Стрелочница - 3

Новогоднюю ночь Лариса уже много лет встречала одна и никогда не включала телевизор. Брат каждый раз приглашал её к себе в гости, но она уже привыкла к одиночеству и любила тишину, а в последний декабрьский день совершала один и тот же несложный ритуал: под звуки любимых мелодий неторопливо украшала ёлку шарами и затем долго принимала ванну.  Потом, удобно устроившись на диване в теплом халате, под тихую спокойную музыку наблюдала за часовыми стрелками и ровно в полночь выпивала бокал красного вина. Шампанское не пила, потому что не умела открывать бутылку.

Если в детстве Новый год казался загадочной сказкой, то сейчас он воспринимался обычной точкой перехода от прожитых двенадцати месяцев к первому дню января. Лариса никаких желаний, как это было прежде, не загадывала. Она просто вступала в новый, неизвестный период своей жизни. Однако даже у неё, взрослой женщины, в глубине души теплилась маленькая надежда на чудо, и казалось, что порой сказки хочется даже больше, чем в детстве.

Стемнело рано. Лариса долго стояла у окна, наблюдая за нежным полётом снежинок. На улице появлялись спешащие домой прохожие, и только один человек, как постовой,  неподвижно застыл на тротуаре.

Лариса мельком обратила на него внимание и вдруг её как пронзило. Ей показалось, что это стоит Богдан. Она отшатнулась от окна и почувствовала, как трепетно заколотилось сердце. Точно так же оно колотилось, когда Никита передал ей привет. Взволнованная Лариса потом долго не находила себе места, а затем упорно доказывала себе, что этот привет ничего не значит. Подумаешь, кто-то о ней случайно вспомнил. Если бы он хотел её увидеть, то нашел бы возможность. Значит, не хотел. Видно, она для него мало что значит. Надо успокоиться и ничего себе не придумывать.

Вдруг ей стало страшно от мысли, что Богдан сейчас уйдет. Больше ни о чем не думая, она стремглав бросилась в прихожую, схватила с вешалки шубу, и как раз в этот момент раздался звонок.

— Боже! – прошептала Лариса и дрожащей рукой открыла дверь.

Богдан был весь осыпан снегом и походил на снеговика с коробкой в руках.

— Это я. Добрый вечер! — произнес он и замолчал, вопросительно глянув на шубу.

— Добрый вечер, Богдан, — еле справляясь с волнением, ответила Лариса.

— Вы собрались куда-то уходить?

— Нет. То есть да. Просто захотелось прогуляться по снегу.

— Так давайте погуляем вместе, – улыбнулся Богдан и протянул ей коробку, — это для вас. С наступающим!

— О, тяжелая! – Лариса чуть не выпустила из рук подарок. – Спасибо большое. А что здесь?

— Новогодний сюрприз. Вы откроете коробку, когда мы погуляем. Хорошо? Я подожду Ввс на улице, — и Богдан быстро спустился по лестнице, оставив после себя небольшую лужицу от подтаявшего снега.

Если кто в этот вечер смотрел в окно, то мог увидеть, как два человека медленно шли по заснеженной дороге. Черное небо так щедро осыпало их белоснежными пушинками, что вскоре и мужчина, и женщина были облеплены ими с головы до ног. Но они не замечали этого. Для них сейчас, наверное, существовали только глаза и голос друг друга. Они никуда не спешили, они просто шли рядом и наслаждались этим.

Но никто на них не смотрел. Люди готовились встретить Новый год, и каждый сейчас находился в центре собственной неповторимой жизни.
***

Возвращаясь к своему дому, Лариса уже знала, что никуда не отпустит Богдана. А он, захватив в руки горсть снега и слепив большой снежок, вдруг предложил:

— Давайте сделаем снеговика!

Лариса засмеялась:

— Как дети?

— Что нам мешает немножко побыть детьми? – Богдан задорно стал катать по снегу свой снежок, превращая его в большой шар.

Они вдвоем, смеясь, слепили три шара, установили их друг на друга и решили, что нельзя снеговика оставлять безликим.

