Стрелочница-1

Лариса с закрытыми глазами сидела на скамейке около железнодорожной будки, подставив лицо последним нежным лучам осеннего солнца. Вокруг царила тишина. Только иногда еле слышно шелестели листья, издавая прощальные звуки своей жизни, — это ласково касался их ветерок, боясь неосторожным движением сорвать с веток очаровательную красоту.

Воздух был наполнен запахом опавшей листвы, и даже специфический запах железной дороги не смог перебить его. Пахло золотой осенью, и Лариса наслаждалась этим, как наслаждаются женщины ароматом любимых духов.

Она совершенно расслабилась и, казалось, ни о чем не думала. Просто была здесь и сейчас – и это состояние доставляло неописуемое удовольствие.

От неожиданности Лариса вздрогнула, когда вдруг раздался мужской голос:

— Эй, товарищ стрелочница, с тобой все в порядке?

Открыв глаза, она увидела парня, балансирующего на рельсе. Он улыбнулся ей и сказал:

— Ай-ай-ай, нехорошо на рабочем месте спать!

Лариса еще не отошла от своего сладостного состояния и ответила ему первым, что пришлось на ум:

— А Вам советую ходить по краю насыпи. По рельсам и шпалам ходить запрещается.

Парень по-военному отдал ей честь и засмеялся:

— Слушаюсь, товарищ стрелочница!

Он спрыгнул с рельса и пошел по щебенке, а потом оглянулся и помахал на прощанье рукой.

Лариса обратила внимание, что шел он как-то странно, поднимая колени выше обычного, будто маршируя.

«Наверное, только из армии вернулся», — подумала она и снова закрыла глаза.

В памяти вдруг всплыли эпизоды прошлой жизни: воинская часть, в которой ей вместе с мужем-офицером пришлось прожить два счастливых года, марширующие под песню солдаты, огромные ели, узенькая речка с прозрачной водой…

И вспомнился пожар, в корне изменивший её жизнь. Ларисе было больно об этом думать, и она резко встала со скамейки, решив отвлечь себя чем-то от тяжелых мыслей. В будке и вокруг неё было чисто, а вот шлагбаум запылился, и белые полосы на нем уже смотрелись сероватыми. Лариса налила в ведро воду и стала старательно смывать накопившуюся пыль.

Дома, уже засыпая, мысленно вернулась к эпизоду с парнем, назвавшим её стрелочницей. Ей запомнились его смеющиеся глаза. «Кажется, они у него синие», — подумала Лариса и уснула.
***

Вскоре опали все листья. Оголенные деревья терпеливо переносили осеннее ненастье. Во время дождя они задерживали на ветках бусинки-капли, как будто желая хоть чем-то украсить свою наготу, но порывы бессовестного ветра не позволяли этого, и падающие на землю «бусинки» представлялись сидевшей у окна Ларисе слезами.

Она любила смотреть на дождь, а еще больше ей нравилось гулять в такую погоду под зонтиком и дышать влажным воздухом. Вот и теперь она долго ходила туда и обратно по железнодорожной насыпи, пока не почувствовала, что начала замерзать.

А в будке тепло. Отапливаемая углем печка, небольшой стол, два табурета, тумбочка с посудой, узкий высокий шкаф со служебным инвентарем, полка с телефоном, вешалка для одежды – вот и всё, что было здесь. Еще на стене – часы, зеркало, деревянная доска с графиком дежурств и расписанием движения грузовых составов. Три окна украшены занавесками, на подоконниках живые цветы. Очень скромно, однако при этом ощущался уют, какой при минимальных возможностях могут создать только женщины.

Дождь усилился, сообщив об этом интенсивным стуком по крыше и стёклам. Среди этого дождевого шума Лариса различила звуки быстро приближающихся шагов. Через мокрое оконное стекло она увидела мужчину, который явно направлялся к будке. Над головой он держал свои руки, защищая голову от ливня.

Лариса загородила собой вход:

— Мужчина, Вы куда? Посторонним сюда запрещено!

А тот, открыв мокрое лицо, засмеялся:

— Какой же я посторонний? Мы все — жители нашей планеты, родные и близкие люди.

— Я серьезно вам говорю, сюда нельзя, — сказала Лариса и неожиданно осеклась, узнав в нём того самого парня с синими глазами.

После первой встречи она видела его несколько раз, когда дежурила в дневную смену. Он проходил мимо и всегда, улыбаясь, без всяких слов приветствовал её взмахом руки.

Вначале Лариса, строго сдвинув брови, никак не реагировала на его приветствия, потом из вежливости стала кивать в ответ, а со временем даже ловила себя на том, что ей приятно такое молчаливое общение на расстоянии.

И вот теперь он стоит напротив неё на ступеньках под проливным дождем, а она не знает, как вести себя дальше…
***

Сменщица Антонина была крайне удивлена, увидев через окно Ларису в обществе незнакомого парня. Парочка мило беседовала, и это общение было им далеко не в тягость.

Антонина распахнула дверь с грозным вопросом:

— И что у нас здесь происходит?

— А происходит то, что насквозь промокшему человеку позволили укрыться от проливного дождя, — ответил ей незнакомец.
Он улыбнулся, и эта улыбка разрядила обстановку.

— Кто такой? Как тебя зовут? Почему здесь оказался? – всё ещё стараясь быть грозной, спросила Антонина.

