А.Посохов "Россия и мы" (книга)

Грузии – Тбилиси.
Вот, не рыжая жена,
А повадки лисьи.

И недовольство всем на свете бывает звериное. Даже если всё хорошо, то всё равно плохо. Угодить жене навсегда невозможно. За одной претензией следует другая. И так целый день. А ближе к ночи плохое настроение у неё усиливается до категорической недоступности.  

Баю-баюшки, баю,
Ты ложися на краю.
На меня не злися
И ко мне не жмися.

А виноват в этом, как всегда и во всём, муж. Или нет? Хотелось бы написать, что нет, но рука снова не слушается. По крайней мере, муж точно виновен в том, что жена вечно всем недовольна. Хотя бы потому, что он обязан демонстрировать своё доминирующее положение, хозяином должен быть. Практически же сейчас муж никто, так себе, пришей-пристебай. И роль такую ему в последние годы сами жёны при попустительстве государства и уготовили. Что похоже на добровольный выстрел себе в ногу или в другое жизненно важное место.  

До чего же хороша
На Камчатке сопка.
А у мужа-алкаша
Плоть совсем усопла.

Пьют мужики, хнычут, жалуются, убегают, прячутся – не до живой любви им сейчас.  

В Интернете секс-портал,
Лёжа на кровати,
Посмотрел и так устал,
Что на месяц хватит.

Однако, невзирая на то, что мужчины и женщины в равной степени виноваты во всех неурядицах совместного проживания, браки по-прежнему заключаются, семьи существуют, детишки растут. Есть, значит, эта самая человеческая любовь! А вот благодатная она в конкретном случае или злополучная – это от каждого из нас зависит.  

Всё в этой жизни – ерунда:
Болезни, горести, напасти.
Любить друг друга – в нашей власти.
Не унывайте, господа!

Для подлинной любви противопоказан поиск и ожидание идеала. Избирательность может участвовать в выборе, но она должна быть не целенаправленной, а естественной. У каждого человека есть свои достоинства и недостатки, в том числе и во внешнем облике.  

Политические споры
Надоели жутко.
А у Маньки до уморы
Крохотная грудка.

Ну и что! На вкус и цвет товарищей нет. Один пальцем показывает и смеётся, а другой на палец обручальное колечко надевает.  

Всё у них там хорошо,
За стеной Кремлёвскою.
А сосед жену нашёл
Абсолютно плоскую.

Насчёт первой любви я всё-таки погорячился. По-своему она очень даже интересна. Первая любовь – это сказка, подарок судьбы, отрада на всю жизнь. И поэзии в первой любви до небес много.  

Всё вышло не так, как хотелось,
Живу я не там и не с той.
Но песнь о тебе не отпелась,
Я помню тебя, я с тобой.

Забудешь тут, как же!  

Шла девчонка по мосту
В ситцевой юбчонке.
Возбуждались за версту
Даже собачонки.

Ох уж эти мосты!  

Хорошо, что мы с Кавказом
Не совсем сожгли мосты.
Полюбила горца сразу,
Потому что жилистый.

Ну и, наконец, об измене. Куда ж без неё. Измена как тень – куда любовь, туда и она. Или как змея за камнем, на который присела влюблённая парочка. Только вот что такое измена? Полюбил другую или переспал с ней? Ушёл к другой или шубу ей подарил? На корпоративе разок бес попутал или регулярно жил на несколько семей и всюду детей нарожал?  

У одной кукушки
Было три подружки.
У какой же птички
От меня яички?

В любом случае длительная связь или случайная шалость любимого человека на стороне – это душевная катастрофа, это глубокая обида, это растерянность и опустошённость. Что делать? Стреляться, к маме уехать, антидепрессанты глотать? Измена – это очень плохо, короче. Хотя надо понимать при этом, что реально плохим в данной ситуации является не само по себе поведение изменника, а огласка измены. Настоящий эгоист и подлец не тот, кто допустил измену – с этим ещё разбираться надо – а тот, кто безжалостно допустил, что об измене стало известно тому, для кого такое известие смерти подобно. Не подготовился по всей форме, не знаешь, как это делается по уму – не изменяй. О том вот и басня в конце, как и во всех других моих подобных статейках из сборника "И снова".  

