Украинский гамбит

asanri@yandex.ru
asamura@mail.ru
Copyright ©




«Вам нас не пережить мы вас разгромим!»
<i>Барак Обама,
сорок четвёртый президент США.</i>

«Если вам нужен рай, то вы ошиблись адресом! Последующие двадцать лет пройдут под знаком мирового кризиса и создания новой архитектуры «унаследования власти», в которой мы должны по-прежнему главенствовать. Несомненно, что наши интересы должны быть сосредоточены исключительно на России, ибо это единственно реальный противник даже в гипотетической войне. Теперь мы не вправе полагаться только на политическое урегулирование, а вынуждены прибегать к стратегии принуждения силой тех стран, которые не разделяют принципы западной демократии».
<i>Роберт Гейтс, глава Пентагона в интервью the New York Times, 2010.</i>

Вчера на пресс-конференции (Олеся Тищенко) предложила журналистам очередное объяснение миллиардам долларов, которые лежат у неё на счетах в «Bank of New York». По её заявлению, эти деньги она заработала ещё до мирового кризиса, поэтому все спекуляции в свой адрес считает надуманными и лживыми.
«Я чиста перед своим народом! – воскликнула она в запале на очередной вопрос о происхождении её богатства. – Не надо спекулировать! Как человек чести, я не могу не сказать следующее: ещё до президентства у меня были капиталы. Во времена кризиса каждый спасается в меру своих возможностей! У меня была возможность конвертирования часть долларов в пять тонн золота и в три тонны платины, а также – в ювелирные изделий. Сделки проведены с соблюдением всех законов США. Подлинники документов находятся в адвокатской конторе «Джонсон и Джонсон». Любой желающий может с ними познакомиться».
Свободный мир умилился искренности и честности первой женщины-президента Украины.
<i>«Газета гран-тиви», пятница, 13 мая 2015.</i>



