______
Макар каждый вечер шел с пекарни мимо сквера, располагавшегося за городской гостиницей. В сквере работал небольшой фонтан, стояли удобные красивые скамейки в тени густых кустов сирени. За кустами, чуть в стороне начиналась асфальтированная дорожка, где ребятишки постоянно катались на самокатах и лыжероллерах. За дорожкой виднелся отличный газон густой мягкой травки, где частенько прогуливались собаководы.
Макар принимал сегодня в пекарне муку - целую фуру на триста мешков. Пришлось немного задержаться на работе. Пройдя по скверу чуть дальше фонтана, он присел отдохнуть на крайнюю скамейку сквера. На траве газона он заметил необычную девушку. Вернее, девушка было вполне обычной, лет 16-17, а вот движения она выполняла совсем необычные. Это были движения пантеры, тигрицы. Они были одновременно и мягкие, кошачьи и, как молния, быстрые. В основном движения имитировали атаку на одного или нескольких противников. Макар залюбовался ее красивой техникой.
- Настоящий профи, - подумалось ему. Не иначе, как заезжая спортсменка. Гостиница была рядом. Оказалось, что за девушкой также с огромным интересом наблюдал мальчишка лет 7-8. Катаясь на новеньком электросамокате, он остановился и с нескрываемым восхищением наблюдал за девушкой, забыв про свой самокат.
В это время мимо проходили три парня лет под двадцать. Шатающейся походкой они подошли к мальчику.
- Обколотые или обкуренные, - сразу подумал Макар.
Раздался крик обиженного паренька:
- Отдай! Не твой!
- Щас отдам! – прохрипел один из парней. – Прокачусь тока не многа!
Он взгромоздился на самокат. Двое его друзей дружно заржали.
- Тебя ж ведь вчера прав лишили. А вон и мент идет…Доставай кошелек, штраф платить…
Наездник обернулся, самокат вильнул, и парень грохнулся вверх ногами прямо на асфальтовую дорожку.
- Девушка, закончившая свою разминку, звонко рассмеялась, - заметив с трудом поднявшегося лихача.
- Ну что накатался? Верни самокат мальчику, пока не сломал.
- Он, похоже, уже сломал его, - горестно крикнул мальчик. Из его глаз брызнули слезы. – Мне только сегодня купи-и-ли самока-ат…
- Верну, верну! – глядя на девушку злобно произнес неуклюжий наездник. – В обмен на тебя!
- Ну давай! - девушка подошла к парням вплотную. - Вот она я! Бери, если сможешь.
Парень отшвырнул самокат в сторону и сделал шаг к девушке.
- Вон, за кустами трава помягче, потопали туда! – и попытался схватить девушку за руку.
- Пора вмешаться подумал Макар и вскочил со скамейки.
Но он опоздал. Девушка грациозно изогнулась в тигрином прыжке, произвела неуловимые движения обеими руками и за одну секунду все три наглеца вытянулись неподвижно на земле. Девушка подняла самокат и отдала мальчику.
- Ух, ты-ы! – восторженно произнес мальчишка. – Здорово! Ты в какой школе борьбы училась? Дзюдо, Каратэ? Ты, наверное, из Москвы, да?
- Нет я из Монастыря Шаолинь!
- Так ведь он же мужской, там что и девчонок берут?
- Я десять лет жила и училась в женском монастыре Шаолинь.
- А как тебя зовут?
- Как сейчас или, когда я была маленькой?
- Нет! Когда ты была, как я сейчас?
- Мне не было еще и восьми лет, когда я поступила в монастырь. Девочки-подруги стали звать меня… «клюшкой», потому что я была очень худой и когда занимала основную стойку в ушу под названием «Дулибу», что означает шаг на одной ноге, была очень похожа на хоккейную клюшку.
- А ты здесь живешь? – спросил мальчик девушку, показав рукой на окна гостиницы.
