Заражены

Меня поселили в первую палату. Когда я зашёл с вещами, первое, что бросилось в глаза,— две железные кровати, стоявшие вдоль обитых, видимо, списанными матрасами стен. На одной из них лежал парень, возле которого стояли два санитара. Он мычал, старался сопротивляться, но медицинские работники вкололи ему какой-то сильнодействующий препарат, и он, отвернувшись к стене, постепенно затих.

Когда за ними закрылась дверь, сперва меня охватило чувство патологической растерянности. На смену ему пришло недоумение: "Это чудовищная ошибка. Да, у меня был срыв, но я же нормальный и здравомыслящий человек".

Хотите знать, кто из нас прав? Тогда слушайте мою историю:

"Тысяча прочитанных книг и ровно столько же просмотренных фильмов не дадут вам ответа на то, что такое любовь.

Она пришла, когда я думал, что больше никому не поверю. Но время не стоит на месте, и мы, как птицы фениксы, каждый раз возрождаемся из пепла, и душа постепенно начинает оттаивать. В этот момент ты перестаешь держать человека на расстоянии вытянутой руки и не думаешь, что он выстрелит в твое неподготовленное сердце. А он стреляет. И последствия фатальны. В такой момент любовь – это как будто мчишься на автомобиле с закрытыми от ужаса глазами навстречу стене, а тормоза неисправны. И спасти вас способно только чудо.

Я понимаю, что есть люди, которые заражены...

Заражены вирусом одиночества. И я один из этих миллионов. Но если до сих пор любишь, то ненавистная фраза «Я ухожу...» — на протяжении довольно длительного времени продолжает сниться ночами.

Ты просыпаешься в три часа ночи и идешь на кухню пить черный кофе. Только кофе, потому что организм ничего более не принимает. Ты чувствуешь себя вещью, которой просто воспользовались. Хотя это и несправедливые мысли, ведь было так хорошо, и тебя любили. Но разве в такой момент что-то подчиняется логике?

В окно медленно вползает нахальное утро, но ты ждешь его с облегчением и бежишь по делам, загружая себя до предела возможностей, чтобы не думать о крахе. А когда наступает вечер, боль возвращается, и метания по квартире напоминают о волке в клетке, которому ограничили свободу...»