Натали. Книга 1. Классная руководительница

и надо: забежать лишний раз в дом и глянуть – все ли в порядке? Ну, может, супчику один раз приготовить. Продукты в доме есть, деньги тоже я им оставлю. Да, ведь, всего-то на два-три дня. А у меня душа будет спокойна, если с вами оставлю. Ну, так как?
-Что ж, если действительно у вас все так плохо, то, как не помочь? Поезжайте, и не беспокойтесь. Я пригляжу. Хотя, если честно, я совсем не представляю себе, как это будет выглядеть? Да и справлюсь ли?
-А чего там справляться? Забежите вечерком, посмотрите, все ли в порядке, да и назад домой. А днем дети в школе.
-Хорошо, договорились!

16 марта. Сосновка, спортплощадка за школой
-Мишка! Собираем  немедленно весь класс! Дело  важное!
-Тише ты, чего разорался?
-Ничего. Хиппач сегодня в магазине на всю глотку трепался, что он с нашей Натали был.
-Это ты, что ли, Наталью Николаевну «Натали» назвал?
-Ну, да! А что? Сам же говорил, что красиво звучит, и что имя благородное. А я, любя, со всем уважением к Наталье Николаевне. Представляешь: как жену Пушкина!
-Сейчас как врежу тебе! Будешь знать жену Пушкина!
-Ты чего?
-Она учительница наша!
-Да, ладно! Защитник нашелся! Побежали лучше  пацанов звать: надо что-то с Хиппачом делать. А то он совсем оборзел, сволочь! Представляешь, какую гадость придумал!
-Это верно, ободрать ему копыта следует, и язык укоротить! Обломалось у него с ухаживанием, так он решил сплетни распустить, козел вонючий.
-А что мы ему сделать можем? Он же бугай какой, физкультурник. Его и вдесятером не возьмешь.
-Если только силой, то  не сдюжим. Нужно с хитростью. Погоди, я с братаном Сашкой потолкую. Он поможет. Тем более, ему наша Наталья Николаевна очень нравится. Он за нее кому хошь глотку перервет.
-А что, ваш Сашка, действительно, по ней сохнет?
-Еще как!  Завидует, когда я в школу ухожу. Говорит, что я счастливчик, потому что каждый день с ней встречаюсь.
-А что же он сам не  пробует с ней повстречаться? Он же хороший, ваш Сашка! Наталье Николаевне точно понравился бы.
-Я ему говорил об этом. Только он зубами скрипит, а сам упирается. Говорит, что он ей не пара, и что  рядом с ней должен быть такой, как Пушкин. Или еще лучше.
-Да куда уж лучше? А Сашка-то, хоть и не Пушкин, но тоже Александр.
-Слушай, а Сашка, ведь, нашу Наталью Николаевну  так и называет: «Натали».
-Да ты что?!
-Ага!  Сам слышал. Увидит ее в окно, или на улице где, побледнеет весь, как полотно, и шепчет:  «Натали!»
-Это ж надо, как?!  А, давай, и мы тоже так  будем звать! Только никому не скажем.