- Да! Вон мои два окна на втором этаже, крайние слева. Номер 21, приходи в гости!
- Не-е! Я лучше завтра сюда же приду, вечером. Покажешь мне свои приемчики?
- Ладно приходи к семи часам вечера, покажу! – и она потрепала мальчишку за вихры на прощанье.
- Значит Клюшка, интересно! Надо бы запомнить! – и Макар поспешил домой.
Глава 4. Гайка.
Через два дня после встречи с бывшей монахиней из Шаолиня у Макара умерла мама. Ее похоронили возле отца, рядом с его женой. На похоронах были все три смены пекарей - шесть человек и Гайка. Она плакала, но как-то тихо, словно поскуливала. Макар подошел к ней и погладил ее локоны, непослушно выглядывавшие из-под темного платка.
- Что ж ты плачешь, Лена? – спросил ее Макар, - ты ведь маму знала чуть больше месяца.
- Все равно жалко, - всхлипнула Гайка. – Вот вы хоть и потеряли мать, но сколько лет она заботилась о вас, растила, кормила. А я даже в глаза свою маму не видела ни разу. Вот отца-алкаша помню. Это он, гад, ее в могилу свел!
- Не плачь, девочка! О покойных лучше совсем не говорить, чем говорить плохо. Ты в квартире мамы поживи месяц другой. С твоей управляющей компанией судиться придется. Я уже все материалы по твоему делу передал знакомому юристу. Он готовит исковое заявление. Пока переживем суд и возможную апелляцию может пройти и полгода. Живи в маминой квартире и не думай о плохом. Если хочешь у меня работать, ради Бога! На пекарню нужен кладовщик, вести учет выпечкам хлеба, приходу и расходу компонентов: муки, масла, дрожжей, соли, добавкам. Платить буду нормально. На жизнь хватит. За мамину квартиру уплачено на год вперед.
- Ну что будешь работать на пекарне?
- Буду, - всхлипнула Гайка.
Метрах в тридцати от могилы матери многочисленная компания провожающих заканчивала траурную церемонию. К стоявшим рядом двум каменным памятникам в человеческий рост добавился третий.
Сколько ж они стоят? – подумал Макар, - и зачем эти статуи покойному? Говорят, что они давят на умершего, тяжело им под огромными камнями. Он вспомнил строки из стихотворения Николая Рубцова:
- Где я зарыт спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси памятник –
Добрый крест
Макар покосился на крест на могиле матери, еще раз взглянул на ее фото. Мама там была очень красива.
Пышные похороны у соседей закончились. Все разошлись по машинам. Человек пятнадцать-двадцать вернулись к автобусу. Последними шли три человека. Один лет сорока – крутой, с перстнями на руках и мощной золотой цепью на шее. Двое по моложе – лет тридцати, как и сам Макар. Они прошли мимо по дорожке в пяти метрах от них. Крутой приостановился, обернулся и уставился на Гайку.
Лена заметила его взгляд и отвернулась в сторону. Тот что-то тихо сказал видимо охранникам и кивнул головой в сторону Лены. Охранники бросили на Гайку оценивающий взгляд. Потом все отвернулись и ушли в сторону дорогого внедорожника, одиноко стоявшего возле ворот.
Макар прочитал «Отче наш» перекрестился, протер платочком влажные глаза, попрощался с матерью и дал команду к отступлению. Его семиместная Газель приняла всю их скромную траурную компанию.
Макар вел машину на пекарню. Там они решили накрыть стол и скромно помянуть маму.
