-Кладбище? Какое кладбище? Рановато мне туда! - отхлёбывая чай, настоянный на туркменском бальзаме, пошутил я, выслушав в телефонной трубке нервный крик своего друга Володи Шаркова. Звонил он мне в корпункт газеты "Граница", следуя своей дурной привычке, не вовремя, в самый обеденный перерыв.
-Центральное кладбище! - продолжал нервничать редактор газеты "Старгопольский меридиан". - У меня под окном - гроб стоит!
-На колёсиках? - уточнил я, подливая в кружку новую порцию ароматного туркменского бальзамчика.
-Кто? - опешил редактор. - Кто на колёсиках?
-Гроб! На колёсиках? Ну как в детской страшилке! "Гроб на колёсиках уже рядом, возле дома!" - жутким замогильным шепотом продекламировал я.
-Это не шутка! - обиделся Володя. - Под окном редакции стоит грузовик с гробом. Ветеран войны умер, а похоронить его не даёт кладбищенская мафия! Дочка всё оплатила, привезла на кладбище. А мафия говорит, не тем она заплатила. И не пустили на кладбище!
-Как не пустили?
-Стрелять начали из автоматов! Настоящая мафия! Дочка развернула грузовик и приехала к мэрии. Гроб выгрузила прямо у входа. Мэрские испугались. Позвонили в "Ритуал". Договорились. И сказали, чтоб ехала обратно на кладбище. Пустят. Но дочка решила заехать к нам в редакцию, чтоб журналист был свидетелем.
-Ну правильно! Отправь туда фотокора, пусть поснимает! - смакуя алкогольный чай, пожелал я доброго пути "гражданским" газетчикам.
Голос Шаркова стал озабоченным:
-У меня все на задании! Выручай, брат! Печенкой чую, заварушка там будет! Со стрельбой! Сражение! Дай нам фоторепортаж! Завтра в номер пойдёт! Гонорар - втрое больше!
Печёнка не подвела моего друга-редактора.
Поначалу, конечно, ничего не предвещало стремительного огненного урагана с пулемётной стрельбой.
Но, высадившись из такси у ворот кладбища, я сразу же удивился странным бетонным колпакам, вкопанным по обе стороны черных мрачных ворот.
-ЖБОТ, или железобетонная огневая точка! - постучал я по стенке колпака и заглянул в узкую щель амбразуры. - Это ж раритет времён Отечественной войны!
-Ты! Ушёл отсюда! Быстро! - рыкнула амбразура, пытаясь лягнуть меня стволом ручного пулемёта.
"Очень странно! От кого это кладбище отстреливаться собралось? Зачем им фронтовые бронеколпаки? Зачем армейские траншеи?" - удивился я, осматривая странную бетонную траншею, опоясавшую весь периметр кладбища.
Не успел я навести объектив старого плёночного "ФЭДа" на бронеколпак, как траншея выпустила на меня злобного камуфлированного охранника с автоматом Калашникова наперевес.
-Фотосъемка запрещена! - передёргивая затвор и тыча в меня стволом, крикнул охранник.
Хотел он сообщить ещё что-то очень нецензурное, но тут сквозь распахнутые ворота кладбища начала заезжать машина. Та самая, о которой меня предупредил Шарков, с бедным телом покойного заслуженного ветерана.
-Назад! Стрелять буду! - грозно взревел мой охранник, бросившись наперерез неизвестного ему грузовика.
Чуть левее ворот стоял второй охранник и целил из автомата прямо в стекло кабины.
Но водитель не видел его и продолжал движение.
Короткая злая автоматная очередь вспорола могильную тишину кладбища. И взорвала лобовое стекло кабины.
-Не понял?! - заорал охранник, выдёргивая перепуганного шофёра из кабины. - На землю! Быстро! Руки за голову!
Женщина в кабине испуганно закрыла лицо руками. Старый автобус, привёзший родственников покойного, грозно замер в предчувствии беды.
Вот это кадры для фоторепортажа!
Быстро взводя затвор фотоаппарата и снимая, я не заметил, как сзади подбежал ещё один охранник. Схватив меня за руку, он попытался вырвать "ФЭД".
