Марина

меняясь с каждым движением пары. Ночное зимнее небо, темный лес вокруг освещенной луной и крупными звездами поляны, бессмертный вальс, рождающий настоящее… Павел убавил освещение, любуясь танцующими. Марина все-таки заставила Виктора танцевать, он смотрелся  с ней очень достойно, угадывая ее порывистость, в нужное время подчиняя своей воле ведущего, но, не подавляя ее желание доминировать в танце. Менялась музыка, переходя с вальса на танго, с танго на фокстрот, возвращаясь обратно в вальс, отрицая современные ритмы, отражаясь забытыми ритмами в звенящем воздухе свободы. Виктор оттанцевал свое, сменившись с Павлом. Девочки менялись партнерами, смеясь, перемигиваясь при встрече, обмениваясь лишь им понятными кивками, усмешками, что заставляло их партнеров недовольно морщиться, чувствуя возможную насмешку над собой, которой не было и в помине.
Пока все танцевали, Виктор успел разложить подарки под елкой и выставить на стол коробку с шоколадным тортом. Не успел он вернуться с чайником, как все уже сидели за столом, нетерпеливо ожидая его и звеня десертными вилками по тарелкам.
- Тебя только за смертью посылать, - сказал Павел, принимая у него из рук большой нож.
- Ты давай, режь, раскомандовался тут. Я не у тебя на корабле, тут я - капитан, - сказал Виктор.
- Мой капитан, - с придыханием сказала Марина.
- Марина! – только и успел возмутиться Виктор, заглушаемый взрывом хохота.
- Дяде Виктору самый большой кусок! – провозгласила Марина, выбирая на блюде два куска, слепленных вместе. – Держи!
- Да, Вить, все просто здорово. И вроде даже не замерзли, - сказал Павел, трогая теплую скамейку с электроподогревом.
- Дети, ешьте быстрее и разбирайте подарки, - сказал Виктор, кивая на елку.
- Еще будут подарки?! – воскликнули Марина с Олей, сорвавшись с места.
- Сначала попейте чай с нами, - строго сказал Виктор.
- Слушаемся! – ответили девочки и в три укуса справились с тортом. – Мы еще будем, все не ешьте!
- Да там и на завтра хватит, - пожал плечами Виктор, наслаждаясь вкусным десертом. Он подмигнул Павлу и достал из-под стола бутылку коньяка. – Не хватает чего-то, не правда ли?
- Да, было бы неплохо, - сказал Павел, наблюдая за тем, как дети разбирают подарки, сложенные в именные бумажные пакеты. – Только немного, детскую дозу.
- Ты знаешь, я сам не хочу. Немного можно, для вкуса, - Виктор налил коньяк в большие бокалы, которые он специально прихватил из дома.
К ним подсел Ромка, Виктор отрицательно покачал головой.
- Рано еще, успеешь, вся жизнь впереди.
- А я и не хочу. Саня бы выпил, а мне это не надо, - ответил Ромка.- Папа, дядя Павел, спасибо за подарок, откуда вы его взяли?
- Пашу благодари, - сказал Виктор, наливая вторую порцию коньяка, бутылку он убрал под стол, чтобы не провоцировала. – Он специально за ним ездил.
- Нет, не специально, я просто попросил одного своего друга, мы недавно с ним познакомились, так вот, он живет во Франции, недалеко от Парижа. Он нашел этот компас на блошином рынке и прислал мне. Собственно, и все.
- Ну вот, надо было подольше интригу подержать, - расстроился Виктор.
- Это очень круто! Пап, а как ты угадал?
- Хм, вот еще новость, - буркнул довольный Виктор.
