ЗОВ
Повесть
Глава восьмая
– Ладно, амиго, – сказал я. – Ну а тебе-то что за интерес, если я опишу все эти… глюки?
– И чем быстрее, тем лучше, амиго, – ответил он. – Обо всём, что увидел…
– Но почему, чёрт возьми, я должен впаривать людям о том, чего нет?! – заорал я. – И о какой вообще правде здесь может идти речь?
– О той, что видел, – спокойно и даже как-то ласково отвечал невозмутимый приятель, всё время улыбаясь. – А то знаю я вас… Побежишь сразу в эту, как её, церковь и начнёшь там плакаться перед служителем о каких-то грешках, а тот тебе всё и простит оптом, даже не дослушав.
– И что? Тебе-то какое дело?
– Мне-то ничего, а вот – тебе…
– Что?
– А ничего, – усмехнулся приятель. – Совершенно ничего. Взятки гладки. Как с гуся вода. Табула раса. Или – что ещё вы там себе напридумывали?..
– Кто это мы, интересно?..
– Культурные люди, только и всего! – вновь рассмеялся весельчак-собеседник.
– Ага! – попытался рассмеяться и я. – А ты значит хочешь, чтоб я был некультурным и сумасшедшим?
– Ну и что? – сказал Амиго. – Зато – знающим!..
– Да от этих знаний у нас все библиотеки мира ломятся! Да ещё и фэнтези всякого до хрена!
– Да толку-то, что ломятся… М-да… И для нормального фэнтези у тебя кишка тонка…
Странный Амиго на мгновение задумался. Но вдруг оживился и выдал:
– А я тебя картинки научу рисовать!.. Хочешь живого Амиго, а?! Выловим из моря… Делов-то!..
– Что значит – живого?.. – Недоумённо перебил я.
– Как?! Не хочешь живого?.. Ванночка что-ли понравилась?.. Да не хлебнул ли ты там, братец, кровушки чёрненькой?.. Ай-яй-яй!.. – Запричитал он. – Да-а, амиго… Слыхал я, конечно, что штырит… Но – чтоб так быстро…
– Да ты язык-то мне не заговаривай, амиго!.. А ну-ка отвечай, кто ты на самом деле?! – вскочил я и навис над загадочным искусителем.
– Тихо-тихо, присядь, – усмехнулся он. – А то ведь – вона, запилинговал уже тебя дружок-то твой глазастенький… Смотри, а то с ним напару придётся культурных людей просвещать...
– Блин! – успел я заметить давешнего уродца.
Тот метался по берегу, то и дело порывисто вскидывая свой полуголый череп в сторону наших окон.
– Хм, вспомнил! – прокричал я.– Ведь я же здесь ничего не боюсь! Что теперь скажешь, а, крендель?
– Во-первых, – спокойно ответствовал собеседник, – ещё как боишься. Не то слово припомнил, братец. Надо бы было произнести – не удивляюсь. Что, в общем-то, и хорошо – тем убедительней твой страх… Ой, пардон, хотел сказать – аргумент. А во-вторых, крендель как раз – не я, а он. – Указал на уродца. – Знаешь, встречаются такие – ты, кстати, употребил подходящий термин... Впрочем, не исключено, что в своей церкви ты к какому-нибудь этакому и угодишь… Ну ладно… Расскажу тебе историю… Попик этот, правда не православный, любил осуждать своих прихожан… Такие крендели на своих проповедях накручивал, ух!.. Грозился адскими муками, даже анафематствовал, и всё такое. А после приехал сюда и утонул… Тело так и не нашли… Печальная история, дружище! Так что, если хочешь, познакомлю поближе.
– Ну это ж… – Я снова сел.. – Это всё мираж. Как и ты… – И вперился гневным взором в собеседника. – Кто ты? Назовись! Назови своё имя, демон!
– Э, дружище! – захохотал собеседник. – Да вы, мил человек, американскими триллерами обкушамшись!.. Ха, помнишь того духовника!.. Да ты и так ничего не забываешь… Хм – дар, видите ли, у него... Ну да ладно – помни себе на здоровье… Так помнишь, как его колбасило, когда он заглянул в твои глазоньки?.. Да, амиго… Со стороны виднее, сколько зайчиков всяких в них прыгает… Да ты весь светишься – и рентгена никакого не надо!.. Что, дружище, совесть теликом заглушить хочешь?.. Или – наоборот?.. Разбередить? Ну… Полезное занятие – ничё не скажешь.
Я вспомнил, как однажды съездил в паломническую поездку от храма, в котором причащался. В какой-то древний монастырь. Там меня уговорили постучаться к местному духовнику. Да только ничего особенного тогда не произошло. Не знаю, откуда Амиго это известно, но он явно перегнул с выводами. Просто старец отказался со мной говорить из-за того, что я иногда смотрю телевизор.
– Иногда?! – мой лихой приятель, похоже, мастак угадывать мысли. – Это так теперь называется? Ночи напролёт, а потом – за руль?.. Нехило, амиго!
– Во-во! – прошипел я. – То-то ты весь такой… Догадливый...
– Да чё ты паришься?!. – мой собеседник вскинул руками. – Амиго я, Амиго – тот самый, вчерашний! Успокойся и утри сопли!
– А почему же тогда… Ты ж сам только что говорил: выловим, дескать…
– Ой, да мало ли я что говорил!.. Да и не понять тебе… Ишь, второй день всего тут, а хочет все тайны зова распутать!
– Нет уж, изволь объясниться. Раз ты тот самый… – Наседал я.