Лариса отметила про себя, что до сих пор не подумала задать этих простых вопросов и беседовала с незнакомым человеком, даже не спросив его имени. Странно, он тоже ни о чем не спрашивал, при этом разговор как-то лился сам собой, без напряжения. Говорили вроде ни о чем, а в то же время было такое ощущение, что о чем-то важном.

Парень отрапортовал Антонине:

— Отвечаю. Зовут меня Богдан. Я электрик с шахты. Здесь оказался потому, что опоздал на рейсовый автобус. Решил пойти домой коротким путем по шпалам и попал под ливень.

— Да ладно тебе, красавчик. Что я, не человек, что ли! – теперь уже улыбнулась Антонина и подмигнула ему.
Сдав смену, надевая перед зеркалом шапку, Лариса обратилась к Богдану:

— Ваша куртка не до конца высохла.

— Ничего страшного, бывало и похуже, — он снял с вешалки пальто Ларисы и помог надеть его. Потом оделся сам и снова улыбнулся:

— Готов к выполнению любого задания.
Антонина засмеялась:

— А ты, красавчик, оставайся здесь, пока куртка не высохнет. Я тебе и задание интересное придумаю.

— Рад бы остаться, но долг платежом красен. Меня выручили – теперь я обязан проводить свою спасительницу в этот поздний час.

— Не надо меня провожать, я живу здесь поблизости. До свидания, — произнесла Лариса и вышла, доставая из сумки зонтик.

Ливень к этому времени значительно ослабел, но еще не сдавался.  В свете придорожных фонарей были видны срывающиеся с неба косые полоски дождя.

Стекающая с зонтика вода напоминала штору, оградившую Ларису от всего остального мира, и она вдруг с щемящей тоской ощутила чувство одиночества. Вот идет человек по дороге домой, а там никто его не ждет. И так день за днем много лет.

Лариса опустила зонтик, подставила лицо дождю, чтобы разогнать удручающие мысли, и тут же от неожиданности вздрогнула, услышав рядом голос:

— И зачем так делать?

Это опять был он. Без головного убора. И опять её испугал.

— Почему вы без шапки в такую погоду?

Богдан безнадежно махнул рукой:

— Кепка была да сплыла. Сегодня уронил ее в лужу и не стал доставать из грязи.

— Боже, у вас же голова мокрая! Тогда вот что, берите мой зонтик.

— Нет-нет! Я согласен только на одно: мы разделим зонтик на двоих.

— Это каким образом?

— Вот таким, — засмеялся парень и взял её под руку. – И ты под зонтиком, и я.

Лариса хотела освободить руку, но он мягко сдержал такой порыв и произнес:

— Ничего плохого в этом я не вижу.

— А я вижу не очень хорошее в том, что вы стали называть меня на «ты». Я намного старше вас, поэтому…

Богдан перебил ее:

— Насчет «старше» не надо. Ну а если ты хочешь держать дистанцию, то я буду «выкать». Договорились! Признавайтесь, какие еще претензии ко мне?

— Претензий нет, но есть вопрос. Почему вы меня называли стрелочницей?

— Как Вам объяснить… На железной дороге работают стрелочники. Стрелочник – это мужчина. А раз женщина, то она стрелочница. Верно?

— Нет, неверно. Моя профессия называется иначе — дежурная по переезду. Стрелок мы не переводим, у нас здесь единственный железнодорожный маршрут. На шахту состав идет пустой, обратно – груженый. Наша задача – в определенный момент перекрыть шлагбаумом путь автотранспорту.

— Это, конечно, меняет дело. Дежурная по переезду важнее стрелочницы.

— Вот вы смеетесь, а я считаю, что любая профессия важна по-своему. Вы многого не знаете о моих обязанностях, а я о ваших. Вот вы электрик. Вам известно все об электричестве. А я боюсь даже мысли о том, что мне нужно заменить перегоревшую лампочку.

Богдан засмеялся:

— Намёк понял.

Лариса смутилась:

— Я ни на что не намекала. Просто хотела сказать, что никто не может уметь делать буквально всё, но хотя бы что-то одно должен делать хорошо.

— Я так и понял. А Вы где обучались своей профессии?

— Вообще-то я медик, но об этом говорить мне не хочется.

— Не хочется – не будем. А вот я хочу все же кое-что объяснить. Помните нашу первую встречу?

— Помню, но смутно, — слукавила она.

— Тогда я только что вернулся из армии и шел оформляться на работу. Иду бодрой походкой по шпалам и вдруг вижу спящую красавицу. Я долго стоял напротив и любовался ею. А когда она открыла глаза…

Лариса не дала ему договорить. Она быстро освободила свою руку и холодно сказала:

— Прекратите, пожалуйста. Я не люблю такие шутки.  Да и пришли мы уже, вот мой дом. Короче, я оставляю вам зонтик, чтобы вы не промокли насквозь, и говорю до свидания.

После этих слов она быстро скрылась в подъезде и бегом поднялась на третий этаж.

Говорила холодно, да. А разве она давала повод этому молодому человеку так себя вести? Под руку разрешила идти только для того, чтобы голова его не промокла. А он вообразил себе невесть что!

Однако, зачем себя обманывать? Разве плохо было идти вдвоем с мужчиной под одним зонтиком? Разве не приятно было, когда тот коснулся её руки? Но не надо об этом, не надо!

Лариса сняла пальто и в ванной начала брызгать на лицо холодную воду, забыв о шапке. А потом вслух произнесла пришедшую на ум подсказку из известной книги: «Я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра».
Но подсказка не помогла, хотя повторялась снова и снова.