Карнавал

Вновь перечитываю историю: Иоанн Грозный, Борис Годунов, Петр I, Наполеон, матушка Екатерина, Александр II. «Минувшее проходит предо мною»,  и ловлю себя нелепой на мысли, что мне искренне жаль отнюдь не те, отцветшие и облетевших в вечность времена, Бог с ними, не нам из своего «прекрасного далеко» судить о них, мне жаль историков, будущих историков, которые дерзнуть поведать о временах сегодняшних.  Жаль потому что, в новейшей истории они попытаются  найти здравый смысл, объяснить с точки зрения логики, а то и того хуже, обнаружить ростки добродетели, отблеск доблести, налет благородства. Да, трудненько им придется, ибо много грязи и шлака придется просеять через историческое сито – нелегко найти черную кошку в темной комнате, особенно, если её там нет. Но, успокою я, грядущих летописцев было бы желание. К сожалению,  история народа принадлежит царю, а посему и выправят, и выбелят и приукрасят.  Но это дело грядущих борзописцев  и кудесников.

Я давно перестал искать в калейдоскопе событий вышеперечисленные качества – бесперспективное занятие. Мне удалось в один прекрасный день убедить себя, что это не всерьез, понарошку, нечто вроде игры, театр абсурда, бесовская свистопляска. Просто многомиллионная толпа нашла гору карнавальных масок и расхватала  их на удачу, кому, какая достанется. И пошла потеха: кто-то стал президентом, кто-то вырядился премьером, вот надменные министры, сердитые генералы, строгие прокуроры, жирные палачи, бижутерная  аристократия, фальшивые лекари, карикатурные учителя, трусливые и глупые солдаты, потешные опричники – все смешалась на этой картине. Но больше всего масок дураков и дур – это народ. Дур больше. Статистика, как с ней поспоришь. Но маски-то расхватать расхватали, но сценария-то нет, и режиссер куда-то запропастился, а надо разыгрывать действа: говорить, двигаться, вживаться в роль, соответствовать образу. И вот потешные генералы сердито хмурят брови и начинают командовать клоунской армией, заставляя её маневрировать с картонными пушками, взрываются хлопушки, на солдат вместо осколков картечи сыплется конфетти и президент вручает всем медали и ордена из фольги. Потом он награждает ряженных казаков. Настоящему мудрецу досталась маска дурня. Он что-то пытается сказать, но его никто не слушает. Зато дураку под личиной седого мудреца внимают открыв рот, а тому не важно, что говорить, лишь бы не молчать и он сыплет в окружившую толку набор каких-то бессмысленных словосочетаний:
– Каждому разкаждому, нужда нужно по нужде, предел положить беспределу, делать же дело по делу…
 – У-у-у!  –  ревет восторженно толпа,  – Любо!
– Но, господа, послушайте,  – робко взывает истинный мудрец из-под маски круглолицего идиота с оттопыренными ушами и открытым слюнявым ртом с лошадиными зубами.
– Отстань! – отмахивается от него толпа,  – Вас дураков много, всех не переслушаешь. Жги, оратор!

Хрипят трубы, визжат скрипки, дребезжат  балалайки и словно заколачивают сваи, ударяют барабаны. Гуляет народ.  Ни в лад, ни такт, ни впопад, а так, кто на что горазд. Это ведь шутка.  Глупая затянувшаяся на несколько десятилетий шутка – маскарад. Весело. И я  тоже убеждаю себя, что это карнавал, тщетно ищу зеркало, чтобы узнать, кто же я, но зеркал на этом безумном празднике нет, а если и есть то непременно кривые, для смеха, для пущей хохмы. Моё настроение меняется, мне то нестерпимо грустно,  то, как-то забубенно весело. Грустно, оттого, что я помимо своей воли, участвую в этом карнавале, а весело – я, наконец-то нашел понимание новейшей истории и чтобы в ней теперь не происходило – это не нуждается в объяснение – это шутка, это театр дурных и безвкусных актеров: личины, ужимки, кривляние и глумление над человеческой сущностью. И немного страшно, страшно, потому, этот сон наяву и это сон разума и сколько в нем злых предостережений: маски уже вросли в живые, человеческие лица и их невозможно снять, но эта ли тема для печали?  Гуляй, ребята! После нас хоть потоп.