— Я что-то придумала! Сейчас приду! – обрадовано воскликнула Лариса и побежала домой. Из шкатулки она достала две большие синие пуговицы, ниточку красных бусин, прихватила из кухни морковку и сложила всё это в старую кастрюльку. 
Секунду подумав, добавила туда вязаный шарф.

— О! – одобрительно заулыбался Богдан. – Это то, что надо!

Снеговик словно ожил, приобретя синие глаза, нос-морковку и красный рот из бусинок. Кастрюля на его голове и шарф на шее гармонично дополнили сказочный образ.

Лариса вдруг ощутила, что именно сейчас она совершенно не испытывает разницы в возрасте с Богданом. Это не он стал старше – это она помолодела. На душе было легко и беззаботно, как когда-то в юности. Казалось, что жизнь только начинается, что впереди только хорошее.

Лариса посмотрела на Богдана с хитрой улыбкой:

— Знаешь, а этот снеговик похож на тебя.

И даже не заметила, что перешла на «ты». Но Богдан сразу заметил это и очень обрадовался.

— Носом? – пошутил он.

— Нет. Синими глазами и доброй улыбкой, — она протянула руку к снеговику и нежно погладила пуговки и бусинки.

Богдан нестерпимо захотел обнять Ларису, но он боялся испортить этот прекрасный момент, когда она своим «ты» позволила им стать ближе, а нежным касанием к снеговику невольно выдала свои чувства.

— Давай друг друга отряхнем от снега, а то мы дома можем потоп устроить, — произнес он, и Лариса вздохнула с облегчением оттого, что ей не надо было предлагать ему остаться, это подразумевалось уже само собой.

После мороза запах ёлки ощущался ещё острее и до чего же он был приятен! Не хватало только запаха мандарин.

— А у меня и мандарины есть, — сообщила Лариса, как будто прочитав мысли Богдана. – Сейчас накрою стол и будем праздновать. Если хочешь, можешь пока повесить на ёлку гирлянду, а то я не очень дружу с электричеством.

Переход на «ты» был настолько естественен, что она по-прежнему не замечала этого. И тем счастливее становился Богдан.
***

Фонарики новогодней гирлянды на ёлке мерцали, будто поочередно подмигивая: «Ну, что, брат? Похоже, ты теряешь голову?». Они замерцали еще выразительнее, когда Богдан отключил люстру. Они всё понимали.

И тут в комнату вошла Лариса. Её стройную фигуру облегало нарядное синее платье, а завязанный на затылке пучок волос превратился в пышные локоны. Она увидела откровенно восторженный взгляд Богдана и смутилась:

— Праздник же… Вот только у меня вместо шампанского вино. Подойдёт?

— Ты прости, что я без шампанского. Но зато у меня для тебя сюрприз.

Он осторожно извлек из коробки фарфоровую статуэтку и вручил её Ларисе:

— Это стрелочница.

Белоснежная статуэтка представляла собой девушку, стреляющую из лука, и Лариса засмеялась:

— Это не стрелочница, а стрелок. Но мне все равно очень приятно. Спасибо большое, — и поставила статуэтку в центре стола.

— Не ты меня, а я тебя должен благодарить. Поэтому позволь мне сказать тост.

Он встал с рюмкой в руке, сосредоточился и после короткой паузы произнес:

— Этот год водил меня и по белым, и по черным полосам, но я благодарен ему уже за то, что он подарил мне встречу с прекрасной женщиной. Как только мы встретились с ней взглядом, я понял, что в моё сердце вонзилась стрела…

Ларисе вдруг стало не по себе из-за опасения услышать что-то шаблонное. Этого она сейчас хотела меньше всего и перебила:

— Давайте просто скажем спасибо старому году за то, что он был, и попрощаемся с ним.

Но, видя, что Богдан собирается ей возразить, продолжила:

— Уходит старый год, уходит без возврата.
Уходит нить забот, которых нам не надо.
Уходят имена, мгновенья, взгляды, песни,
Уходят времена, где было так чудесно.
Прощай же, старый год! Прощай – не до свиданья.
Идёт к нам Новый год и дарит обещанья.

