Проклятые. Глава 8.

оправится от травм. Ранее говорить о работе, по ее мнению, было не приемлемо. Хотя ей страшно хотелось узнать, добились ли чего-нибудь в своем расследовании детективы.

Джек позвонил сам. Кэрол сама себе удивилась, когда запрыгала на месте от радости, услышав его бодрый непринужденный голос, тепло ее поприветствовавший через трубку.

— Как твое здоровье, Джек? — смущенно спросила она, чувствуя стыд за то, что все-таки не позвонила и не поинтересовалась раньше.

— Избавился от гипса, пытаюсь отвыкнуть от костылей, — с усмешкой поведал он. — А ты все еще сердишься?

— Сержусь? — девушка сделала вид, что не поняла, о чем он.

На мгновенье в трубке повисла тишина, потом Кэрол расслышала тяжелый вздох.

— Я бы хотел извиниться. Признаю, что был неправ. Я болван и грубиян, да?

— Ну, в общем… есть немного.

Он засмеялся.

— Никто меня не любит! Хоть ты не собираешься меня прикончить за нанесенную тяжкую обиду?

— Нет, мне кажется, тебе и без меня хватает таких желающих. А я из тех, кто на твоей стороне.

— Правда? Это радует. Постараюсь не потерять твоего расположения.

— Не потеряешь. Ты так много сделал для меня, помогаешь… и ничего не требуешь взамен.

— Постой, ты что, передумала мне платить? — пошутил он.

— Нет, — засмеялась Кэрол, а потом застенчиво продолжила. — Я хочу сказать тебе, что, даже если у тебя ничего не получится, я все равно буду очень благодарна и никогда не забуду того, как ты помогал.

— Помнишь, ты сказала, что я хороший и добрый? Ты, правда, так считаешь?

Кэрол улыбнулась, услышав в его голосе удивление и сомнение.

— Да! А что?

— Да… ничего… Просто первый раз это слышу.

— Наверное, другие стеснялись сказать тебе об этом.

— Зато не стеснялись говорить о том, какой я бессердечный и бессовестный, — он хмыкнул. — Как Мэтт? Видитесь?

— Да. Он меня уверил, что ты уже обеспечил ему полную безопасность. Это так?

— Полную безопасность обеспечить нельзя никому и никогда. Но я сделал все возможное.

— А что именно?

— Можно сказать, что я приставил к нему самую лучшую охрану, какая только может быть. Будь спокойна. И верь мне. Я сделаю все, как надо.

— Я верю тебе. А есть какие-нибудь новости от детективов?

— Они работают.

— Спасибо, Джек.

Наступила неловкая пауза.

— Как ты справляешься один дома? — поинтересовалась Кэрол, не придумав иного способа продолжить разговор.

— У меня домработница со всем справляется. И обо мне, калеке, заботится, дай бог ей здоровья.

— Я понимаю, что мое предложение запоздало, но все же… Тебе не нужна помощь?

— Как догадалась? Как раз именно сейчас очень даже нужна. Моя домработница заболела и покинула меня. То есть, я не хочу сказать, чтобы ты побыла моей домработницей, — спохватился он. — Просто, если тебе не трудно…

— Мне не трудно, — со смехом перебила его Кэрол.

— Я бы мог попросить свою секретаршу, но она в последнее время страшно меня раздражает. Я не вынесу, если она будет мелькать у меня перед глазами. Собираюсь ее уволить.

— Она мне тоже не нравится. Еда у тебя дома есть?

— Я заказываю в ресторанах…

— Понятно. Ладно, жди, «скорая женская помощь» уже выезжает.

— Ты приедешь прямо сейчас? У тебя же занятия в университете.

— Я все равно уже опоздала.

Кэрол была безумно рада тому, что может хоть в чем-то быть ему взаимно полезной, отплатить за все, что он для нее сделал и делает, помочь, как он помогает ей и Мэтту. К тому же это была хорошая возможность укрепить с ним отношения. Кэрол все еще надеялась заполучить его в друзья, или хотя бы в хорошего приятеля. Сама судьба предоставляла ей такой шанс.

По дороге она заехала в продуктовый магазин, и продолжила свой путь уже с двумя набитыми сумками.

