- Как же долго, - бормотал Вол, просматривая результаты третьей процедуры опустошения. – Можно ускорить процесс?
- Нет. – поступил сухой ответ Устройства.
После второго пробуждения Вол решил уже не ложиться в камеру сна, а лично наблюдать за процессом. Результаты удручали – на один населённый пункт уходило по три дня. Устройству необходимо было отделить зёрна от плевел, упорядочить данные и провести сбор. При том, что неопустошённых носителей осталось не больше нескольких сотен на средний город, громадное количество времени уходило на их выявление среди великой массы, прошедших процедуру. А ведь работа по сбору только началась, и этот континент был не самым крупным на фоне предстоящего фронта работ.
Вол лихорадочно искал другие пути решения проблемы.
- Что станет со Светом, если лишить носителей жизненной энергии?
- Он покинет носителей и будет привязан к полю планеты.
- Но в этом случае не потребуется много времени на выявление неопустошённых?
- В этом случае сбор произойдёт мгновенно.
- У нас достаточно энергии для прекращения всех жизненных функций носителей планеты?
- Да.
- Приказываю немедленно остановить жизнедеятельность носителей по всей поверхности!
- Остановка жизнедеятельности недопустима. – всё тем же спокойным голосом сообщило Устройство.
- Почему?! – взвыл Вол.
- Исполнение этой команды ограничено запретом инженера Овы. Такое распоряжение не может отдавать другой оператор.
- Понятно.
Вся мощь была в руках Вола, но он не мог ею воспользоваться. Бессмыслица! Вот оно, как доверие обернулось. Неужели придётся спускаться на планету? На эту ненавистную планету. Безрассудство – ни былых возможностей, ни средств передвижения, ни оружия, ни помощников… А если оставаться здесь, то Ова обязательно воспрепятствует общему сбору, и Свет не обретёт целостность, а значит и потеряет смысл вся их многовековая работа. Неужели они опять станут противниками? Наверное, пора открыть глаза. Та война между ними не закончилась уходом с Земли, они просто обманули себя, окружив свою миссию надеждами, домыслами, фантазиями… Они так рьяно стремились очистить Свет, что вытеснили из себя вопрос – а есть ли смысл это делать. Да и стремление создать идеального носителя по прошествии стольких веков, казалось таким же мифом, как и они сами.
- Остановить опустошение. Загрузить в транспортную шлюпку координаты ближайшей населённой точки. По мере выполнения своих задач, я буду отдавать дальнейшие запросы координат через систему связи или стандартными сигналами на полях с растительностью.
Вол со злостью ударил кулаком по колену, последний раз оглядел зал с Устройством и отправился в транспортный отсек, в котором уже несколько лет пылились летательные диски, сконструированные Овой много тысячелетий назад на Земле.
Курск.
Виктор Михалыч прислушался к ставшим уже привычными звукам леса и интуитивно направился в сторону, откуда по его «данным» донеслось журчание ручья. Июльская ночь не баловала теплом, но бывалый журналист, не однажды просиживающий сутками в засаде, был ко всему готов – тёплую одежду он предусмотрительно взял из своего зимнего гардероба, костровые принадлежности, коньяк, запасы тушеного мяса и кое-какие средства самозащиты и охоты он раздобыл в заброшенных магазинах города. Ещё повезло, что успел опередить эти оголтелые банды сохранивших рассудок. Даже сложно было понять кто теперь страшнее – эти лишённые мозгов зомби, толпами и поодиночке слонявшиеся по городу и его окрестностям, или люди, такие же как он, но сбивающиеся в нелепые группировки по три-пять человек и пытающиеся наладить систему власти среди способных мыслить. Первыми, с кем мог нормально пообщаться Лужников, были дайверы, искавшие острых ощущений на дне Куры, а впоследствии, так же как и он сам, познавшие безумие на поверхности. Первые пару дней группа молодых ребят в составе пяти парней и трёх девушек вполне адекватно искала причины, анализировала последствия и возможный выход из творящегося кругом хаоса. Вооружённые деревянными битами и камнями, они вместе с Лужниковым бороздили окрестности Курска, в поисках безопасного места, но поначалу мирные «зомби» всё больше проявляли чувство голода и охотились друг на друга, скрывались, нападали из укрытий, поэтому в городе находиться было крайне опасно.
Раз за разом стали обнаруживаться новые группы сохранивших рассудок людей. Узнать их можно было в основном ночью по факелам или выстрелам из огнестрельного оружия. Как выяснилось позже, с ума не сошли те, кто в какой-то момент пребывал в окружении воды – купающиеся в озере, реке, бассейне, погружённые с головой в ванну… Их набралось не так уж много, но достаточно, чтобы устроить настоящую войну в городе, начать делить его на сектора влияния, начать отлавливать безумцев для охраны собственной жизни, приманки других "зомби" или сексуальных утех. Впрочем, от последней потребности страдали в основном женщины, не потерявшие рассудок. Лишённые страха перед правосудием, многие представители мужской части населения забыли о «порядочности», «чести», «рыцарстве» и наслаждались полной анархией, отбросив в сторону предрассудки и добавляя свои штрихи в общую картину царящего кругом хаоса.