– Ладно. Только всё равно ничего не поймёшь. Слушай, я мог позвать тебя за минуту до смерти, что, собственно, скорее всего и сделал, мог умереть и позвать в самый момент, а мог и после… Какая разница!
– Так ты и сам не знаешь?
– Я знаю главное. А прочее – мелочи.
– А как же – следующий день? Твоя жена, дочь… Ты говорил, что именно это для тебя главное. Жизнь. Здесь и только здесь… Ты сам говорил…
Опять зазвонил телефон.
– Ответь! – почти повелел Амиго.
Я ответил:
– Да?.. Да нет!.. Хорошо, дорогая, я понимаю, бывает… Что?! Прямо сейчас?!. Погоди – там опасно!.. Я… Я – сейчас!.. Будь осторожна, любимая!..
И сорвался с места, но Амиго придержал меня:
– Постой!..
– Да какое… Отпусти! Там – она…
– Я в курсе. Не дёргайся!..
– Да там же этот изверг!..
– Эх, а кто это у нас говорил про миражи?! Успокойся. Присядь!.. Да присядь же!
– Амиго? Так это ты? Ты?!
– Да – я же… Я!
– Так почему же… Зачем же тогда?.. Всё это… Ты прикалывался?
– Нет, я объясню.
Я сел на место.
– Скоро я уйду. Совсем, – сказал Амиго. – А ты вернёшься к себе. Спокойно спустишься на лифте и встретишься со своей подругой. Поверь! Всё так! Это и есть самое главное.
Снова – телефон:
– Да, любимая, – ответил я. – Как ты, моя хорошая?.. Во дворе?.. Домофон?.. Нет, не слышал… Сломался, может?.. А!.. Ну да, ну да… Сейчас спущусь… Да не пил я!.. И не пью!.. Совсем, слышишь?!. Ради всех, кого обидел!.. Ради Амиго!.. – Посмотрел на Амиго. – Что?.. У меня всё в порядке с мозгами… Да подожди, не шуми!.. Я мигом!..
– Иди… Скорее! – повелел Амиго. – И прощай! Прощай! И обойдёмся без объятий. А мне нужно время, чтобы уйти и подчистить... тут. Иди! Иди же!.. Ну иди!
Выходя из квартиры, я обратил внимание, что на балконе уже всё было, как раньше. И вызвал лифт. В лифте поздоровался с соседом с одиннадцатого этажа и следом за ним вышел из подъезда. Во дворе тоже было всё, как обычно. У тротуара припаркованы машины. А у детской площадки меня поджидала Марго.
– Здравствуй, любимая, – обнял я её и поцеловал. – Ну? Всё хорошо?..
– Привет, – с облегчением выдохнула она. – Прости, Эд!.. Ой, и сама не знаю, что на меня нашло... Сорвалась, как угорелая, побежала…
– Ну что ты, малыш, успокойся. А почему не зашла? У тебя же ключи.
– Не смогла найти. Всю сумку перерыла. Забыла, наверное.
– Ничего страшного.
– А что ты всё оглядываешься? – спросила с тревогой в голосе. – Ищешь кого?
– Да нет… Всё хорошо, милая, всё хорошо!
– А то я подумала... – Сказала, крепче прижавшись ко мне.
– Что, моя хорошая?
– Что у тебя опять… Ну, мысли эти… навязчивые…
«Откуда она знает? Я же ей не рассказывал», – промелькнуло у меня в голове.
– Да нет… Ну что ты? – сказал я.
– Прости!
– Всё хорошо.
– Ну, пойдём? – позвала она.
– Куда?
– Погуляем.
– А!.. Ну да, пожалуй… Только… – Я осмотрел себя. – Одет я… В чём был, в том и выскочил… Да и тебе, наверное, холодно?..
– Ты чё, охренел?! – вдруг резко оттолкнула меня. – Какое там – холодно?!. Да здесь – как в аду!.. И бассейн, как на зло, на дезинфекцию закрыли!.. Уроды! До пляжа пилить да пилить!.. А ты телишься вечно!
Я опешил – никогда она так грубо со мной не разговаривала. И, честно говоря, подумал было: уж не спятила ли?
– Марго, что с тобой? – спросил, с трудом приходя в себя.
– Какой я тебе – Марго?! – внезапно её голос превратился в мужской. Я даже принял бы его за голос Амиго, если б не странный тон, напомнивший крики уродца с кипрского пустыря. – Что, амиго, не ожидал?! Так смотри же, смотри! Это я – твоё отражение!.. Чё – не по кайфу?!. А ты бы – петлю на шею, и всё! Или – ласточкой с обрыва!.. Выбирай картинку! Потому что так скорее понять, кто ты есть! А то, там, – душевные муки, навязчивые, типа, болезни!.. Полежи с моё неупокоенным!.. Ну, давай!.. Другие целее будут!.. Сколько, сколько тебе ещё надо чужой крови?!. Ведь ты не меня – себя давно угробил!..
– Слушай, амиго!!! – заорал я. – Или как тебя там?!.
– Да-да? – ответило это чудо-юдо, даже не удосужившись принять соответствующий так явно изменившемуся голосу облик.
Я развернулся и побежал к дому.
– Эдик!.. Ну Эд! – прежним голоском, но с обиженно-изумлёнными нотками крикнула мне вслед Марго.
Но я не остановился, а решительно зашёл в подъезд и захлопнул дверь. Через пару минут очутился в своей квартире.
(Продолжение следует)