Но, взглянув на мои подполковничьи погоны, а затем и лицо, нападавший смутился:
-Товарищ подполковник! Это Вы?
Опустив дуло автомата, на меня удивлённо смотрел сосед по пограничной общаге сержант-контрактник Вася Артёмов. Массивная, как у орангутана, волосатая его фигура смущённо застыла, а огненно-рыжий чуб взмок от пота.
-Василий! А ты чего здесь делаешь? - хмыкнул я, удивлённый не меньше рыжего контрактника.
Служил-то он в тыловой воинской части, которую злые языки прозвали "Базой хищения". И база эта располагалась совсем рядом, на окраине Русского леса.
Но при чём здесь кладбище? Оно хоть и рядом, но к пограничным войскам никакого отношения не имеет!
-Подрабатываем мы здесь! - смущенно признался Артёмов. - Трудно без денег! Сами знаете, как нам в гнилой общаге живётся с женой и тремя дочерьми! А квартиру снять - нет денег! Вот и подрабатываем здесь.
-А командир части не мешает?
-Не! Наоборот, он и распределяет сюда. В наряд.
-Как наряд? Это ж "гражданский" объект!
Поглядывая на распластавшегося рядом с грузовиком шофёра, Василий вздохнул:
-Вот такие бывают конфликты. Без оружия нельзя. Администрация "Ритуала" и договорилась с нашим командиром о взаимодействии. Охраняем кладбище. Если надо, стреляем в воздух.
Второй охранник, державший на прицеле водителя, злобно сплюнул и прошипел:
-Ага! А денег нам не платят уже полгода!
Василий сплюнул и едко подтвердил:
-Да, полгода не платят! Хотя ворочают миллионами! Вы же знаете, какие бешеные деньги берут за то, чтобы похоронить человека! Куда идут эти деньги, не знаем. Но нам полгода не платят! Хотя снаряжение мы покупаем за свой счёт.
Сказав это, контрактник достал из кожаного чехла большой нож с длинным широким лезвием и протянул мне:
-Очень дорогой нож! Спецназовский! В кредит пришлось брать. Полгода не могу оплатить! Не отдавать же назад такую красоту!
Ручка боевого ножа тяжело и мягко легла на мою ладонь. Вспоминая уроки друга-рукопашника Ивана Дорофеева, я отвернулся от бойца и атаковал воображаемого противника.
-Ого! А меня научите? - восхищенно сказал Артёмов, всматриваясь в сверкающую молнию ножа. - Нам пригодится! А учить некому. В общаге завтра покажете?
Пообещать я не успел. Сидевшая в кабине женщина, дочь покойного ветерана, пришла в себя и начала громко возмущаться. Из автобуса начали выходить сумрачные люди.
Они молча, угрожающе начали надвигаться на охранника.
Без всякого предупреждения он вскинул вверх автомат и резанул воздух длинной очередью:
-Стоять! Всем стоять!
И мужчины, и женщины остановились.
Но испуга в их глазах не читалось. Была лишь злоба. И злость эта неминуемо швырнула бы разъярённую толпу на охранника.
Но сзади, от дороги, уже летел на помощь охране камуфлированный БэТээР с десантом на борту.
Вздымая клубы серой пыли, железная махина резко остановилась прямо у гробового печального грузовика.
Вооруженные солдаты, спрыгнувшие с брони, рассыпались у ворот кладбища и выставили вперёд автоматные стволы.
В это же время БТР развернулся, и часть солдат сноровисто накинула трос на задний крюк грузовика.
Изумлённые родственники покойного замерли, когда боевой бронетранспортёр рыкнул дизелем и молча поволок машину с гробом в сторону дороги.
Мне же оставалось только нажимать и нажимать на спуск фотокамеры, фиксируя странные действия неизвестных военных.
-Фотосъемка запрещена! Это секретный объект! Гостайна! - подскочил ко мне камуфлированный здоровяк с четырьмя звёздочками на погонах.
-Я - подполковник Ильин. Консорциум "Граница"! - представился я, отводя руку капитана от своего "ФЭДа".
Капитан руку не убирал. Поэтому пришлось мне приврать:
-Командование Консорциума приказало мне делать фотосъемку! Это их объект!
Капитан опустил руку и смущенно подтвердил:
-Да, бронеколпаки нам поставил ваш Консорциум.