Ей пришлось ждать, как минимум, минут пять, прежде чем Джек открыл ей двери. Кэрол прошла за ним из прихожей в просторную комнату, исподтишка разглядывая его. Он сильно хромал, опираясь на палочку, и было заметно, что ему все еще очень тяжело передвигаться. Немного непривычно было видеть его в том, во что он был одет — майку и джинсы.

Он казался моложе и совершенно терял свой деловой и серьезный вид адвоката — акулы. А с палочкой он выглядел беспомощным и потерянным. Кэрол не могла не заметить, что, несмотря ни на что, он был безупречно выбрит и причесан.

Вопреки ее ожиданиям, в квартире царил полный порядок, в который не вписывался только стоявший посреди комнаты пылесос.

— Домработница забыла убрать? — ненавязчиво поинтересовалась Кэрол. Джек смущенно отвернулся.

— Да нет, это я пытался прибраться.

— Зачем? А я тогда для чего приехала?

— Ну не думаешь же ты, что я позвал тебя для того, чтобы ты занималась домашней работой? Мне просто ужасно скучно и одиноко здесь одному.

— Мне вовсе не зазорно было бы помочь тебе с уборкой, и совсем не обязательно было издеваться над собой и самому все делать!

— Ну, да! — он хмыкнул. — Да я бы ни за что не впустил бы тебя в неприбранную квартиру!

— Выходит, что именно мой визит заставил тебя так напрягаться. Знала бы, не пришла.

— Да не очень-то я и напрягался, не кори себя. Всего лишь пыль смахнул, да пропылесосил.

— А обед, случайно, не приготовил? — съязвила девушка.

— Нет, не умею. Могу только пожарить или сварить яйца… ну, еще бутерброды сделать. А еще кофе умею варить. Кстати, а что у тебя в пакетах?

— Твой будущий обед. Где у тебя кухня?

— Там, кажется, — он указал здоровой рукой направление. — Но тебе совсем не обязательно что-то готовить, я позвоню в ресторан…

— А это куда? В мусорное ведро? — Кэрол подняла пакеты с продуктами. — Раз уж я приехала и все это сюда притащила, тебе придется попробовать мою стряпню. Это тебе будет наказанием за то, что обманул меня.

— Не пугай меня. Ты так плохо готовишь?

— А с чего ты взял, что я вообще умею готовить? Я этого не говорила.

— Тогда, может, все-таки не будем рисковать и положимся на старый добрый ресторан?

— Ну уж нет. Позвал помочь, теперь терпи, — Кэрол направилась по указанному направлению на кухню.

— Ну, ладно, — сдался он. — А можно я посмотрю?

— Можно.

Убрав пылесос, он прихромал на кухню и уселся на стул у окна. Дымя сигаретой, он с любопытством наблюдал за девушкой.

— Ты меня обманула. Для человека, не умеющего готовить, ты слишком ловко орудуешь ножом. Даже ногти свои красивые не повредила.

Кэрол лишь улыбнулась в ответ.

— Ни за что не поверю, что Куртни умеет готовить.

— Не умеет. Для этого у нас есть Дороти.

— Тогда как вышло, что ты умеешь? Научилась для общего развития, так сказать?

— Я не всегда жила у Куртни, — тихо ответила девушка, не смотря на него. — Я с пяти лет помогала на кухне, кое-чему успела научиться.

— С пяти лет? Не рановато ли?

— Нет, наверное.

— А чему ты еще успела научиться, когда жила не у Куртни? С матерью, я полагаю?

— Да, с матерью.

— Вы жили вдвоем, и тебе приходилось во всем ей помогать?

— Да, примерно так.

— А теперь?

Нож замер в ее руках, Кэрол невольно напряглась, ощущая поднимающуюся в груди горечь.

— А теперь нет! — резко ответила она, пытаясь подавить всколыхнувшееся чувство вины, которое все чаще в ней просыпалось. Элен была больным, одиноким, никому не нужным человеком, а она — ее дочерью.

Можно ли таить обиду и злость на психически больного человека? Возможно всему тому злу, что Элен причинила, была виной эта болезнь. Кэрол часто задумывалась об этом в последнее время. И чем старше она становилась, тем больше грызла ее совесть за то, что отреклась от матери, что бросила ее. Она регулярно пересылала деньги в клинику, где находилась Элен, но теперь ей казалось, что этого мало. Она думала о том, чтобы навестить ее, но не могла преодолеть страх. И еще не была уверена, что Элен будет ей рада, что ей нужна забота своего ненавистного ублюдка.