К ним подбежали девчонки и стали дергать их за куртки, Марина Виктора, а Оля, развеселившись, тянула Павла.
- Куда вы нас ведете? Мне это уже не нравится! – возмутился Виктор, покидая насиженное место.
- Ну, пошли! – Марина уперлась ногами в снег, пытаясь сдвинуть его с места, он  сделал шаг вперед, и она повалилась, подхваченная его рукой. – Ай! Ты что!
- Сама же сказала, пошли, вот я и пошел, - ухмыльнулся Виктор. – Паш, мне кажется, что нас хотят порубить на кусочки и съесть.
- Не иначе, придется подчиниться, - ответил Павел.
Девчонки отвели их в палатку, заставив сесть на стулья. Ромка встал позади, хихикая над ними в кулак.
- Мы долго думали, - начала Марина.
- И, наконец, придумали, - продолжила Оля. – Что вам подарить.
- Дядя Паша, тебе, как высокому начальнику, наш подарок. Ты же любишь настоящие документы, - Марина протянула ему небольшую продолговатую коробочку, обтянутую красивой красной тканью с синими узорами из толстых морских ниток.
- Спасибо, - Павел бережно взял подарок. – Я могу открыть?
- Открывай, - сказала Марина. – Это подарок от нас троих.
- Идея была девчонок, я только немного помог, - сказал Ромка.
- Я открываю, - сказал Павел, достав из кармана складной нож. Аккуратно срезав невидимые взгляду нитки, он развернул ткань, внутри была деревянная коробка из черного дерева, в которой лежала вечная ручка с золотым пером. – Очень здорово, мне нравится. Я как раз хотел себе что-то подобное. Спасибо большое.
- А это вам, дядя Виктор, - сказала Оля, протягивая ему похожую коробочку, она была немного больше по размеру.
- Видишь, у меня больше, - хвастливо сказал Виктор.
- Открывай, давай! – нетерпеливо воскликнула Марина. – Это Ромка подсказал.
Виктор не стал ждать, ловко срезая нитки своим походным ножом. В шкатулке из черного дерева, покрашенного морским лаком, лежала деревянная трубка для курения с серебряным мундштуком, сделанная из цельного сучка плотного красного дерева.
- Все, больше никаких сигарет, только настоящий табак! – радостно воскликнул Виктор.
- Ты так и курить бросишь, - заметил Павел.
- Или разорюсь, - сказал Виктор. – Ну, молодцы. Идите, я вас поцелую!
- О, какие нежности, дядя Виктор! – засмеялась Марина, но первая уже бросилась к нему на шею, сама звонко чмокнув его в щеку. Оля замялась, пока Марина не подтолкнула ее вперед, переключившись на Павла. Ромка стоял у входа в палатку, ухахатываясь над тем, как два серьезных человека тают под поцелуями развеселившихся девчонок.
- А вы наши подарки посмотрели? – спросил Виктор.
- Конечно! – ответили девчонки. – Мы еще дома лучше посмотрим!
- Это правильно, - сказал Павел. – С подарками спешить нельзя, их надо смотреть в тишине, желательно, в одиночку.
- А пойдемте еще потанцуем? – предложила Оля.
- Да, пошли! – обрадовалась Марина, поднимая с места Павла.
- Я бы посидел, тут тепло и хорошо, - сказал Виктор.
- А мы тебе еще кусок торта дадим, согласен? – предложила Марина.
- Все, подкупила. Но сначала торт, - сказал Виктор. – Давай, чай на тебе.
- Слушаюсь, мой капитан! – Марина вытянулась по струнке, как матросы на палубе, приложив по форме руку к яркой вязаной шапке.
- Вольно! – скомандовал Виктор.