"Ага! Очень "наш" этот Консорциум! Главный шэф, Калинкин, спит и видит меня в арестантской робе! Особенно после вопросов о странных бронеколпаках, которые они поставили в Чечню" - подумал я.
От этих размышлений меня отвлёк капитан:
-Сначала хотели прислать другие, более современные. Такие, как в Чечню вы поставили, Итум-Калинскому погранотряду. Но "Ритуал" сказал, слишком дорого. И выбрал эти колпаки. Да они надёжные, проверены Отечественной войной.
Разговорчивость капитана иссякла, когда подошедший солдат протянул ему микрофон радиостанции:
-Командир вызывает!
Метнув взгляд на капитана, я понял, что мне надо срочно покинуть поле этого странного боя. Иначе придёт писец.
Скользнув за стоящие вдоль дорожки кладбищенские ларьки с венками, крестами и прочей траурной атрибутикой, я бросился к дороге. Благо, низкорослый кустарник позволял относительно незаметно и бесшумно передвигаться.
Однако капитан выжидал недолго.
Я успел перескочить дорогу и углубился в лесополосу, когда услышал сзади рёв двигателя, автоматный стрекот и крики:
-К трассе он бежит! Громов! Обходи с бойцами слева!
"Так! Понятно! Надо уходить правее!" - соображал я на ходу, чавкая берцами по заболоченному вонючему ручью.
Лучшим вариантом было нырнуть в зловонную грязную речушку.
Но лезть в грязь, пока нет смертельной опасности, не хотелось. Поэтому я скользил сквозь колючий кустарник и высматривал спасительный вариант.
Такой вариант появился прямо по курсу. В виде здоровенного развесистого дерева. Леопардовым прыжком, легко и бесшумно, я взлетел почти к самой макушке. Вот оно, спасение!
Несколько зелёных фигурок, матюкаясь на бегу, промчались прямо подо мною. Один споткнулся и, выронив автомат, растянулся на траве. Грязно выругавшись, солдат приподнялся и тут же упал.
-Ногу, бля, подвернул! - крикнул он вдогонку товарищам. - Ща догоню!
Однако догонять он передумал.
Морщась от боли, солдат переполз поближе к стволу дерева. И оказался прямо подо мною.
Явно не вовремя сменил дислокацию неразумный боец! Не знал он, бедолага, что берцы мои, скользкие от болотной грязи, соскользнут с ветки.
С треском ломая нижние ветки, я молча грохнулся вниз, прямо на голову очумевшего солдата.
Каска смягчила удар моего ботинка. Но сотрясение мозга бойцу было обеспечено.
Проверить это я не смог, потому что на шум выскочил лейтенант с автоматом наперевес:
-Стой! Стреляю!
Удивлённо глядя на меня, он извинился:
-Товарищ подполковник! Извините! Командир части приказал забрать у Вас фотоплёнку!
Понимая, что лейтенанту сильно достанется, не выполни он приказ, я достал из сумки фотоаппарат-"мыльницу". Открыв крышку, я демонстративно медленно вытянул кассету с фотоплёнкой:
-Возьмите! Пусть ваш командир сам разбирается с моим командованием!
Но, взяв кассету, лейтенант не ушел:
-Извините, командир приказал доставить Вас в часть! ЧеПэ у нас!
Воинская часть встретила нас нервозностью и растерянностью. Видимо, потому, что перед входом в штаб стоял санитарный "УАЗ" с открытыми задними дверцами. Внутри на носилках лежал завёрнутый в окровавленную простыню труп.
-Сержант Артёмов убит! - доложил лейтенанту стоящий у входа часовой. - Ножевое и огнестрельное!
Командир части, маленький пузатый полковник Ефимов, сидел в своём кабинете и нервно курил.
Когда лейтенант доложил о моём задержании и протянул фотокассету, полковник прищурил маленькие свиные глазки:
-Ильин! Ты попал! Сюда едет твой давний друг Матузик. Который прокурор. Сядешь лет на десять. За убийство сержанта Артёмова. Плюс - нападение на военнослужащего при исполнении!Сядешь!
-Не понял! При чём тут я?
Полковник повернул ко мне