20 марта. Сосновка, школа
-Владимир Григорьевич, я очень сильно интересуюсь, каким образом вы заполучили всю эту художественную роспись на физиономии?
-Да, уж,  известно: избили меня. Вы же знаете.
-Как не знать? Весь поселок гудит о ваших «подвигах». Вчера на работу не вышли по этому поводу?
-Николай Павлович, зачем спрашивать, если вы и так  все знаете?
-Знаю, но далеко не все. А поскольку я обязан принять меры по поводу этого вопиющего факта, то извольте отвечать, если вас спрашивают! А я спрашиваю, как вы докатились до такой жизни, что вас среди бела дня избивают ваши собственные ученики?
-Я не знаю.
-Откуда же вам знать, если вы во время занятия с детьми  были в состоянии алкогольного опьянения?
-Да не был я пьян! То есть, сначала не был.
-Значит, пьянствовать вы стали  прямо во время занятия? Вас так следует понимать?
-Не совсем так.
-Тогда рассказывайте все, как есть, и постарайтесь поподробнее.
-Это все из-за нее.
-Из-за кого?
-Ну, из-за Гончаровой.
-А она-то тут причем?
-Притом, что позавчера в магазине ко мне подвалил Новиков, ну, лесоруб который, и потребовал, чтобы я публично признался в том, что я, извините, наврал насчет Гончаровой.
-Что наврал?
-Ну, что я с ней… ну, был, так сказать… в общем, недавно я, действительно, говорил в магазине, что  у нас с ней были отношения.
-А на самом деле были? Да говорите, в конце концов, хотя бы сейчас правду!
-Да не было ничего. Так, трепанул слегка для понту, а он всерьез принял. Я же не знал, что  у нее такой защитник появится.
-Хороший защитник, слава богу!  Как я понимаю, вы не стали брать свои слова обратно, и он вас ударил?
-Нет, в магазине не стал драться, а приказал, чтобы я брал бутылку водки и шел на поляну за складами. А он пойдет за секундантами.
-Куда пойдет?
-За секундантами. Это он так выразился. Чтобы все по чести было. Сам он тоже взял бутылку. Ну, вот! Что мне оставалось делать?
-Короче, там вы крепко подрались. А бутылка для чего нужна была?
-Для верности. Он свою выпил, а я свою. Прямо там. При свидетелях. Только  у него ни в одном глазу, а  меня сразу же повело. Ну, он и накостылял мне. Еле до дому дотащился. А потом мне плохо было. Как я мог на работу выходить?
-Если вам так плохо было, что не могли даже на работу выйти, то  зачем же вы после обеда пошли с ребятами на лыжах?
-Так, ведь, они сами настояли! Подвалили прямо к дому. С лыжами – все честь по чести. Говорят:  секция, мол. Обещал, дескать,  длинную дистанцию отработать. Ну, я собрался и пошел. Вышли из поселка, пацаны  и давай подначивать. Мол, слабак я, а не учитель: ни драться не умею, ни на лыжах бегать. Я им говорю, что чувствую себя плохо с похмелья. Они мне говорят, что надо похмеляться вовремя. Ну, и бутылка откуда-то появилась. Я подумал, что пара глотков прибавит сил. А потом кто-то сбил меня  с ног… Ну, и дальше я уже плохо что помню. Представляете, какие сволочи! Толпа на одного! Я этого дела так не оставлю.  Наказать их всех примерно следует!
-Сначала разобраться нужно, как следует.
-Вот, вы и разберитесь! Это же вопиющее безобразие, чтоб ученики своего же учителя избивали!
-Действительно, безобразие. Поэтому мы, уважаемый Владимир Григорьевич, сделаем так: вы сейчас прямо при мне возьмёте лист бумаги и ручку и напишете заявление на предмет увольнения по собственному желанию.
-То есть, как заявление?!  Меня, можно сказать, покалечили, и я же еще и наказан должен быть?
-Помилуйте, дорогой!  Не двадцать же мальчиков, многим из которых и четырнадцати нет,  мне наказывать. К тому же, они, как я понимаю, не столько виноваты, сколько вы сами. Будь я на месте каждого из мальчиков, я поступил бы с вами точно так же. Поверьте, Владимир Григорьевич, хорошего учителя дети не побьют.
-Вы собираетесь поощрять в школе мордобой?
-Ни в коем случае!  С ребятами я еще разберусь насчет этого по-своему. А выносить грязь из школы не позволю. Потому и предлагаю вам уйти по-хорошему тихо и спокойно. И Вам будет хорошо, и мне меньше хлопот.
-А Гончарова?
-Что, Гончарова?
- Разве она не понесет наказание? Из-за нее, ведь, весь сыр-бор получился.
-Ну, и что, если даже предположить, что из-за нее? Лично я  преклоняю колени перед женщиной, за честь которой бьется столько мужчин. А вы, уважаемый, извините, дурак, если вздумали самоутверждаться  за чужой счет. Потому и получили по заслугам. Уходите спокойно и  поскорее! В районо я не стану о вашем поведении докладывать, так что сможете еще устроиться. Хотя, если по правде, то в школе вам делать нечего. Вас самого еще очень много учить следует. Пишите заявление и убирайтесь! У меня и без вас полно работы.

