговариваю я себя и отправляюсь на своё излюбленное место – к иллюминатору в хвосте корабля. Отсюда иногда можно было увидеть диск родной Земли.
Огромный солнечный парус занимает большую площадь обзора. Сегодня можно увидеть Землю на самой границе паруса. Мысленно посылаю привет родным и знакомым и открываю электронную записную книжку. Чтобы не терять время зря я пишу космический роман о своём путешествии к Юпитеру. Правда, больше половины произведения занимают воспоминания о жизни до полёта. Я чувствую, что меня и Землю связывает нить, как пуповина связывает мать и новорождённого младенца. Человечество ищет во Вселенной планеты, на которых возможно устроить свои колонии. На родной планете ему стало тесно, точнее, Земля устала от человечества. Но с каждым днём, удаляясь от голубого диска, я чувствую, что ни за что на свете не соглашусь жить в такой колонии, лучше буду терпеть засуху, землетрясения, цунами и наводнения, которые участились на Земле.
Сегодня вдохновение ко мне не приходило. Просидев над чистой страницей четверть часа, закрываю блокнот и отправляюсь к панели управления кораблём. Сейчас включена автоматика. Огромное количество датчиков – стрелки, цифры, мигающие светодиоды, экран с проекцией движения корабля. Меня, конечно, инструктировали, где что. Но сама я ни за что не возьмусь управлять полётом. В случае затруднений, по инструкции, разбужу командира корабля Пола Блэка. Пока такой необходимости не возникало, автоматика справлялась отлично.
В иллюминаторе на огромном чёрном полотне разбросаны тысячи звёзд. Самая крупная из них – полосатый овал Юпитера. Что нас ждёт там? Я знаю, что, приблизившись, Парусник ляжет на отдалённую орбиту, сложит парус и сначала произведёт разведку возможной высадки на одном из спутников гиганта – Европе или Каллисто, или каком другом, по обстоятельствам. Сама же планета – огромный сгусток газа водорода и гелия, вращающаяся с бешенной скоростью. Сутки на Юпитере меньше десяти часов. Там очень мало воды и очень высокая радиация. В верхних слоях атмосферы холодно, около -160°. Газообразный водород и гелий ниже сменяется жидким, а ещё ниже – слой металлического водорода. Давление возрастает до нескольких миллионов атмосфер, а температура повышается – от +6300° до +21000°. Такое трудно представить, планета похожа на гигантскую топку, жизнь на ней невозможна. Но вокруг Юпитера вращается около сотни спутников, на нескольких из них – атмосфера, толстый слой льда, под которым океаны воды. Именно на эти спутники и возлагают надежды земляне. Сюда летали беспилотные аппараты, всё, что можно – замерено и сфотографировано. В Центре Космических Исследований пришли к выводу о возможности высадки на Каллисто или Европе.
Подплываю к телескопу и пытаюсь угадать, на каком из спутников возможна жизнь. Интересно, на что эта жизнь похожа? А вдруг там разумные существа, и они не будут нам рады? Лучше об этом не думать, становится жутко!
Вдруг на панели управления загорелась тревожная кнопка, сработала сигнализация. Этого ещё не хватало! Что случилось в моём спокойном хозяйстве? Жму кнопку помощника, и металлический голос сообщает, что повреждена секция паруса, нужен ремонт. Даю задание – починить. Автоматика не отказывает, значит, возможен ремонт без помощи человека. Отправляюсь к любимому иллюминатору и вижу, что одна из ячеек паруса повреждена, и сквозь отверстие прорвался ослепительный луч солнца. Я знала, что в каждой ячейке имеются запасные пластины, на случай поломки. Юпитер притягивает к себе разный космический мусор, по мере приближения к нему возможность столкновений возрастает. Хорошо, если это небольшой камушек и повреждается только парус. Хуже будет, если более крупный объект столкнётся с кораблём! Наблюдаю, как автоматически сломанная пластина отбрасывается и на её место выдвигается новая. Сломанная пластина поплыла в космическом пространстве, увеличивая количество мусора. Из кабины управления слышится металлический голос, сообщающий, что поломка устранена. Рада, что справилась без помощи! Но, если поломка повторится, по инструкции положено разбудить командира корабля, при необходимости корабль перейдёт на ручное управление. О приближении крупных обломков оповестит защита, что даст возможность уйти от столкновения, расстреляв объект, или изменив траекторию полёта.
Опять тревожный звук! На этот раз с приборной панели, следящей за состоянием здоровья экипажа. Неполадки в барокамере Пола. Как чувствует, что, возможно, понадобится его помощь! Что-то с подачей воздуха, кислород на пределе. Быстро просматриваю подводящие воздух трубки. На первый взгляд повреждений нет! Неужели придётся открывать барокамеру? Ещё несколько минут, и Пол начнёт задыхаться. В это время из кабины управления раздаётся тревожный сигнал, металлический голос сообщает о приближении крупного объекта, до столкновения десять минут! Решительно открываю барокамеру и спешу к пульту управления, чтобы дать команду автоматике просчитать возможность избежать столкновения. Мельком взглянула в иллюминатор на яркий полосатый эллипс – недружелюбно ты нас встречаешь, господин Юпитер!
Нельзя терять ни секунды! Пульт наблюдения за барокамерами в соседнем отсеке. У меня не больше минуты, чтобы добраться до него и включить режим пробуждения для 1-ой камеры, в которой находится Пол. Три минуты на то, что к нему вернётся сознание. Остаётся около пяти минут, чтобы решить вопрос, как быть, если автоматика не сможет избежать столкновения. Ещё никогда я не передвигалась по кораблю с такой скоростью!
Жду у открытой барокамеры, пока Пол откроет глаза. За семь месяцев он совсем не изменился, как будто только что уснул. Китайские учёные разработали специальный гель, после обработки им не растут ногти и волосы. Все мужчины дали согласие на такую обработку. Только Джулия отказалась, побоялась, что этот процесс необратим, и волосы прекратят расти навсегда. Да и ногти женщине в земной жизни не помешают! Смотрю на 3-ю камеру, за стеклом которой темнокожая Джулия с шикарными кудрями до пояса. А ногти уже сантиметров по 15-17, что-то будет через три месяца! А ведь она отвечает за возможные контакты с разумными цивилизациями, что те подумают о людях, встреть их Джулия в таком виде!
Голос из кабины сообщает, что до столкновения семь минут и необходимо менять
"А ногти уже сантиметров по 15-17... А ведь она отвечает за возможные контакты с разумными цивилизациями..."