знаешь ли ты, что за силы те, о которых ты говоришь?? - молотком стучал голос у него изнутри. Тот, кто залез к нему в мозг, принялся ворошить его память и прошлое, его страхи и комплексы. Александр будто бы сжался.
- Не надо, я не хочу!
Перед его глазами пронеслись образы и картинки. Он увидел здорового осклабившегося мужика с бульдожьей физиономией, который пытался его изнасиловать, когда ему было десять лет. Александру показалось, что этот мужик залез к нему в мозг, захватил все его существо.
- Нет, не трогайте меня! - кричал Александр.
Мужик схватил его за руку, вцепившись мертвой хваткой.
- У меня есть к тебе предложение. Ты хочешь денег? - в который раз повторяла наглая рожа насильника. Подросток сильно боялся, что об этом случае кто-то узнает. И вот, кто-то узнал...
Тот, кто залез к нему в мозг, узнал... Стыд и Страх стали играть внутри него в карты, поставив на его сознание.
Стыд начал пожирать его изнутри. Затем, он передал свои полномочия Страху, который закружил его в водовороте страстей.
Предстало лицо мертвого деда в гробу. То, чего он так сильно испугался в пять лет. Оно приближалось. Александр хорошо мог просматривать отвратительный мертвецкий оттенок лица.
- Алекс, хочешь, пойдем со мной в могилу? - прошептали синюшные губы деда.
- Нее-т! - он убегал от себя и от своего сознания. А образы, лица и голоса злобно смеялись над ним.
- О-о-о, трус! - хохотали все.
- Это не мужчина, это баба!
Будто бы он, пытаясь спрятаться, залез в спичечный коробок. Чужой смех не давал покоя.
- Думай, прежде чем говорить, знай, что за силы призываешь ты в своих песнях! - послышался голос.
- А!!! - взревел подросток. - Дух нечистый! - и ударился головой об столик.
Все, кто слышали его вопль, удивленно обернулись.
Александр открыл глаза. Джентльмен заботливо поглаживал его по руке и от этого теплое спокойствие разливалось по всему телу. Но спокойствие это было странным. Оно, казалось, в любую секунду могло смениться тревогой.
- Просто маленьким мальчикам нельзя пить столько много вина. Все будет хорошо. А сейчас пойди позови мне Нико, хорошо?
- Хорошо, - как зомби, ответил Александр, находясь в каком-то помешательстве.
- Вот умница, иди же!
На ватных ногах, будто тело ему не принадлежало, Александр пошел в толпу, словно заранее знал, где будет стоять Нико, запрограммированный кем-то.
- Там, за столом, человек... - пробубнил подросток. - Иди к нему!
- Ты чего, Алекс, снова перепил? - спросила Нико. - А фейс у тебя бледный, как стена, тебе не плохо, а?
- Подойди к столику! - он указал на джентльмена и пошел дальше, будто в состоянии гипноза.
Вначале Нико не придала его словам никакого значения, думая, что мальчишка несет пьяный бред, но что-то ее заставило еще раз взглянуть на джентльмена. Он смотрел именно на нее и даже сделал кивок из-под шляпы. Его глаза казались такими странными, как два зеркала, в которых она отражалась. Ей казалось, что эти глаза ее читают.
Мужчина сделал пригласительный жест рукой и Никоне удержалась от того, чтобы не подойти.
- Чем могу быть вам полезен? - спросила Нико.
Мужчина с загадочной улыбкой оценивающе разглядывал ее.
Нико была немного выше среднего роста, буквально на несколько дюймов. Она была стройна, но отнюдь не казалась худой. Длинные, выкрашенные в шоколадный, пряди волос, струились по плечам, слегка напоминавшим мальчишеские. На щеки, напудренные театральным гримом, падали две выбеленные снежно-белые пряди. Глаза были ярко подведены черным карандашом, а в них, как у куклы, блестели синего цвета линзы.
Одета Нико была в мужской костюм средневекового покроя, будто вернулась с какого-нибудь косплея или карнавала.
