Острусы. Гл.6.

Какая всё-таки сложная штука – жизнь. Кто-то из мудрецов сказал, что она похожа на зебру – светлые полосы чередуются с тёмными. За последние две недели я в этом убедилась на собственной шкуре. Слишком часто менялось моё состояние: бесшабашное веселье на теплоходе с друзьями - ужас первых впечатлений от встречи с неведомой цивилизацией; новые открытия, дружба с Нок - кошмар путешествия по туннелю наверх; короткая радость долгожданной свободы - голод и жажда в пещере на скале; возвращение Нок, чудесный тропический островок - а теперь уже вторые сутки сижу в каюте, не поднимаясь на палубу.
По нашей легенде мы с Питером – кузены, причём я – глухонемая провинциалка. Он хотел меня развлечь круизом на яхте. Мы плыли по морю, когда увидели чудесный маленький островок. Встали на якорь и на резиновой лодке высадились на остров. Пока любовались его красотами, налетел шторм, яхту сорвало и унесло в неизвестном направлении. Прождав помощи двое суток, набрали бананов, кокосов и, на свой страх и риск, поплыли на резиновой лодке искать большую землю, и вот, встретили их судно.
Команда была чисто мужская - крепкие загорелые парни с обветренной кожей и грубоватыми манерами. Если честно, я их побаивалась. Так как на корабле женских кают не предусмотрено, меня поселили в пустующем лазарете. Кормят тоже здесь, чтобы не смущать ребят женским обществом. Питеру хорошо, он с командой сдружился, спит в общей каюте, болтает по-английски, хохочет. Его здесь побрили и постригли, выдали матросскую форму. Не знаю, как он объяснил свою повышенную лохматость, за два – три дня на островке так не обрастёшь и не оборвёшься. Но моряки люди простые, всему поверили.
Я лежу на койке и смотрю на серебристый камушек – самое дорогое, что у меня есть. Не поменяю его на всё золото мира. Это – ниточка к Нок, моя сокровенная тайна, даже Питер не знает о ней. Всю прошлую ночь я постоянно смотрела на его мерцающую поверхность и мысленно звала: Нок, Нок! Но ответа не получила. Что случилось с моей подругой? Почему так боюсь потерять с ней связь? Чем она меня приворожила?
Наверное, сказались психологические перегрузки последних дней. Мне ничего не хочется, просто лежу и вспоминаю, что со мной произошло. Питер забегает по несколько раз на дню, пытается растормошить, шутит, что я чересчур хорошо изображаю глухонемую. От его уговоров мне становится ещё хуже, на глаза наворачиваются слёзы.
- Питер, неужели всё, что с нами было – правда?
- Выброси всё это из головы и скорее забудь! Думай о предстоящей  встрече с близкими и друзьями. Лана, я тебя не узнаю, где твой оптимизм, ты ведь такая сильная. Встряхнись! Хочешь, пойдём на палубу, погуляем.
- Ничего не хочу, оставь меня одну.
- Мне позволили выйти на связь и сообщить своим, что жив, здоров и скоро буду. Как твоё полное имя, попрошу, чтобы сообщили о тебе.
- Светлана Макеева. А как ты объяснишь, почему твоя двоюродная сестра из России. Ничего не говори обо мне. На месте я сама позвоню своим,  решим, что делать.
Питер похлопал меня по руке и убежал. Всё-таки он молодец, три месяца в заточении никак на нём не сказались. Без его помощи я не смогла бы убежать из Остлэнда и до сих пор была бы там - с Нок, Своргом, Бурвилем и другими острусами. И мечтала бы оттуда выбраться! Да, Питер прав, надо встряхнуться!
Через день сухогруз встретил голландское рыболовецкое судно, на которое мы пересели. А два дня спустя судно прибыло в Голландию. С трудом  вспомнив номер Алёны, я связалась с друзьями, которые были шокированы, услышав мой голос с чужого телефона. Они уже меня похоронили и теперь, возвращаясь из круиза, ломали головы, как об этом сообщить моим родным.  Алёна громко кричала в трубку что-то невразумительное, чуть не визжа от радости:
- Светка! Ты жива! А мы тебя хватились, обыскали весь корабль. Думали всё, утонула.
Она начала долго и подробно рассказывать, как они меня искали, но я попросила дать трубку Алексу, он из нас самый уравновешенный. Объяснила ему, куда прислать мои документы, и попросила что-нибудь придумать, чтобы потянуть время, пока я смогу к ним присоединиться.
- Ноу проблем, отдыхаем в Сочи, ждём тебя.