Глава 1
Бои в условиях неопределенности

Через неделю боёв Игорь Божко оглох. Подошёл, чтобы постучать танкистам, а в этот момент танк и жахнул, вздрогнув, как живой, от кончика пушки до выхлопной трубы. От выстрела Игорь целых три дня ничего не слышал и ходил, как потерянный. Марков приказал запереть его подальше от греха. Но Игорь вылез и, оскалившись, как волк, настырно стал бродить по позициям и едва не угодил под пулеметную очередь. Тогда его связали, и он провалялся в подвале до вечера среды.
Этот танк – приземистый и плоский, как две лепёшки, положенные друг на друга, – ещё долго стоял на виду у всех, и каждые новые приходящие со стороны аэропорта или железнодорожного вокзала вначале лупили по нему, пока не превратили в решето. И потом тоже лупили, потому что издалека было трудно попять, что это такое – из-за чёрного гранитного постамента разбитого памятника шахтёрам торчат башня и пушка. Всё это было странно и страшно и даже на фоне сюрреалистичности происходящего выглядело ещё более чем сюрреалистичней.
А ведь этот танк спас жизнь многим, в том числе и Косте Сабурову. Было это неделю назад, как раз когда кончились бомбежки и попер чёрный спецназ.
Танк был единственной их боевой механизированной единицей. Пришёл он аж из-под самого Луганска. Как дошел, никто не знает. Только участвовал он в уничтожении натовского десанта. А привёл его, у Кости было записано, никто иной, как командир батальона Валентин Шмалько, который таким образом дезертировал из украинской армии. До этого Костя думал, что украинская армия разбежалась, как птенцы от тени коршуна. Ан, нет. Вот Шмалько, хоть и порастерял весь батальон, а одной машиной всё-таки прорвался и держал оборону перекрестка между улицами Артема и Университетской, пока не расстрелял весь боезапас. А потом снял пулемет «Утёс» и стал воевать пехотинцем, приговаривая: «Не всё коту масленица, надо и косточки размять».
Поговаривали, что это не единичный случай, что в восточных областях и в Карпатах армия стала самостоятельно принимать решения и вроде бы даже двинулась в сторону Киева, чтобы свергнуть «оранжевую» хунту во главе с Олесей Тищенко, поляками, немцам и всякими другими прихвостнями. Но всё это было на уровне слухов и домыслов и огромных чаяний населения. Связи как таковой не было. Радио не работало. Интернет только через спутники, да и тот периодически глушили залетающие на территорию Украины «аваксы».
Костя с телевизионной группой «Рен-тиви» как раз застрял в подвале пятиэтажки, уйти из которой они не могли даже при всём своём желании. Их, как куропаток, обложили турки и не давали поднять головы. Вначале думали, что это чечены, а потом одного поймали, когда он в магазин залез. А чего в нём лазать, если он давно пустой?
– Хочешь, с уродом поговорить? – предложил Сарайкин, командир разведки Маркова. – А то он до утра точно не доживёт, у нас уже руки чешутся.
Костя спустился в подвал. В одной его краю, что-то яростно мыча, валялся пьяный Божко, а в другом у единственного окна-бойницы трясся здоровенный бородатый мужик в натовской камуфляжной форме, с не менее здоровенным седалищем. К удивлению Кости, пленный ответил на чистейшем турецком языке. Впервые с турками Костя столкнулся в Боснии, где работал по заданию редакции. Их тогда много воевало на стороне албанцев. Теперь они добрались сюда. Это был не лучший военный материал – сколько бы их ни дрессировали американцы, они не были фанатичнее боевиков Усамы, а сильный противник наводил на них ужас. Как и грузин, их можно было напугать, например, слухами о чеченцах, тогда они бросали окопы и убегали в тыл, громко крича: «Спасайся, кто может, чечены идут, чечены идут!..»
– Ба! – воскликнул Костя, – это не чечен и не крымский татарин из батальона «тахрир». Это турок!
– Ес, ес, – обрадовался пленный. – Истумбул. Ес! Тю-рок! Тю-рок!.. – и перестал трястись.
Он вертел головой, жадно ловя взгляд каждого из присутствующих, словно его одновременно дёргали за множество верёвочек.
– Кто-о-о?! – брезгливо спросил Сарайкин и сморщился, словно от нашатыря.
– Турок…
– Мать твою!.. Мать твою!.. Янычар! С кем же мы воюем?! – удивился долговязый Сарайкин и побежал докладывать Маркову.
