Америка, вдоль и поперек. I-40

Америка — страна красивая. Может быть, со мной не все согласятся, но мое мнение сформировалось за долгие годы вынужденных и добровольных путешествий по всем континентальным штатам, и поэтому останется неизменным. Почти двадцать лет за рулем, причем в стране, где две машины на семью — далеко не редкость, а стандартными документами являются права водителя, никак не дают мне право считаться профессионалом, поэтому прошу рассматривать эти истории как записки любителя.

I-40

Выпутываюсь из шоссейных узлов Оклахома-Сити, держа путь на запад. Делаю это не в первый и, вероятно, не в последний раз. Частые выбоины и пятна нового асфальта вечно ремонтирующейся «сорок-четверки» наконец сменяются светло-серым бетоном моей старой знакомой. Передо мной — I-40, интерстейт-40, «сороковка», фривей, который доведет меня до Калифорнии, пройдя через верхушку Техаса, Нью-Мексико и Аризону.

Олдсмобиль Катласс Крузер, модель 95 года, не очень удачен для длительных поездок. Трехлитровая шестерка слишком проглотиста, а бензобак на 12 галлонов не так уж и велик; при рассчете 25 миль на галлон бензина придется заправляться каждые 300 миль. Для шестициллиндрового мотора это еще неплохо, но не всегда же дует попутный ветер! Не удивляйтесь, на открытых пространствах, в бывших прериях, от ветра многое зависит. И от парусности автомобиля тоже. Сколько раз бывало — едешь, а машину что-то в бок толкает, руль в руках дергается из стороны в сторону… Справа — трак, Питербильт или Фрейтлайнер, большущий грузовик-автопоезд, его так и качает! Даже обогнать страшно.

Вот эти-то профессионалы, дальнобойщики, тракисты, тракеры, как их по-разному называют, могли бы понарассказывать историй… Они — мои постоянные попутчики. Они есть везде. Вся страна держится на траках. Пишу «на траках», так как назвать их грузовиками язык не поворачивается. Вспоминаю «газоны», ЗИЛы, КаМАЗы — они просто замурзанные игрушки в сравнении с этими никелированными, хромированными экспресс-поездами, рельсы которых — дороги.

На «сороковке» за траками удобно прятаться от послеобеденного солнца. Фривей — в две полосы, и траки обычно занимают ту, что слева. Я тоже люблю ездить в левой полосе — она мне всегда кажется более гладкой, хотя утверждать это я не берусь. Может быть, эта привычка выработалась подсознательно, потому что в городах транзитный поток машин придерживается левой полосы. Машины из правой полосы постоянно сходят с трассы в город, и на смену им из города идет нескончаемый поток машин, занимающих правую полосу. Поэтому все опытные водители, чтобы не сбавлять скорость и не тратить время и нервы на постоянное притормаживание, стараются проскочить подвернувшийся на пути городок или городище, придерживаясь крайней левой полосы.

А тракисты — водители опытные. И поэтому очень часто, когда солнце перевалило за полдень и начинает припекать левое ухо, спрятаться за высоким траком, на время перейдя в правую полосу, — самое то. Тогда начнут отдыхать глаза, и ты увидишь, что уже проехал остаток ярко-зеленой Оклахомы, — которую все путают с Канзасом на счет торнадо, — проехал и лесистый северный Техас, и уже катишь по каменистому штату Нью-Мексико, приближаясь к южным хребтам Скалистых гор. Если вам повезет, — т.е. если вы правильно рассчитали время своего путешествия, вы заночуете в большом городе, если нет, — то один из стареньких темных мотелей Санта-Розы, древнего испанского поселения, станет вам приютом на ночь. Неизменный владелец-индус выдаст вам номер, из которого вы целую ночь будете выглядывать, проверяя, не украл ли кто ваш автомобиль. Но если вы к полуночи доберетесь до Альбукерке, для этого взобравшись по начавшей петлять дороге на горный перевал, то перед вами откроется море огней, которыми приветствует вас самый крупный город штата с его полумиллионным населением.