Прошло три года. Постепенно воспоминания о чудесном путешествии потускнели. Скучать было некогда – готовила к выпуску своих третьеклашек. Работа в школе, с родителями учеников, дома куча тетрадей. Вечером общение по Интернету с друзьями и Питером. В свободное время – занятия в секции по плаванию и дайвингу. Мать всё чаще стала ворчать, что скоро двадцать шесть лет, пора бы и замуж.
- Светик, я тебя не узнаю! Ты после того круиза стала какая-то не такая. Ты же любила веселиться - танцы, кино, вечеринки с друзьями. Этих нет – заведи новых. Вон Алёна с Алексом уже второго скоро родят, а я, наверное, внуков не дождусь.
Да я и сама чувствовала, что во мне что-то переменилось после общения с Нок и другими острусами. Теперь я многое понимала по-другому. Когда с кем-нибудь знакомилась, старалась определить – к какому уровню по шкале острусов новый знакомый относится. Я помнила о своём обещании, данном на маленьком тропическом острове, где мной была проведена переоценка жизненных ценностей, и я поклялась отказаться от украшений и  роскоши. Одевалась очень скромно и строго, как и положено учительнице. У меня было только одно ювелирное изделие – кулон с плоским серебристым камушком. Я никогда его не снимала, часто грела в ладони и всматривалась в его искорки: Нок, где ты?
За эти три года я изучила массу периодики, часами сидела в Интернете и пришла к выводу, что люди с острусами всё-таки встречались. В середине двадцатого века японская рыболовная шхуна поймала гигантское существо, похожее на спрута, с большим количеством щупалец. Они не смогли его сохранить, так как тело быстро протухло, и его пришлось выбросить в море. Я поняла, что это был старый острус высокого уровня. С ним что-то случилось, раз он не смог избежать опасности и попал в сети.
Было также очень много свидетельств моряков, особенно подводников, о каких то существах, которые плавали рядом с судами, как бы наблюдая. В прессе их назвали «квакерами» за особенный квакающий звук, который те издавали. Квакеров встречали часто и повсеместно, ни какой агрессии с их стороны не было, только любопытство. Думаю, что Сворг неоднократно попадался на глаза этим очевидцам.

Однажды летом я проснулось рано утром. Было где-то около четырёх часов, солнце ещё не взошло, но уже рассвело. Меня будто кто-то толкнул. Я, как обычно, взяла в ладонь камушек, взглянула на него и вдруг услышала:
- Лана, Лана! Отзовись!
- Нок! Это не сон, это правда, ты?
- Я, я, Лана! Рада, что ты меня ждала.
- Ждала – не то слово. Я жила надеждой, что услышу тебя. Почему так долго?
- Оказалось, что мощности видеофона недостаточно. Остлэнд, для которого он был изобретён, невелик. Пришлось мне идти на обучение к специалистам по связи. Потом изобретать усиление для приёма и передачи сигнала. Поздравь – у меня четвёртый уровень! Теперь я иду в ученики к Своргу, буду изучать океаны, смогу плавать далеко. А ты чем занимаешься?
- Я работаю учительницей младших классов, обучаю людей первого уровня. Поздравляю тебя с четвёртым! Нок, ты умница, но не пропадай больше так надолго.
- Насчёт умницы - я уже была в инкубатории и сдала женские клетки. Сейчас я не совсем женщина. Но я привыкла, как ты ко мне обращаешься, пусть будет так.
Мы договорились выходить на связь в это же время, и я уснула с улыбкой на лице – первый раз за последние три года.
Был июнь, в школе каникулы. После общения с подругой во мне как будто загорелась искра и появилась жажда деятельности. Питер прислал вызов из Голландии. Я оформила отпуск и через неделю, благословлённая матерью, летела в самолёте.