Покосившись в сторону, она заметила, что Джек слишком уж пристально смотрит на нее. Какого черта он задает ей такие вопросы, и почему она должна ему отвечать? Неужели поговорить больше не о чем, кроме как о ее детстве?

— А что еще, помимо домашней работы, твоя мама заставляла тебя делать?

Острое лезвие ножа соскользнуло и больно резануло Кэрол по пальцу, из которого мгновенно хлынула кровь. Бросив нож на столешницу, девушка обернула вокруг порезанного пальца салфетку.

— Что ты имеешь в виду? — как можно равнодушнее спросила она Джека, пытаясь не показать своего раздражения.

— Принесу аптечку, — он поднялся и медленно вышел, опираясь на палочку.

Кэрол опустилась на стул. По телу гуляла нервная дрожь. Глубоко вздохнув, девушка заставила себя успокоиться. Вернулся Джек и, сев напротив, освободил ее палец от салфетки, которую отправил в мусорное ведро.

— Я сама, спасибо, — Кэрол отняла у него свою руку, но он поймал ее за запястье и, не говоря ни слова, стал осторожно вытирать кровь. Девушка больше не стала возражать, позволив ему позаботиться о ней, раз ему так уж этого хотелось.

— Просто я подумал, что раз вы жили с матерью вдвоем, без мужчины, ей, наверное, нелегко приходилось? — невозмутимо продолжил он прерванный разговор.

— Нелегко.

— С деньгами, должно быть, трудности были?

— Иногда.

— И ты, наверное, пыталась как-то ей помочь?

— Я подметала в парке с друзьями, нам за это платили.

— Тяжело было?

— Да нет, весело, — Кэрол мечтательно улыбнулась, вспомнив Эмми, Тимми и Даяну и то, как хорошо им было вместе.

— А чем занималась твоя мама?

— Она была управляющей мотеля.

— Тяжелое детство у тебя было? — не отставал он, накладывая на порез пластырь.

— Обычное, как у всех.

— Правда? Не все дети режут себе вены, — он развернул ее запястье и бесцеремонно задрал рукав, обнажив едва заметные следы, оставшиеся от безобразных шрамов. Лицо девушки запылало, и она грубо вырвала из его пальцев свою руку, одернув рукав.

— Просто нервный срыв после похорон самого дорогого человека.

— Бой-френда, что ли?

— Нет.

— Глупо.

— И без тебя знаю.

— Больше суицидные мысли не появлялись?

— Нет, — тихо ответила Кэрол, грустно понурив голову. — Еще вопросы есть?

Он покачал головой и оставил, наконец-то, ее в покое. Кэрол вернулась к столу и взялась за нож. Глаза застилали слезы. Она могла вообще не отвечать ему, но тогда он заподозрил бы неладное. Лучше сделать вид, что ей нечего скрывать. Уж очень ей не хотелось, чтобы Джек удовлетворил свое любопытство сам, копаясь в ее прошлом. Одного она не могла понять — какое ему дело до ее детства? Отвратительная привычка везде совать свой нос!

Но больше эту тему он не затрагивал, видимо удовлетворив свой интерес. Они вместе пообедали, и он искренне похвалил ее стряпню. Похоже, он был очень доволен, находился в прекрасном расположении духа, улыбался, шутил, смеялся. Настроение у Кэрол приподнялось, она забыла про неприятный разговор.

— Мне кажется, ты хочешь о чем-то меня спросить, — заметил он, тщательно натирая бокал хлопчатобумажной салфеткой, пока девушка домывала посуду.

— Нет. С чего ты взял?

— По глазам вижу. Валяй, не стесняйся.

— Говорю, не хочу.

— А я говорю — спрашивай. Не укушу, не бойся.

Кэрол колебалась.

— Это не мое дело.

— Ну, как хочешь, — он открыл шкаф и поставил на полочку бокал.

— Что ты думаешь об исчезновении Верона? — выпалила Кэрол, не сдержавшись. Он пожал плечами.

— Понятия