быстро оказались ранеными.
Все же ромеям удалось донести свой таран до самых ворот и несколько раз ударить в них. Высохшей легкой корягой стучать в них было все равно, что обычным копьем. Два крепких ромея в дополнение к тарану стали рубить ворота двуручными секирами. В этот момент сверху на черепаху тервиги вдруг вылили два ушата с холодной водой, на морозе это было не менее действенно, чем крутой кипяток.
Стратиоты, бросив таран и укрывая себя щитами, двинулись прочь от городища. Попытка Геласия с другой двадцаткой стратиотов поднять таран для нового битья закончилась тем, что с вала в них сбросили кучу увесистых булыжников. Теперь раненными были почти каждый четвертый, и, окончательно оставив корягу, стратиоты дружно отступили назад.
Тем временем матросы установили на треногу баллисту и принялись осыпать ворота камнями. Но в ворота камни попадали через раз, да и удар у них получался слишком слабым, чтобы разбить толстые дубовые доски со скрепляющими их железными полосами.
Попробовали последнее средство: забросили с помощью баллисты внутрь городища три горшка с ромейским огнем. В какой-то момент показалось, что поджог получился, над валом появился отчетливый столб дыма, но мало-помалу он утончился, а потом и вовсе пропал. Если и был там пожар, то его успешно потушили.
Карикос кричал, приказывал продолжать приступ, взбираться прямо на земляной вал, но полсотни тервигов с копьями и топорами, выглядывавшие из-за него, скорее с любопытством, чем с яростью, весьма наглядно давали понять, что ничего у ромеев с этим тоже не выйдет. Декархи и стратиоты с опущенными головами стояли вокруг иларха и ничего не делали. Геласий указал Карикосу на небо – еще чуть-чуть и начнет смеркаться. Пронизывающий холодный ветер дул, казалось со всех сторон и ночевать здесь под открытым небом было совершенно невозможно.
Кое-как десяток раненых и трех убитыми поместили на копья-носилки и тронулось в свой лагерь, каждую минуту ожидая конного нападения сзади. Этот обратный путь в темноте занял вдвое больше времени, и оттого, что на них так никто и не напал неудача ощущалась еще сильней и бесславней. Чудо, что еще относительно мало блуждали и домой вернулись уже с рассветом.
Весь день все отсыпались и приходили в себя. Вечером иларх потребовал Дарника к себе:
– Ты вчера насмехался над нашей илархией. Уверен был, что у нас ничего не получится. Почему? Говори!..
– Потому что внутри у них, все, что может гореть, надежно укрыто толстым слоем земли.
– А ты знаешь, как взять их зимник?
– Знаю, – просто произнес князь.
– Ну?!
– Только сначала скажи, что будет дальше?
– Это уж не твоя забота.
– Я думаю, мужчин вы перебьете, красивых женщин возьмете в наложницы, а детей, стариков и беременных женщин выгоните среди зимы в степь.
Присутствующие ромеи тяжело молчали.
– А ты что предлагаешь? – гневно вскинулся Карикос.
– Я пойду в их зимник и приведу вам женщин и зимнюю одежду.
– Как? Вот так просто? – опередил иларха Геласий.
– А может, ты хочешь просто перебежать на их сторону? – вставил свое слово и навклир.
– Ваши лучники и пращники убили двоих или троих из них. Они могут принять переговорщика, а перебежчика привяжут к хвосту дикой лошади.
– Ладно, ступай! – произнес иларх, и Дарника увели.