- Садись, Нико, - сказал джентльмен. - Я видел тебя именно такой. Любящей свободу и безумие везде и во всем.
- Вы кто? Откуда знаете имя? - Нико моментально села, откинув с лица выбеленную прядь волос, и обнажив тем самым дырочки от пирсинга над бровью.
- Ты внутри вся кипишь сейчас, - сказал джентльмен, - ведь не знаешь, кто я, что от тебя хочу и, вдобавок, ненавидишь, когда к тебе обращаются в женском роде. Что ж, мой мальчик, мне не сложно называть тебя Ником, как ты любишь.
Нико гневно вскинула брови. Ей показалось, что мужчина над ней насмехается, узнав ее имя у знакомых.
- Я не насмехаюсь, отнюдь, мой готический принц, - сказал мужчина. - И я поступил нехорошо, сразу же не представившись: меня зовут Танатос.
Нико с ехидной злобной усмешкой ответила:
- Мужчина, таких имен не существует, прекратите меня потчевать идиотскими сказками!
- А это мое прозвище, как у вас говорят, никнейм. Люблю мифологию древних.
- Идите вы к черту, сумасшедший алкоголик! - Нико встала с места, твердо намереваясь уйти.
- Нико, я твой отец, - проговорил Танатос.
- Что?! - опешив, Нико машинально снова уселась на стул. - Мои родители, да будет вам известно, погибли в автокатастрофе год назад! - ее лицо омрачила тень печали.
- Мне это известно. Я имел ввиду настоящего отца, биологического... Тебе же мать сообщила, что они были приемными...
Нико в гневе вскочила со своего места, схватившись руками о стол, ее глаза метали громы и молнии.
- Дошло до меня, что за папаша объявился. Вы узнали о смерти моих родителей, следя за мной, узнали, что мать рассказала мне правду. "Папаша", вы один из тех пройдох и мошенников, которые собираются выдвинуть свою кандидатуру на мое многомиллионное состояние, рассказывая небылицы!
- У тебя родинка под левой грудью, напоминающая странный рисунок, а одному доктору она даже напомнила шестерку, - сказал Танатос.
Нико задохнулась от гнева, едва не ударив Танатоса по лицу.
- Ты уже и доктору заплатил, чтобы выведать секретные подробности, подлец! Да, чего не сделаешь ради многомиллионного состояния! На какую интригу только не пойдешь!
- Когда тебе было пять лет, - спокойно сказал Танатос, - ты испугалась, прости, испугался, когда пустой стакан сам передвигался по столу. Потом ты поняла, что сама двигала его...
Нико, обессилев, присела. История со стаканом действительно имела место в ее жизни, но об этом она не рассказывала ни одной живой душе. О том, как много лет назад, еще в детстве, открыла в себе телекинетические способности. Она помнила, как долго смотрела на стакан и он стал самостоятельно передвигаться по столу, а, когда зажмурилась - стакан упал и разбился. Тогда она действительно очень испугалась... Но откуда этот пройдоха мог знать?
- Пройдоха пройдохе рознь! - с улыбкой сказал Танатос.
- Мысли... - как в бреду проговорила Нико, не понимая, что происходит. Словно ее оторвали от земли.
- Сейчас, мое дорогое дитя, я расскажу всю твою жизнь, а ты сиди и слушай.
Нико сидела в состоянии, напоминающем транс.
3
- Прости, рассказывая о твоем самом нежно-юном возрасте, я буду говорить о тебе в женском роде. Ты тогда ведь не определилась еще, как называть себя, - сказал Танатос и Нико заметила только сейчас, что на нем рубашка, сшитая также в средневековом стиле. - Твои родители-миллионеры никогда ни в чем тебе не отказывали и тебя смело можно называть баловнем судьбы. В них сочеталось все то, что ты хотела в них видеть и, быть может, ты сама их запрограммировала, страстно желая каких-то определенных качеств их характера. Они были умными, добрыми, понимающими, ты выросла, словно в раю, в гармонии и спокойствии. окруженная теплотой, заботой и любовью. Знаешь, я всегда находился рядом с тобой, просто ты не могла меня видеть. Я качал тебя на качелях и ты смеялась, я нежно трепал твои золотистые волосы, когда ты пела песню. Я был в тебе, я наполнял тебя...
