О секретах

сама едва не погибла.
Жан застыл. Он начинал догадываться, что не хочет слушать продолжения. Но теперь Атенаис была неумолима.
-Меня спас…спасли. Я думала, что он человек, но он не человек. Влад. Вампир, - Атенаис судорожно вздохнула, - именно он убил того перебежчика.
-Вам-пир? – глухо уточнил Жан. Вампиров, стараниями церковников, осталось очень мало. Неудивительно, что они разбрелись по горам, странно, что обнаружили себя. Влад? Что-то знакомое…
-Он привел меня в свой дом, нет, не подумай! Ничего не было! – Атенаис испуганно взглянула на Жана, а тот и не успел подумать  в испугавшем ее направлении. Его гораздо более серьезно занимала мысль о том, что какой-то вампир шатается по горам и обнаруживает себя так запросто перед ведьмой.
-Я думала, что Влад меня выпьет, - Атенаис не сдержалась от смешка, какого-то даже истерического, - но он накормил меня человеческой пищей, накормил и развлек беседой. Понимаешь?
-И о чем вы говорили?
-О многом. Об Ордене – он стоял у истоков его создания, о церковниках…представляешь, он их совсем не боится!
Жан попытался прикинуть возраст неизвестного ему Влада и ему поплохело. Но Атенаис будто не замечала этого, как одурманенная продолжала:
-Он знает много об истории!
Конечно, если живешь долго – невольно узнаешь. Вот только вампиров презирают даже члены Ордена, потому что их жизнь и сила – украденная жизнь, не энергия, а именно жизнь. Еще и древний. Еще и с Атенаис!
Одни грехи на том вампире.
-О музыке, о философии. Мы с ним спорили о том, лежит ли в основе всякого разума безумие и есть ли идеальный порядок для людей, есть ли такой строй, что всем принесет довольство…
-И ты ездишь к нему? – уточнил Жан бесцветным голосом.
-Да. Он…он мой друг, понимаешь? мне там хорошо, спокойно. Там я могу смеяться в голос и не бояться Совета, и никого не бояться. И…- Атенаис бросилась к Жану, - милый, не думай, что я разлюбила тебя, просто мне нужен кто-то…я там спокойна! Я не боюсь. Я не хочу, чтобы ты считал меня трусихой, но там нет войны! Там нет интриг Ордена, эти два-три дня в сезон мне глоток воздуха, я…
Она заговаривалась от нервного напряжения. Жан поспешил ее успокоить:
-Милая Атенаис, тебе следовало бы сразу сказать мне об этом! Каждый имеет право на маленькую тайну, просто будь осторожна.
Но сказать не значит смириться. Магистр Жан не хотел делить с трудом завоеванную им Атенаис с каким-то непонятным вампиром, который просто появился и увлек ее болтовней. Немыслимо!
***
-Так запрети ей, - предложил Дору.
Жан покачал головой:
-Не выход. Она не послушает. А если послушает, то как мне жить с нею?
-Тебе не нравится ситуация, но ты не хочешь, чтобы она страдала и винила тебя? – уточнил Дору. – То есть, чтобы Влад просто перестал существовать?
Магистр кивнул, не сводя взгляда с друга. Он не сомневался, что Дору сейчас ему подскажет и Дору подсказал:
-Сдай его Абрахаму!
Абрахам был фигурой ненавистной на обеих сторонах. Орден ненавидел его не только за то, что он уничтожал всех держителей магии, не считаясь с тем, вампир тот, оборотень или некромант, но и за то, что тот был магом, поднявшимся против других магов. Церковники ненавидели его за это же, но он был нужным им орудием и они терпели.
А Абрахам убивал своих собратьев по магии, используя ненавистную богу магию на служение ему.
Предложение было соблазнительным и ужасным.
-А он послушает? – с сомнением спросил Жан.
-Вот уж не знаю, - Дору развел руками, - но это ты уже сам!
Огромных трудов стоило Жану найти ниточку к ненавистному охотнику за всеми, кто владеет магией, но он это сделал. Приближался конец сезона, а Жан не был готов отпустить любимую Атенаис к этому вампиру.
Абрахам оказался мрачной фигурой, ненавистной и подлой, сухопарой, жесткой, и хрипло спросил, обратив испещренное заслуженными шрамами лицо к гостю:
-А что мешает мне убить тебя, погань ты магическая?
-От погани слышно, - спокойно ответил Жан. – Я всего лишь магистр, а тот вампир убивает реальных людей.
-Зачем сдаешь? – Абрахам зашелся кашлем, очень тяжелым и рваным, чтобы быть простой болезнью.
-Есть причина, - Жан не собирался открывать тайн. – Но его гибель нужна мне. И тебе она принесет много славы.
-Против своих идешь?
-Ты же пошел против своих!
-Вы  - твари подземного мира! – рявкнул Абрахам.
-И ты с нами, - не остался в долгу Жан, и церковник помрачнел, поглядел еще на магистра, решая, где выгоднее – вампир или маг? Или как убить обоих, затем кивнул:
-Сдавай.
***
Атенаис вернулась убитая горем. В ее глазах была бесконечная печаль, она будто бы стала старше на несколько лет и как-то посерела.
-Что случилось? – заботливый муж был рядом.
-Влада убили, - едва вымолвила она и зарыдала.
-К нему же не лезли церковники, - Жан изобразил искреннюю растерянность.
-Всё Абрахам! – в ярости рыдала Атенаис, - все он! Он лишил меня моего друга! Он лишил меня друга!
-Подле-ец, скотина бездушная, - сочувствовал Жан, довольный советом Дору. – Однажды он поплатится за свои грехи! За каждого!
-Дом…все в пепел! – Атенаис не могла успокоиться. Ее горе было таким сильным, что укололо ревностной иглой Жана, но он сдержался. – Прах! Один прах…
-Не плачь, не плачь, - убеждал Жан, - вампир – уже мертвец. Ему дается долгая жизнь, но ценой других жизней. В твоей жизни был этап такой дружбы, но всякий этап подходит к концу. Я люблю тебя, я с тобой, милая! О, если бы я мог взять часто твоего горя!
У Атенаис не было и тени сомнения насчет искренности его слов, и она доверчиво прижималась к груди Жана, ища успокоения и защиты.
-Всё будет хорошо, - убеждал он. – Все закономерно. Мне жаль, но все идет так, как задумано свыше. Мы не можем вмешаться надолго.
Понемногу она затихла, и Жан заставил ее принять успокоительный ивовый настой. Сон взял ее в свои объятия, унимая понемногу горе.
Магистр, стоя у ее постели, глядя на бледные черты лица своей любимой Атенаис, все думал о том, что не жалеет о том, что сделал. Он давно решил, что она будет только его, жаль, конечно, что пришлось ей вынести такую потерю, но Атенаис молода и отойдет от этого. Сам же Жан сделает все, чтобы она никогда не узнала виновника своего несчастья, чтобы никогда она не оставила его. А горе – оно мимолетно. Время утешит печаль.
Магистру еще предстояло узнать о том, что Абрахам даст ему понять откровенно, что будет хранить их взаимодействие в тайне только в том случае, если Жан будет сдавать ему регулярно других магов и ведьм и для магистра это станет самым страшным секретом его жизни.