Дом с расписными ставнями

Витька с Мариной — с другой, в кафешку вошёл участковый. Вот тот не преминул окинуть внимательным взглядом незнакомцев, проходя на кухонную половину заведения.
          Накатив по дозе, посетители закусили неожиданно пристойной ухой, а потом повторили  - перед котлетами с пюрешкой, тоже не уступавшими ухе в качестве.
          В это время с кухни появился участковый, с умиротворённым видом на ходу застёгивавший пухлую планшетку. Проходя мимо их столика, служивый внезапно остановился и уставился на капитана.
 - Э, парень, а ведь я тебя помню...
 - Что вы, лейтенант, вряд ли, я раньше в вашем городе не бывал.
 - Да нет, память у меня хорошая, но ты не опасайся, ничего плохого о тебе не скажу. - 
Просто дружил ты с какой-то девушкой с Южного, я  вас пару раз встречал тогда.
 - Вы ошиблись, лейтенант, извините, но вас память таки подвела...
            Участковый ещё раз внимательно взглянул на Заварзина, буркнул что-то под нос и двинулся к выходу. Иван сам не понял, какая сила вдруг подняла его со стула и послала вдогонку странному лейтенанту.
 - Послушайте, а как звали «мою» девушку?
 - Знаешь, парень, давно это было, лет пятнадцать или побольше назад. В лицо узнал бы, а насчёт имени... Не уверен, что и тогда знал — Южный не на моём участке.
 - Спасибо, удачи!
 - И тебе не хворать...
            Вернувшись за стол, капитан отказался от компота и сидел, о чём-то напряжённо размышляя.
От него не укрылись перемигивания и улыбки пары напротив.
 - Что, кэп, у настоящего моряка в каждом порту жена? - наконец решился подколоть Витька.
 - Да нет, тут другое... - задумчиво сказал Заварзин...  -  Ты это, Виктор... Я сейчас в город схожу, ненадолго... Однако, если до конца ремонта не появлюсь, принимай командование и веди судно домой. Если в порту возникнут вопросы, я сам потом отвечу.
             Он поднялся и вышел из кафе, направившись по улице, ведущей вглубь городка. Спрашивая по дороге прохожих и старушек на лавочке, как пройти к посёлку Южный, Иван вдруг ощутил, что дорога ему знакома! Как будто он и в странных снах проходил здесь....
 - Эй, мужик, закурить не найдётся?
Обернувшись на голос, Заварзин увидел тех самых парнишек с площади.
 - Не курю. - ответил Заварзин. И добавил: - И вам не рано ли.
             Одновременно он «прокачивал» ребятишек — а вдруг придётся отбиваться, смотри, улица пуста, могут навалиться и среди бела дня. Изучение показало, что слева стоял совсем уж сопляк лет пятнадцати, небольшого роста, парень справа был высокий и тощий, как жердь, напоминая фигурой и рваными на коленях джинсами американского панк-рокера Джоуи Рамона. Из «трёх богатырей» в качестве «Ильи Муромца» выступал, похоже, средний. Коренастый, со шрамом на щеке, с наколками на руках. При этом «Муромец» явно тоже «прокачивал» капитана внимательным взглядом. В конце концов, видимо решив что-то, он продолжил разговор, уже на «вы»:
 - Что, собственно, вы ищете?
 -  Не подскажете ли, ребята, где-то на этом крайке дом с красивыми расписными ставнями? - Иван подробно описал вид дома и двора, какими помнил их из снов.
 - А зачем вам этот дом?
 - Там жила одна женщина, которую мне хотелось бы повидать.
 - И что вам до неё?
 - Когда-то она мне жизнь спасла, - признался Заварзин.
Подростки переглянулись, и «Джоуи» чуть заметно кивнул коренастому.
 - Ладно, дядя. Дойдёшь по этой улице до второго поворота — там ещё колодец на углу — и пройдёшь вперёд три дома, четвёртый и будет Любин.
 - Её зовут Любой?
 - Слышь, пацаны, прикольный мужик — она его спасла, а он и имени не спросил? Может, зря мы ему поверили?
 - Да нет, бывает в жизни по-всякому, - сказал Заварзин. - Иногда и так...
               Второй поворот, колодец, три дома вперёд... Да вот же он - черепичная крыша, черёмуха, расписные ставни! Став перед калиткой, Иван не решался нажать на железную ручку — вдруг всё растает, как мираж? И смутно в подсознании слышался голос сомнения: «а вдруг и это — сон?»
               Он рассматривал двор с цветами, огородиком, натянутыми верёвками с вывешенными постирушками и никак не решался ни на что... И с трудом сдержал порыв развернуться и уйти, когда дверь дома начала открываться — появилась хозяйка с тазом выстиранных вещей. Женщина лет тридцати пяти в домашнем халате с передником... Ноги Заварзина приросли к месту, а женщина, поставив таз на крыльцо, увидела его голову поверх калитки... Трудно сказать, кто из них первым бросился навстречу друг другу, но до того как Иван обнял Любу, на него снизошла та самая радость слияния душ, знакомая по сновидениям.
                А Люба, обняв Заварзина, одновременно плакала и смеялась, повторяя: - Ну где же ты так долго был....

Эпилог

      Когда через некоторое время в компании хватились капитана Заварзина, начальство подало заявление в соответствующие органы, но розыск не дал результатов. Свидетели Виктор Гурин и Марина Тарасова не убедили следствие в правдивости своих слов, поскольку кафе в Вязовке называлось не «Людмила», а «Василиса» (и там их не признали), никакого участкового с сообщёнными свидетелями приметами в Вязовке отродясь не было, равно как и трудных подростков, соответствующих описанию. Против Витьки даже хотели возбудить дело, но почему-то передумали. Видимо, из-за отсутствия улик и орудий  преступления.
      Главный вопрос рассказанной истории: всегда ли мы правы, когда думаем, что знаем, где проходит невидимая граница между очевидным и невероятным? И всегда ли мечта нематериальна?