- Что за странные и безумные вещи вы говорите, вы - сумасшедший! - возмутилась Нико.
- Дослушай же до конца, а потом сделаешь выводы, - ответил Танатос. - Так ведь делают мудрые люди? Ты жила в милом особняке, который напоминал великолепный дворец из твоих любимых романов, которые ты читала, как только начала распознавать буквы. И тебя всегда привлекали образы женщин, ведущих себя, как мужчины. Ты всегда стремилась стать такой же - брюки и мужская рубашка заменили тебе платье. А какие чудесные розы выращивала твоя приемная мать! Ваш розарий славился по всей округе, в него съезжались, чтобы поглазеть на музей роз. Девственно-белые, пастельно-розовые, красные, как кровь. Всевозможные оттенки прекраснейших роз! Они цвели в этом розарии. Но тебе всегда больше нравились кроваво-красные, цвета вамп. Ты украла у матери ярко-красную помаду и размалевала себе губы, представляя, что ты - вампир.
А как ты любила лошадей! Ты обскакала, видимо, всех, какие были в отцовской конюшне, даже черного, как уголь, Ворона, который был строптив и необуздан. Несмотря на запрет отца, ты тайком вывела Ворона из конюшни и объездила его. И у тебя это получилось. Я был рядом с тобой в тот момент и видел на твоем лице улыбку счастья из-за осуществившейся мечты и преодоления трудностей. Эта улыбка была поистине обворожительной. А твои растрепавшиеся от скачки волосы, такие спутанные, такие золотистые! Еще не тронутые и не пережженные краской! Я в тот момент искренне умилился...
Нико сидела, словно ее прибили чем-то тяжелым по голове. Она уже не искала ответа на вопрос, откуда ему известны такие подробности из ее жизни. Перед ней словно разверзлась неведомая прежде бездна, а она зависла где-то над ней. Нико продолжала молча и отрешенно слушать. Нико продолжала молча и отрешенно слушать.
- Ты увлеклась астрономией и любила разглядывать звезды по ночам, - продолжал Танатос. - Ты радовалась, когда удавалось отыскать очередное созвездие и ставила плюсик на карте звездного неба. Ты мечтала о неземной любви, о сказочной даме из романа, которую ты спасаешь, представляя себя мальчиком... Родители знали о твоей ориентации и предоставили полную свободу. Разве они, такие мудрые и понимающие, могли запретить тебе любить девочек? Да разве и не глупо это, идти против индивидуальности человека, запрещая ему то, что ему хочется? Разве это не самодурство?
- Знаете что, сказала Нико, встав со стула, хоть ноги и подкашивались, и, собрав всю волю в кулак, - мне кажется, что рок-бар не самое лучшее место, где можно обсуждать подробные вопросы. Поедемте ко мне.
Она запахнула плащ мужского покроя, он натянул шляпу. Они молча вышли. Ветер все еще был сильный, хоть и не ураган, как днем. Черные тучи обнажили зловеще улыбающуюся луну.
Танатос взял ее за руку:
- Я чувствую, как тебе сейчас сложно, я чувствую все, что с тобой происходит.
- Пустите, не нужно, - резко, по-мужски, оборвала его Нико, захлопнув дверцу автомобиля. Всю дорогу они молчали.
Особняк Нико действительно был шикарным. Все в нем было обставлено на странный манер. Стены зала украшали веера. От больших до самых маленьких. Разных стран, с разными узорами, ручной работы.
Открыв маленький домашний бар, Нико достала бутылку Хереса.
- Не откажусь, - ответил Танатос. - Да и тебе, мой мальчик, лучше расслабиться, чтобы принять всю правду такой, какой она есть... Я знаю, что ты не отошел еще от потрясения после похорон приемных родителей. Знаешь, пойдем лучше в твою любимую
