Опухоль

спиной старшака, тоже заулыбались и согласно закивали. Улыбался и я, дабы поддержать посыл ангельской доброты...



На столе кипа бумаги. Елена выудила одну, судя по лицу докторши, самую важную, поставила галочки, передала мне:

- Где галочки, пожалуйста, распишитесь.

Веня услужливо, словно официант в кафе, подсунул авторучку. Пока я не читая подписывал, казалось, тишина так сгустилась, что будь здесь мухи, они не смоли бы летать. Казалось, что все звуки мира издавал, только я. Дышал. Шуршал бумагой. Скрипел стулом, на который присел.

- Подписал. - сказал я, включая общую громкость.

- Хорошо. - Елена внимательно осмотрела документ, удовлетворившись, отложила в сторону.

Далее она вручила мне целый талмуд, в котором, якобы, всё касаемо меня: описания исследований, диагноз, способ лечения.

Теперь казалось, что вместе со звуками вернулось и время, ринулось наверстывать упущенное.

Я пытался вникнуть в написанное, но время схватило меня, понесло с ускорением.

Какая скука все эти подробные описания. К тому же они похожи на абсурд, утверждая, что я практически здоров, за исключением не существенных жалоб.

Сквозь устроенное временем коловращение всего на свете, я услышал голос Елены. Поднял на нее глаза. Снисходительно улыбаясь, она говорила:

- Я написала вам каким лекарством лечиться. Как я поняла ваша супруга медик, значит сможете проколоться самостоятельно. Если не поможет приходите еще, подумаем, что делать дальше. Насчет больничного идите завтра к дежурному терапевту, отметку мы сделали, она откроет вам лист нетрудоспособности сегодняшним числом.

- Спасибо, обязательно. Но надеюсь поможет. - лопотал человечишко пятясь к выходу.

"Фух, скорее бы уже выбраться отсюда". - думал я, запоминая лицо доброго ангела. Не лицо, а лик.

Елена была довольна собой, откинувшись на спинку кресла, приняла расслабленную позу, мол, проделавший огромную работу человек или ангел имеют право на отдых...

- Анна Сергеевна проводите пациента. - донеслось из-за полу открытой двери в сияющую долину здоровья



К дому, с заходом в аптеку, прибились мы затемно. Заветным лекарством стали витамины и какое-то вещество в купе с витаминами усиливающее их действие.

Супруга моя была крайне возмущена таким лечением, но два укола я получил. Попросил третий. Это уже мы сами прописали мне кетонал.

Кое как отночевав ночь, по совету жены еще до открытия поликлиники я уже был там. Седьмым. Вытерпев очередь попал к терапевту.



Огромные, как чернослив глаза армянской женщины несколько секунд смотрели не моргая. Такие ли они на самом деле или эффект производили толстые стекла очков? Не суть...

Она узнала вчерашнего пациента, но не могла поверить, что это снова я. С порога стал я извиняться и оправдываться, мол, реанимация это не мой конек. И разве я похож на нуждающегося в подобной экстремальной помощи?!

- А ко мне вы теперь зачем пришли? Я всё для вас сделала. Полежали бы, зато прошли бы полное обследование. Для большей уверенности.

- Я не знаю. У меня еще и ухо болит. Может к лору запишите? Кстати, мне сделали КТ головы и рентген грудной клетки.

Переключившись на монитор, просмотрев уже имевшуюся в базе однодневную историю моей болезни, она круто развернулась ко мне:

- Наверное вы правы, что отказались!

Гнев ее сменился на милость, а непонимание на решительные действия.

- Разумеется прав! С хондрозом в реанимацию не кладут! - взыграло, как у нас говорят, в одном месте веселье.

Опять чернослив:

- Вы что не читали заключение?!

- Честно говоря, нет. Они сказали - хондроз...

- Не могли они такого сказать. Здесь написано, что у вас объемное образование в затылочной ямке с правой стороны черепа. Но витамины они неправильно назначили. Витамины в вашем случае противопоказаны, как провоцирующие рост. Я отменяю вам эти лекарства.

- Извините, какое образование?

- У вас опухоль в правой височной доле, но вы не переживайте раньше времени. Образование не всегда злокачественное. Я направлю вас к нашему онкологу для выяснения окончательного диагноза. Сейчас, только узнаю, когда у него прием.



Глотая информацию, как придорожная трава серую пыль и грязные брызги, я погружался в шок, думая:

"Надо же как оно называется, не просто - опухоль, а - объемное образование. Ну так то да, образование оно и есть. И звучит красиво. К онкологу? А почему к онкологу, если еще неизвестно какая она - злая или добрая?"

Тем временем дежурный терапевт что-то набирала на клавиатуре, куда-то звонила по сотовому, а так же по стационарному, уточняла, запрашивала.

Переваривая услышанное, я всё глубже уходил в себя. Мир внешний отступал всё дальше. Иногда я видел, как открывался рот сидевшей напротив женщины, но не слышал ни единого слова, как будто нас разделяло соответствующее расстояние...



- Вы меня слышите? Вам плохо? - сквозь нахлынувшее воображение к сознанию пробился голос настоящего.

- Да нет, всё нормально.

- Я записала вас к онкологу на после завтра. Не забудьте распечатать талончик при выходе...

Когда я, наконец, вышел из поликлиники, то глядя на мир, почувствовал, что он оставаясь прежним с виду и скорее всего по сути, стал другим лично для меня. Изменилось мое отношение к нему. Показалось, что теперь между нами никого нет. И что посреди тротуара на оживленной улице есть только двое: я и жизнь. Лицом к лицу, визави, тет а тет...

- Блин, весна! - подумал я как-то по особенному тепло и заплакал.