Несмотря на то, что численный перевес был на стороне «полуживых», их трупы множились на улицах города с большой скоростью. Тут и там можно было встретить смердящие останки, пожираемые мухами и птицами, или «свежачок», разрываемый в клочья собаками и крысами. Яркие вывески витрин реклам, магазинов и клубов сильно контрастировали с фрагментами апокалипсиса. Разбитые окна, валяющиеся под ними груды мяса и костей… Таким увидел Лужников Курск, тайком вернувшись в него по прошествии трёх дней, что провёл в окрестностях с группой дайверов. Встретил их Виктор Михалыч по пути к студии Сейм, куда направлялся в надежде выбить оператора для съёмок эпохального сюжета о катастрофе в рамках своего района. Но встреченные им экстремалы сообщили, что подобное творится во всём городе. Общим решением было принято затариться в ближайшем магазине продуктами и уйти в лес, дабы в спокойной обстановке попытаться найти объяснение происходящему. У костра расположились дайверы: двое парней, так же как и Лужников ныряющих в озере, и три девушки из группы синхронного плавания. Они оказались свидетелями хаоса прямо во время тренировки. Остальные участницы группы разбежались, видя как тренер и зрители «сошли с ума», они же организованно покинули место происшествия. Виктор Михалыч был самым старшим из собравшихся.
- Жесть! – пробормотал один из парней с озера, отхлёбывая солидный глоток из бутылки с водкой. – Когда они на нас попёрли толпой, завывая и ухая, мы чуть заранее коней не двинули! Серёга меня сразу толкнул, типа надо в машину прыгать и сваливать. А как через них прорваться, они ведь вроде и не нападают, а жути нагоняют своими звуками, чёрт знает чего от них ждать!
- Ага, самое страшное это звуки ихние! – подвердил Серёга, принимая от друга бутылку. – Вот вроде и не нападают, а когда начинают толпой ухать, так внутри что-то обрывается, будто перед прыжком с вышки. Может это какое отравление, от которого только вода и спасает? Я же правильно понял – все под водой были, а потом это началось?
- Вряд ли отравление, - вставил слово Виктор Михалыч, - я по работе много чего слыхал про химические атаки и вещества, так вот если бы их распылили, то и мы, оказавшись на поверхности, надышались. Это точно. И с едой не могли подмешать ничего, там уж полная несуразность была бы…
Все молчаливо уставились на Лужникова, надеясь, что он сможет как-то объяснить происходящее, но тот ушёл в себя, пытаясь откопать в недрах памяти решение загадки. Беседа не клеилась, редкие версии авторитетный журналист рушил своим веским словом, тем самым вызывая раздражение у большинства растерянных, в одночасье лишившихся нормальной жизни людей. Спать тоже никому не хотелось. К утру разгорячённых спорщиков прервало появление новых людей – они пришли на свет костра из города. Поначалу всех перепугав своим визитом, они вскоре дали понять, что опасности не представляют. Некоторые без сил улеглись спать прямо на земле, другие же отважились снарядить экспедицию в город, пополнить запасы консервов и посетить туристический магазин – неизвестно, сколько времени придётся провести на свежем воздухе: палатки, спальные мешки и другие аксессуары кемпинга были бы весьма кстати.
На второй день загородного пребывания в лагере начались конфликты. В основном из-за мелочей – не поделили банку тушёнки, кто-то что-то не то сказал, кто-то скомандовал не тому… Пик напряжения пришёлся на вечер. Раздражённые люди кое-как сдерживали эмоции. Пришли резиденты с едой, оружием и плохими новостями из города. На середине рассказа о «ходячих мертвяках с переломанными конечностями» нервы одного из дайверов не выдержали. Он вскочил и стал обвинять рассказчика в излишнем употреблении алкоголя, попросил заткнуться или убираться туда, откуда пришёл. В мгновение ока организовалась буча – дрались, казалось все. Даже девушки, разнимая парней, пускали в ход ногти. Лужников, задумчиво наблюдая за ними, отошёл в сторону так, чтобы его не было видно. Насколько он понял - этих людей к миру не призвать - горячая молодая кровь не позволит. А если и пытаться, то это приведёт к потере времени, а то и самому достанется. Прогулявшись по лесу, убедившись, что звуки войны утихли, он дождался глубокой ночи, пробрался к запасам, и, прихватив достаточное количество еды, спальный мешок, бинокль, винтовку со снайперским прицелом и патроны, отправился вглубь леса. Вернулся, прошёлся по лагерю, собрав всякую мелочь вроде спичек и фляги под воду. Оглядел молодых людей, покрытых синяками и кровоподтёками, мысленно извинился, попрощался с ними и, не спеша, скрылся в лесу.
Летательный диск плавно вошёл в атмосферу земли. Трение о воздух не препятствовало перемещению. Для движения аппараты Овы использовали не реактивную силу, как у носителей, живущих на планете. Если бы им хоть немного приоткрыть секреты лаборатории инженера, то решились бы сразу все загадки, связанные с резкими переменами курса "летающих тарелок", которые периодически лишали покоя командование военно-воздушных сил. Объяснились бы резкие ускорения с места, которые не вынес бы ни один пилот, при использовании двигателя, работающего по технологии людей. Дело в том, что Ова применял телепортацию для перемещения своих дисков в пространстве. На преодоление больших расстояний потребовался бы громадный заряд энергии, который могла выработать только главная станция, а вот чтобы сдвинуть аппарат на миллиметр хватало совсем маленького источника. От многочисленного количества таких скачков, у людей складывалась иллюзия движения на большой скорости. Пропадая и появляясь, диск вырабатывал свет. Изменения траектории происходили не на громадной скорости, а всё равно, что с места. Переместившись, аппарат не набирал инерцию, а значит, был лишён противодействия при мнимых поворотах. Даже кислород не препятствовал движению, поэтому сила трения значения не имела. Зависания на месте были