Она протянула свой бокал к Богдану, чтобы чокнуться, а потом, сделав несколько глотков, задумчиво посмотрела на мерцающую гирлянду.

— Как красиво!

Богдан ничего не ответил. У него было такое ощущение, что его слегка отшвырнули. Сначала неожиданным переходом на прежнее «Вы», а потом  его перебили в тот момент, когда он решился сказать слова, которые никогда никому не говорил. Она этого боится или просто не хочет? Как понять эту женщину?

А Лариса смотрела на ёлку и грустно улыбалась. Неожиданно спросила:

— А откуда вы узнали моё отчество?

— Отчество?

— Ну да. Тогда Никите вы сказали, что у Ларисы Ивановны проблемы с электричеством.

— А! Подсмотрел в графике дежурств.

— Но там стояли только инициалы.

— Ну и что? Я сразу понял, что «Л.И.» — это Лариса Ивановна.

Упрямо не желая поддерживать переход на «вы», он в свою очередь задал свой вопрос:

— А меня, как электрика, интересует, почему ТЫ не дружишь с  электричеством?

Лариса замотала головой, как бы отрицая что-то. Потом подошла к окну, повернувшись спиной к Богдану, и медленно заговорила:

— Ты когда-нибудь видел пожар? Как пылают в огне здания, как горят огромные ели? Это страшно. Я это видела. А всё началось, говорят, с короткого замыкания. Тогда погибло несколько человек. Среди них был мой муж…

В её тихих словах чувствовалась такая боль, какую мог носить в себе только человек, испытавший тяжелую потерю. Богдан понял, что глаза её сейчас наполнены слезами. Он подошел к Ларисе и осторожно взял ее за плечи, а она, громко вздохнув, резко повернулась, уткнулась лицом в его плечо и зарыдала.

Богдан обнял её и, пытаясь успокоить, сказал:

— Прости! Я знаю, что значит терять близких людей. На моих глазах погибали мои друзья. Я не раз видел смерть. Из памяти такое стереть невозможно. Но мы со временем привыкаем жить с этой болью. Продолжаем жить. Понимаешь? А это значит, что мы всё-таки хотим быть счастливыми. Все будет хорошо, поверь мне.

Лариса в объятиях Богдана постепенно успокоилась, а после его слов подняла голову и доверчиво посмотрела ему в глаза.
Для них двоих больше не нужно было никаких слов, и это напоминало родство душ. Ощущение счастья оттого, что они сейчас вместе, охватило обоих. Они смотрели друг на друга, разговаривая молча, и в этой недолгой тишине было сказано намного больше, чем можно выразить словами.

Лариса обвила руками шею Богдана, а он в ответ сильнее сжал свои объятия. Казалось, что два человека сейчас слились в одно целое, и ничто на свете не могло оторвать их друг от друга. Соскучившееся по мужской ласке тело Ларисы отдалось нахлынувшим желаниям. Голос разума сначала попытался остановить поток неудержимой страсти, но потом под её мощным напором сдался…
***

Никогда еще Лариса не просыпалась такой счастливой. Она чувствовала, что счастьем была наполнена каждая клеточка, и в таком состоянии без страха входила в новую жизнь.

— Ты необыкновенная женщина. Твой взгляд, поворот головы, походка – всё в тебе изумительно и прекрасно. Я любуюсь тобой, я восхищаюсь тобой. Ты – бесценный подарок судьбы, — такие слова шептал ей Богдан в новогоднюю ночь.

А она ему еле слышно отвечала:

— А ты необыкновенный мужчина, данный мне Богом. Об этом даже имя твое говорит. Если бы ты знал, как мне уютно с тобой!

— Это счастье, что мы нашли друг друга. Ты со мной – и мне больше ничего не надо. Ты мне очень, очень нужна. Я хочу тебя сделать счастливой. Мы теперь всегда будем вместе, да?

— Да, да, да… Ты знаешь, я прежде постоянно подавляла свои эмоции. Когда было плохо, не разрешала себе плакать. Когда вдруг встретила тебя, пыталась заглушить возникшие чувства. А сейчас я такая, какая