ТРУСЛИВЫЙ ИНДЮК

Большой воды Индюк не видел сроду
И не ступал по грудь он даже в воду.
Не знал он, что такое речка, пруд.
И вдруг Гусь с Селезнем его зовут:
– Развлечься хочешь?
Природа, женщины, вино.
Решайся, друг, ведь всё равно
Ты в суп когда-нибудь схлопочешь.
Послушай нас,
Сорви хоть раз
Оковы брака и морали.
Лишь только это и сказали.
Издав свободы крик,
Индюк решился вмиг.
И сник,
И весь к земле приник,
И задрожал овечкой –
Вели его за речку.
Поплыл спокойно Гусь,
И Селезень поплыл.
– А я, а я… вернусь,
Я там уж был.
_______

Иной герой не в басне, в жизни,
Отведав роли индюка,
Глядит на воду с укоризной.
И думает наверняка,
Что пьянство, блуд не разумеет,
Что надо образцово жить.
А сам и рад бы согрешить,
Да жалко, плавать не умеет.

2021 г.  

* * *



И СНОВА О ДЕВЯНОСТЫХ


  Надо же, объяснение термина «лихие девяностые» есть в Википедии. Оказывается, это «сложный период в новейшей истории России 1991 – 1999 годов, с присущими тому времени ростом преступности и социальной неустойчивости». Августовский путч, мошенническая приватизация, обесценивание сбережений граждан, шоковая либерализация цен, невыплаты зарплат и пенсий, конституционный кризис, стрельба из танка по Белому дому, денежная реформа, вооружённые конфликты, терроризм, развал экономики, рост смертности, моральное разложение, безудержное охаивание своего и восхваление западного образа жизни и так далее – всё это называются основными явлениями тех лет. Или просто «сложным периодом». Хотя ничего из перечисленного могло и не быть. У каждого названного «явления» были и есть свои инициаторы и организаторы. Почти все безобразия девяностых имели сугубо волюнтаристский характер и продиктованы были одним – как можно скорее внедрить систему эксплуатации человека человеком и сформировать класс «избранных». Вот почему некоторые из этих самых инициаторов и организаторов активно возражают сейчас против термина «лихие девяностые» и настаивают на том, что это были «святые девяностые». Буквально так и заявляют. В ответ заглядываем в ту же Википедию и знакомимся с прилагательным «святой». Если коротко и сжато, то это: обладающий высшим, божественным совершенством; угодный Всевышнему; глубоко чтимый, относящийся к самому дорогому и заветному; непреложный, обязательный. Выходит, нет предела политическому притворству и лицемерию. Больше добавить мне нечего. Остаётся только ещё раз опубликовать свою нижеследующую статью.  

  15.03.2021 г.

ДЕВЯНОСТЫЕ И МЫ

Напасть случается в любой стране.
Но власть не борется с напастью,
Пока напасть не угрожает власти
И дружит с нею наравне.

  Я не о том здесь, кто и как разворовывал богатства страны – с этим давно всем всё ясно. Я немного о гражданской войне, в которую нас тогда ввергли. Все социальные проявления такой войны были: учинённая сверху революция была, кровавые региональные конфликты были, залпы из танка по дому правительства были, другой пальбы по городам и весям тоже было недопустимо много. Абсолютно реально тогда среди нас кого-то застрелили, кого-то отравили, кого-то в лесу закопали, кого-то с балкона сбросили, кого-то в машине сожгли, кого-то покалечили, кто-то сам себя порешил или куда-то пропал бесследно. Во Владивостоке, например, было одно место в бухте, куда бросали головы убитых. Для устрашения предполагаемых жертв, наверно. А в Екатеринбурге на Широкореченском кладбище есть целая аллея погибших в те годы молодых людей. И не важно, кем они были, и кто и за что расправился с ними. Власть пугала население, люди пугали друг друга. Все против всех – именно так и можно охарактеризовать тогдашнюю ситуацию в обществе. Никто ничего не понимал, что твориться, что будет дальше и, главное, что делать.