Тот  же день. Сосновка. Дом Витаускасов.
-Добрый вечер, дети мои! Мама приехала?
-Нет, не приехала.
-Вот так, значит? А-а, ну, да! Она же говорила, что задержится в больнице, если не успеет сдать анализы. Так что, не волнуйтесь, все в порядке: мама приедет во вторник. Может, даже в следующую пятницу. В конце концов, лучше сразу пройти всех врачей, чем потом лишний раз в район выезжать.
-Да, это верно! Только могла бы она и позвонить.
-Куда это  она должна звонить, по-вашему?
-Как, куда? На почту. Все ж так делают.
-А вы знаете, сколько это стоит? Звонок-то междугородним считается, чтоб вы знали. А ей там сейчас каждая копейка нужна.
-Ну, мы как-то не подумали об этом.
-А насчет ужина подумали? И всего прочего?
-А как же? Мы же маму ждали.
-Ну, тогда вы молодцы!
-А вы с нами поужинаете? И нам не скучно совсем будет.
-Поужинать с вами? Что ж, по-моему, идея неплохая. Мы тогда  сделаем так: я сбегаю домой и прихвачу что-нибудь вкусненькое. А то я, ведь, только на минутку заглянула. Ну, как? Подождете? Я мигом!
-Только вы обязательно приходите! Мы не будем без вас ужинать.
-Да, что вы? Разве я когда-нибудь обманывала вас?
-Как вы думаете, Наталья Николаевна, завтра мама приедет?
-Завтра точно не приедет. И не ждите. Штормовое предупреждение по району: буран будет. Стало быть, ни один самолет не полетит. А как долго будет буран – никто не знает. Может, и неделю будет вьюжить.
-И что же делать?
-Как, что? Жить надо и  спокойно ждать. Слушай, ты это брось: вселенскую скорбь на себя напяливать! Какие проблемы? Подумаешь, мать на недельку в город уехала! Она, что, не имеет права раз в жизни своим здоровьем заняться? Уехала! Отец каждый раз на полмесяца уезжает в тайгу – и ничего. А мать один раз поехала, так  страшную трагедию развели. Младенцы, что ли? И ты хороша! Нет, чтобы младшего брата успокоить, побеспокоиться о нем получше, так ты сама расквасилась, как капуста. Не трави мне душу и ступай делами  заниматься!

21 марта . Сосновка, медпункт.
-Вера Матвеевна! Помогите мне, пожалуйста, разрешить одну маленькую проблему! У вас есть связь с районной поликлиникой?
-А как же? Разумеется, есть! И с поликлиникой, и с больницей у меня телефонная связь. Без связи-то как же? Вдруг что? И «скорая» у нас тут на связи, Наталья Николаевна. Наша «скорая», чтоб вы знали, прямо в аэропорту находится. Потому что у нас «скорая» авиация  действует. А что вы хотели, дорогая?
-Вот, что, Вера Матвеевна! Могли бы вы связаться с поликлиникой и выяснить,  была ли на приеме у какого врача Витаускас Галина Тарасовна?  Она должна была быть там в прошлый вторник. А может, в среду, если во вторник не успела. Очень надо, Вера Матвеевна! Дети волнуются.
-Да это я понимаю! Сейчас, Наталья Николаевна! Подождите минутку! Ну, вот, слава богу, есть связь!

Тот же день. Сосновка, медпункт. Разговор по телефону.
-Регистратура? А-а, это ты, Машенька? Да Вера Матвеевна из Сосновки тебя беспокоит. Ага, доброго тебе здоровья! Да, как? Помаленьку! Слушай, Машенька, глянь-ка, дочка, у вас там Витаускас Галина Тарасовна проявлялась? Ага, из Сосновки. В прошлый вторник, или в среду. К какому? Да кто его знает? Наталья Николаевна, к какому врачу она поехала, вы знаете?
-Нет, не знаю.
-Не знаю, Машенька. Ну, посмотри на участке. Сейчас, минуточку, Наталья  Николаевна:  карточку  ищет на участке.  Да, да! Слышу! На месте карточка? Ну? Ничего не записано? А без карточки она могла пойти на прием? Нет? Ой, Машенька, ты поищи там, голубушка! Понимаешь, уехала женщина в поликлинику на прием к врачу. Больше недели уже не появляется, а дома дети одни. Ну, да!  Ага, я перезвоню позже.
-Представляете, Наталья Николаевна, карточка на месте, а записей в ней никаких. Вроде, как не была она у них там на приеме.
-Вера Матвеевна, а могла она сразу в больницу попасть?
-Вообще-то, в больницу у нас обычно через поликлинику кладут. Вот, разве что, если «скорая» доставит? Позвоню-ка я сейчас в «скорую». Они если доставляли, то у них непременно все записано. Документы-то при ней были?
-Я думаю, обязательно  документы  при ней.
-Сейчас позвоню. Да и  Машенька, может, что найдет. Найдем мы вашу Галину Тарасовну! Не иголка в стогу.
Разговор по  телефону.
-Ага!  «Скорая»? Из Сосновки вас беспокоят.