Костя, который за шесть лет побывал во всех горячих точках, в которых только можно было побывать, неплохо ориентировался в том сброде, который назывался наёмниками. Турки на Кавказе попадались крайне редко, вояки из них были аховые. Были они в основном жирны и женоподобны. Поэтому мы ещё и живые, понял Костя. Собственно, он не очень удивился, потому что по роду деятельности был знаком с книгой «Брат» разведчика Игоря Беркута, который предсказывал оккупацию Крыма через десять-двенадцать лет и который ошибся только в сроках и в масштабах – туркам понадобился ещё и Донбасс, и вообще, вся Южная Украина. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Всё это время они спали и видели возрождение Османской империи, точнее – Великого Турана. Наконец, когда международная ситуация позволила, они под военным и политическим крылом НАТО решили прибрать к рукам все южные территории Украины, а так как Крым им был не по зубам, начали с её подбрюшья, чтобы зайти с тыла.
Пришёл недовольный и заспанный Марков. Его всклокоченные волосы торчали во все стороны, как перья у необсохшего птенца, а на усах повисла табачная крошка.
– Так ты турок?.. – наклонился он над пленным.
Несмотря на то, что турок был большим, Марков был ещё больше и шире в плечах.
– Турок, турок, – заверил Костя и глупо хихикнул.
Немногословного Маркова он тоже побаивался, ибо у него постоянно возникало такое ощущение: стоит Маркову даже случайно шевельнуть рукой, как он – Костя – улетит в ближайший угол, хотя Марков в жизни мухи не обидел и был сугубо мирным человеком – системным администратором.
– Как зовут? – с насмешкой спросил Марков.
– Камиль Оз Тюрк.
– Звание?
– Рядовой третьего класса.
– Скажи ему, что сейчас член отрежем, а его убьём!
Турок, как и любой мусульманин, страшно боялся предстать перед Аллахом без мужского достоинства, ибо он переставал быть мужчиной и не мог заниматься любовью с девами на том свете.
Камиль Оз Тюрк побледнел, на лбу у него выступил пот.
– Спроси, сколько у них сил?
– Два воздушно-десантные батальона оперативного реагирования стран НАТО, – ответил Костя после бессвязных речей турка.
Теперь турок глядел на Костю, как на своего спасителя, и снова начал трястись.
– Танки есть?
– Нет танков, нет! – услужливо замотал головой Камиль Оз Тюрк. – Джипы и четыре машины пехоты «бредли» .
– Где высадились?
– Говорит, что в аэропорту, – сказал Костя.
– Задача?
– Захватить центр и выйти к городскому парку.
– Зачем?
– За женским полом… – пробормотал Камиль Оз Тюрк, глядя в пол, он и сам испытывал смущение.
– Зачем?! – крайне удивился Марков и грозно нахмурился.
– За женским полом. Таков приказ. Их надо погрузить в самолёты и вывезти в Турцию, – сказал Костя и пожал плечами, выражая сомнение насчёт правильности перевода.
– Ага!.. – многозначительно произнёс Марков, но снова ничего не понял. – А вот это ты видел! – Он демонстративно скрутил дулю и сунул под нос турку. – Вы и половины не прошли. А против вас одни ополченцы! И вы не прошли! Не-е-е про-шли-и-и! Уразумел меня? Хренов спецназ! Америкосы их пустили перед собой. Ясно, как день! Сами боятся идти! – обернувшись, объяснил он Косте.
– Ну да… – поспешил согласился Костя, хотя был другого мнения. Пиндосы бы в перестрелку не полезли, они бы смели город артиллерийским огнём или бомбами.
– Ес, ес, америкосы… – заискивающе улыбнулся турок, клацая зубами, как голодная собака.
Губы у него дрожали. В глазах стояли слёзы.
– Так, ладно! – скомандовал Марков. – Сарайкин, кончай с ним. Только не в подвале. Выведи, а то загадишь здесь всё. Не отпускать же его в самом деле?
Действительно, пленного держать было негде, кормить тоже было нечем, но и выпустить глупо, потому что он снова возьмётся воевать, подумал Костя. Свои же заставят. Вот она жестокость войны. Турок ему был даже чем-то был симпатичен. Но зачем он припёрся воевать с такой задницей? Разве это его война? Дома надо сидеть. Дома! Влезли в свару славян. А вот это уже был вопрос вопросов. Ну и попался, ну и сам виноват.
– Дайте мне! – раздался пьяный голос Игоря Божко. – Я уже их столько побил, что одним больше, одним меньше… Ну пожалуйста? Я вас очень прошу… Ради бога, дайте мне этого толстожопого… Ну дайте, сволочи! Гады!!! – он сучил ногами и били ими в железобетонные стены подвала, но освободиться не мог.
Тут они в этот момент и попёрли. Решили, видно, отбить своего. Все вымелись наружу. Костя разрезал веревки на руках Божко и выскочил тоже. Игорю Божко алкоголь был противопоказан. Если он выпивал больше двух стаканов водки, то – спасайся – Божко был непредсказуем, как зимний ветер, нёс какую-то околесицу о боге и всемирной справедливости. Это у него выходил постафганский и постюгославский синдром, потому что Божко было вечным наёмником, в хорошем смысле этого слова. А ещё он считал себя язычником и пророком. Мужики его на всякий случай проверяли – предсказывал он точно ноль в ноля, но переубедить его в чем-либо было невозможно. Заклинили у парня мозги на мистике. А во всём остальном он был нормальным человеком: тихим, скромным и даже очень покладистым.
Турки снова понадеялись на свои «хаммеры»  с крупнокалиберными