Просто жить, спокойно спать –
Это всё не наше.
Наше – это утопать
В криминальной каше.  

  Всё так и было на самом деле. Да ещё этот дикий рынок, будь он неладен. Ну разве можно забыть, скажем, бывших учительниц, таскающих огромные баулы с турецкими тряпками и стоящих потом в крепкий мороз на базарах. Сам видел, как молодые красивые женщины, чтобы не закоченеть на холоде, наливали себе под прилавком по стакану дешёвой водки и закусывали вонючей лапшой. Судьба простых законопослушных граждан тогда вообще никого не интересовала. Накопления на сберкнижках сгорели, финансовые пирамиды процветали, возникали всё какие-то непонятные биржи и фонды, инфляция под двести процентов, зарплаты и пенсии вовремя не выплачивались, действующие предприятия закрывались, липовые появлялись. Законодательство в сфере предпринимательства представляло собой горький винегрет из старого и нового, запутывалось и менялось чуть ли не каждый день. Официальные налоги и иные поборы удушающие, да плюс ещё дань за «крышу». На честно работающего частника как вороньё налетали все, кому не лень. Защиту просить было не у кого. Страшно вспоминать, в какие толкучки с барахлом превратились тогда Лужники, ВДНХ, центр Сочи. Страной, особенно на местах, управляли дорвавшиеся до бюджетной кормушки подлые чиновники и ошалелые от безнаказанности бандиты.  

Из девяностых как-то встретив Дуба,
Я обглядел его тайком:
Малиновый пиджак, пошитый грубо,
Златая цепь на Дубе том.

  Государственные и общественные институты фактически находились в полной прострации. Никто не верил ни президенту, ни депутатам, ни местной бюрократии, ни судам, ни прокурорам, ни милиции, ни партийным и политическим лидерам. Почти всё решали связи, деньги и кулаки. Очень часто спортсмены, «афганцы» и просто крепкие парни добывали себе материальные блага явно криминальным способом, а юные девицы – самой что ни есть грязной проституцией. И не стеснялись этого. Использованные шприцы в подъездах и на детских площадках – тоже с той самой поры. Многие ВУЗы признавались в недоборе абитуриентов, в школах панически ухудшалась общая дисциплина, в зданиях детских садов открывались бордели. На товарных ценниках и в объявлениях о продаже рубль уступил место доллару. Из силовых структур и вооруженных сил увольнялись лучшие кадры. Отправлять сыновей на срочную службу в армию никто из родителей не хотел. Люди не понимали, кого и чьи интересы должны были защищать их дети. При том, что раньше, в СССР, понимали.  

В душе обида, злость и холод.
Молчит гитарная струна.
И где тот Серп, и где тот Молот,
И где та славная Страна?

  Вспоминать обо всём таком, мутном и отвратительном, что было в те годы, можно, к сожалению, бесконечно. И как не порадоваться, что следом за этим окаянным временем стало хоть что-то меняться в плане обеспечения порядка и стабильности. По крайней мере, стали последовательно формироваться обязательные условия для нормального государственного управления.  
  Правда, и сейчас несладко. Но то, что творилось в девяностые, вполне можно назвать сущим беспределом, как выражаются на определённом жаргоне. Не дай нам Бог повторения чего-то подобного! Об этом и есть моё настоящее ворошение тяжёлых воспоминаний. Которые, возможно, для некоторых из нас, мало ещё поживших, смогут послужить неким предостережением в случае развития новых беспокойных событий.
  А что до басни в конце, как это во всех моих предыдущих статьях, то вот такая, я думаю, слегка подойдёт.

ЗАСАДА

Узнав про жалобы на Волка,
Решил Лев