В палатке было душно, обогреватель дул пустынным воздухом прямо на девчонок, это Виктор развернул его поздно ночью, когда все легли спать, боясь, что они замерзнут. Девчонки уснули первыми, напрыгавшись вволю, а потом сами исчезли, окуклившись в спальниках в самом теплом месте палатки. Теперь же они не спали, до рассвета было еще далеко, ночь только-только сходила с небосвода, открывая дорогу утреннему морозному солнцу. Марина выползла из спальника, в темноте наощупь ища свой костюм. Его аккуратно сложили у ее ног, ботинки стояли на решетке около обогревателя, теплые и сухие. Она оделась и осторожно вышла из палатки, не желая никого будить. Утренний мороз стал щипать ее лицо, глаза сузились до маленьких щелок, отвыкнув от студеного ветра, захотелось вернуться обратно в палатку, закутаться в спальник и спать дальше. Но она хотела увидеть рассвет, будильник на планшете должен был разбудить ее через полчаса.
- Привет, - шепнула Оля сзади.
- О, я тебя разбудила? – зашептала Марина.
- Нет, я давно не сплю. Не хочется, почему-то.
- Вот и мне тоже не хочется. Скоро будет рассвет.
- Ага, я тоже хотела его посмотреть, - Оля сбросила будильник на браслете. – Я никогда не была в таких местах, родители не водили.
- А я жила здесь, не здесь конкретно, пару сотен километров отсюда, недалеко.
- Да, но это недалеко здесь, а когда ты ездишь, например, по Европе, то это уже очень далеко. Ну, или так кажется.
- Я никогда не была в Европе, - пожала плечами Марина. – И не тянет, что там делать?
- Там интересно, стоит съездить. Но жить я бы там не хотела, - Оля погрустнела.
- А разве тебя кто-то заставляет? – спросила Марина, смотря на небо, как черная мгла медленно синеет, открываясь далекими бледно-голубыми далями неспешного восхода.
- Да, родители, - вздохнула Оля. – Но это временно, я как вырасту, сама буду решать, где жить.
- Думаешь? – с сомнением спросила Марина. – Разве  сейчас это возможно? По-моему все за нас уже решили с рождения, кто и где. Я вот пойду работать на рыбзавод или еще куда-нибудь, ты, не знаю, в дипломаты, или куда там тебя родители толкают.
- В чиновники, - с грустью ответила Оля. – А я хочу заниматься наукой. Я, как сказала отцу, что мне так понравилось тогда в музее космонавтики, что я хочу перевестись в другой класс…, зря я это сказала, мы уезжаем летом в Европу, отцу дали новое место, там какой-то грандиозный проект, я не пыталась вникнуть, не интересно.
- Странно, у тебя отец вроде нормальный, - сказала Марина. – Я думаю, что тебе стоит с ним поговорить.
- Я пробовала, больше не хочу, - Оля полезла на большой сугроб, ноги ее скользили, и она быстро возвращалась вниз, пока Марина ее не подтолкнула, запрыгнув за ней следом.
Девочки легли на сугроб, смотря на светлеющее небо, в костюмах было тепло, ветер щекотал их лица, также, как и они, мечтательно ложась рядом, подбрасывая снежную пудру.
- Я однажды убежала из дома, чтобы посмотреть на рассвет. Меня искали всем поселком, а я сидела на сопке в глухом лесу, - Марина засмеялась. – Я прихватила с собой ружье отца, но забыла патроны. Вся замерзла, промокла, думала, что никогда домой не вернусь. Сидела под сосной, плакала, выставив перед собой ружье. Меня так и нашли. Отец меня спросил, зачем я убежала, но не ругал. А потом, когда у него был выходной, мы все вместе поехали на ночевку в лес. Летом небо другое, оно похоже на реку, быструю, а сейчас оно будто бы спит. Это мне папа рассказывал, он еще много рассказывал, но я не помню, я многого не помню, может, так и должно быть?
- Наверное, я никогда об этом не думала, - ответила Оля. – Я видела несколько раз, как восходит солнце в океане, не здесь, в Атлантике. До сих пор помню, как меня отругали за то, что я одна гуляла по палубе. А я была не одна, там было еще много людей. Это так интересно, они все стояли и молчали, я встала рядом, меня пропустили на лучшее место, помню, что кто-то поставил меня на мостик, чтобы я лучше всех видела. Я тогда была совсем маленькая.
- Ты и сейчас небольшая.
- Нет, тогда я совсем маленькая была, мне было лет семь, вроде. Видишь, я уже не помню, а рассвет помню.
Они обменялись быстрыми взглядами и замолчали, восход наступал, отвоевывая у ночи день. Небо стало сначала синим, постепенно теряя краски, ветер разволновался, нетерпеливо, как и притаившаяся зимняя природа, ожидая солнца. Словно мазки художника ложилась заря поверх синевы, время не имело значения, оно никогда не имеет значения по-настоящему, придуманные человеком оковы для себя. Быстро взошло солнце, раскидав остатки синей ткани на дальние уголки неба, приветствуя теплыми лучами своих лучших друзей, согревая их лица, заглядывая в глаза. Девочки вскочили с места, повинуясь древнему чувству, радостно визжа, прыгая на шатком снежном настиле, не простившим им этой шалости, они обе провалились вниз, издав оглушительный визг.

Часть 3 / Последние.

27.

Классы были заполнены менее чем на одну треть, многие