В зеркале заднего вида за ними крался джип Лексус. – Теперь жди беды. Заметили, гады! - мрачно подумал Антон. Еще бы! Тот, кто видел Гайку первый раз забыть ее уже не мог. Юная, обезоруживающая красота, милый взгляд ярко-синих глаз, ее волшебные локоны… Ему вспомнилась жена. Он тогда с трудом перенес ее потерю. Это была его первая любовь с седьмого класса их школы. Первая и последняя. Он страшно любил Машу и чувствовал, что вряд ли когда сможет забыть ее. Потому, глядя на Лену шептал про себя:
- Эх, милая красавица! Не действуют на меня твои всесильные чары…Может когда-нибудь, глядя на тебя я и забуду свою боль? Может быть забуду, но только лишь боль. Второй первой любви уже не будет никогда…
Через полчаса столик на складе пекарни был накрыт. Когда-то здесь хозяйничала мама. Три года, пока была жива, работала заведующей пекарней. В свой последний рабочий день она, как всегда, попрощалась с ним перед уходом и сказала.
= Сынок! Я больше никогда уже не приду сюда. Не смогу. Сил хватит только дойти до дома.
Он проводил ее. В тот день она смогла переодеться, легла и больше не вставала. Ее любимой фразой были слова:
- Деревья умирают стоя...
Разлили водку и вспомнили покойную заведующую, помянули ее добрым словом, закусили. Через два часа должна была начаться очередная смена для выпечки хлеба: с шести часов вечера и до семи часов утра.
- Теперь это твое рабочее место, - Макар отдал Гайке ключи от пекарни и складов, показал склад муки, и пекарню, рассказал ей о процессе выпечки хлеба. Потом велел ей прийти на работу к восьми утра. Все поняли, что он очень устал и что ему нужно побыть одному дома. Макар собрался было идти домой. Но заиграла мелодия мобильника. Он вышел в тамбур и включил связь. Номер был незнакомый, голос тоже:
- Это ты Макар?
- Да, я. А вы кто? – поинтересовался он.
- Конь в пальто! – нагло хмыкнул голос. – Слушай сюда! На могилках с тобой была девка. С ней хочет познакомиться Сёма Дикий! Он будет ждать вас двоих в ресторане «Встреча» завтра в восемь вечера. Приведешь ее к столику Семы – получишь штуку баксов и свалишь! Понял?
________
Глава 5. Новые проблемы.
Приехав домой Макар задумался. О запланированном отдыхе и сне пришлось забыть.
- Проклятая бла-та-та! Всюду лезет и не дает спокойно жить. Три года назад открывая пекарню он и думать не мог о том, что буквально через пару дней к нему нагрянут от местного смотрящего. Два мордоворота без спроса в наглую прошли к нему через основное помещение мимо тестомеса и «расстойки», грубо оттолкнув пекарей, и сходу выкатили свои услуги:
- Ты что ли хозяин будешь?
- Ну, я, допустим. Чем обязан, уважаемые?
- Тебе привет от Дикого Сёмы, знаешь такого?
- Наслышан, но лично не знаком.
- Нужда прижмет – познакомишься!
- Какая нужда? Что вы вообще хотите?
- Слушай сюда! У нас все пекарни в городе под контролем, под охраной значит. Ты же понимаешь, что расчеты с тобой торговые точки ведут «налом». Так? Значит дневная выручка у тебя тысяч под двадцать катит.
Бабло с магазинов принимает твой водила и сдает их тебе. Так?
- Ну и что?
- А то, что тяжело ему бедному и хлеб разгружать и «бабки» принимать. Устанет под конец и споткнется где-нибудь, не дай бог? Может и растерять «лавэ», а? – и оба бандита громко заржали. – В общем наши услуги – гарантия безопасности! Для начала совсем даром – три штукаря в месяц, пока раскачаешься, а там видно будет…
- Уважаемые! Спасибо за ценное предложение! Но я как-нибудь обойдусь без ваших услуг.
- Ты че? Такой гордый или такой жадный?
- Да не хочу быть кому-то обязанным, кроме себя.
- Ну смотри, смотри! Как бы не пожалеть? Потом сам просить будешь! Да только цена в разы поднимется. Понял, козлина?
- Как у вас там принято: хорош «баланду травить»! За «козлину» ответить не боитесь?
- Перед тобой, что ли? – один из