С перевала я спускаюсь, держа ногу на тормозах. Траки тормозят двигателями, перейдя на пониженные передачи. Пробую и я — переключаю передачу с четвертой на третью, и мотор начинает гудеть, покорно подчиняясь автоматической трансмиссии. Машина катится вниз, но не набирает слишком много скорости, и я втайне надеюсь, что все будет хорошо и я ничего не испорчу ни в моторе, ни в трансмиссии.
Часть фривея, проходящая по городу, залита светом. Не составляет больших трудностей найти подходящий мотель. Мотель от обыкновенной гостиницы отличается более упрощенной обстановкой и минимальным обслуживанием, — но я этого уже не замечаю, зевая во весь рот. Я планирую провести здесь не более семи часов, да и те в глубоком целительном сне, — парковка хорошо освещается, да и сам мотель недалеко от центра города. Итак, в душ — и спать. Утром в душ — и в путь!

Ехать на запад лучше всего ранним утром, когда розово-голубая краска из зеркала заднего видения постепенно начинает заливать темно-синее небо впереди. Через несколько часов тени от громадных кактусов, то и дело появляющихся по обе стороны шоссе, примут резкие очертания и начнут укорачиваться, и ты поймешь, что едешь уже по Аризоне. Воздух нагреется настолько, что дорога вдали превратится в постоянный мираж и будто расщепится горизонтально на два зыбких этажа. Едущие навстречу машины на определенном расстоянии будут выглядеть едущими по воде. Только здесь, да еще в Канзасе на «семидесятке», я видел автомобили, приближавшиеся ко мне по встречной полосе в течение получаса, — такая прямая дорога и такая хорошая видимость.

Во второй половине дня, проезжая Флагстафф, бесконечная пустыня на время сменится густым сосновым лесом, и вам покажется, что здесь непременно стоит сделать остановку. Я так и делаю. Выхожу на первом съезде с фривея и замечаю, что сосновый лес-то совсем и не лес, а широкая полоса деревьев вдоль фривея. Лес есть, но по другую сторону города. Тем не менее, совсем не чувствуя себя обманутым, я заправляюсь сравнительно дешевым бензином и через весь город еду к выходу на «сороковку». Это умно придумано — заставить проезжих увидеть весь городок с его магазинами, ресторанами и мотелями, перед тем, как они вернутся на межгороднюю трассу, — авось кто-нибудь и останется на время, и оставит свой доллар в городском кармане. Реклама! Сразу же приходят на память рекламные щиты при въезде в Нью-Мексико из Техаса: «Через три часа вы сможете отдыхать в Тукумкари!», «Тукумкари — через два часа» и т.д. А Тукумкари-то — совсем маленький городок!

Подъезжаю к Кингману. Здесь цены на бензин уже калифорнийские, даром, что еще Аризона. Кингман мне знаком давно. Помню, как в одну из поездок пришлось мне заправляться здесь в 3 часа утра, а холод стоял такой, что я вынужден был купить себе в магазинчике при заправке за 10 долларов стеганую рубашку огромных размеров — у них моего размера не оказалось. Я был только в джинсах и майке, ехал из Калифорнии в начале осени, и ни за что бы не поверил, что простужусь в жаркой Аризоне.

Я стараюсь помнить в дополнение к большим городам, — где можно спокойно поесть, заправиться и отдохнуть, — еще и города, расположенные возле границ штатов. По ним легко ориентироваться. Например, если проехал Галлуп, значит, скоро Аризона, а если на горизонте Нидлз, значит, и Калифорния не за горами. Хотя, в принципе, именно за горами. Даже сам поселок Нидлз назван так в честь небольшой близлежащей остроконечной горы, которую нужно объезжать. Но горы эти — пологие, и трасса начинает виться по ним незаметно. Каких-нибудь 20 минут — и ты уже в Калифорнии! Но об этом ты узнаешь только из дорожного атласа, так как ничего вокруг в принципе не изменилось. Теперь между холмов желто-песчаного цвета до Барстоу, — самого скучного городка в Америке, где ровным счетом никогда ничего не происходит, — а оттуда хоть куда: на юг в Лос-Анджелес, или дальше на запад, через Мохаве и Бейкерсфильд, — на Фресно, на Сакраменто, на Сан-Франциско. Туда, где люди живут.

2007 г.