Питер встретил на открытой спортивной машине и, горячо поздоровавшись, повёз меня на экскурсию, хвастаться своей Родиной. В прошлый раз, после всех переживаний, я была как во сне и не в состоянии что-нибудь воспринимать.
Голландия – маленькая страна. Всю её можно пересечь на машине за один день. Немного портила впечатление погода, но оказалось, что это самое обычное явление – ветер, затянутое тучами небо, время от времени моросящий дождь. Питер специально выбрал маршрут, чтобы показать мне потрясающие воображение величественные средневековые замки, старые ветряные мельницы, сельскохозяйственные фермы, на которых крестьяне пасут скот и делают всемирно известные голландские сыры. Мы проезжали по небольшим патриархальным городкам с малоэтажными постройками, уютными улочками. Удивило, что на дорогах больше велосипедов, чем машин. Небольшие рощи, многочисленные речки напоминали Россию. В природе было мало ярких красок. Теперь я поняла, почему голландцы занимаются выращиванием цветов – им не хватает солнца и цвета.
Чем ближе к морю, тем сильнее были порывы ветра. Пейзаж стал однообразным: прямые дороги делили землю на ровные геометрические квадраты. Питер рассказал, как отвоёвывали землю у океана. Две третьих страны находится ниже уровня моря, а эти квадраты – польдеры – когда-то были морским дном.
Я не мешала другу восторженно хвастаться своей страной, её трудолюбивыми жителями, отсутствием бедных и богатых. Главный разговор, из-за которого прилетела сюда, оставила напоследок.
И вот мы сидим на застеклённой веранде домика Питера и пьём чай. Я зябко кутаюсь в плед и всё не решаюсь начать разговор.
- Питер, ты помнишь наше путешествие?
- Разве о таком забудешь!
- На днях Нок связалась со мной. Я хочу с ней встретиться! Поверь мне, я нормальная. Вижу, что ты не веришь. Вот, смотри!
Я протянула ему обрамлённый в серебро камушек. Он недоверчиво взял и повертел его в руке, разглядывая с обеих сторон.
- Мне подарила его Нок, когда прощалась со мной. Это их устройство для связи, для передачи мысли на расстояние. Три года я ждала, пока Нок вышла со мной на связь. Она умница, для этого ей пришлось обучиться на связиста и усилить устройство. Через два часа новый сеанс. Я передам от тебя привет.
Я видела, что друг колеблется, верить мне или нет. Ничего, поверит! Чувствую, как во мне просыпается та, прежняя Лана!

Через четыре дня мы с Питером заселялись в бунгало на одном из многочисленных островков Карибского архипелага. Когда-то часть из них были колониями Нидерландов, и местные жители наравне с английским хорошо знают голландский язык. Где-то недалеко находится Остлэнд. Остров мы выбрали самый неблагоустроенный. Людей, желающих отдохнуть от благ, к счастью, было немного. Нас порадовали почти пустые пляжи, наличие лодочной станции и отдалённость бунгало друг от друга. Правда, вопрос пропитания пришлось решать самим.
- Голландцы ведь хорошие рыбаки? Помнишь, как ты рыбачил с самодельным копьём? Здесь где-то есть прокат снастей. Узнай, будешь снабжать нас рыбой. И возьми в аренду на все две недели лодку.
Питер, получив поручение, побежал его исполнять. Хороший и верный товарищ, сейчас редко такого встретишь. Может, последовать материнскому совету и присмотреться к нему пристальней? Как она удивилась, узнав, что у меня есть друг заграницей! Пришлось придумать, что познакомились через Интернет.
Полюбовавшись на удаляющуюся рыжую макушку, я принялась за обустройство нашего