бы он с трудом сдерживает улыбку и в негодовании ударил ладонью по столу:
-Плут!
-Ну…- Принц скривился, - как грубо!
-Плут и есть! – Регар отпил из своего кубка терпкого вина, и спросил прямо, - почему Майрон еще не пойман? Не говори, что ты не можешь…
-Я не всемогущ, - Габриэль развел руками.
-Не хочешь сказать открыто и честно? – обиделся Регар. – Не доверяешь мне?
Габриэль посерьезнел:
-Ты единственный, кому я доверяю. Ну что же, если тебе так важно знать, изволь! Я скажу. Майрон нужен нам.
-Зачем?
-Очень просто, - принц налил и себе вина, и принялся таким тоном, каким обычно он пересказывал уроки своим наставникам, принялся объяснять. – Народ всегда нуждается в том, чтобы ненавидеть кого-то. А лучше многих.
-Что? – Регар обычно терялся где-то в первой трети или половине от объяснения Габриэля, но тут растерялся сразу.
-А то…- Габриэль пожал плечами, - это факт. Засуха, пограничные враги – это все хорошо. Народ никогда не бывает счастлив, да и я не думаю, что должен… счастье расхолаживает, счастье заставляет лениться, а изобилие – деградировать.
-Какого…
-И, - прервал друга принц, - народ не должен быть доволен властью. Однако, власть должна это недовольство…контролировать.
Пытаясь подобрать нужное слово, Габриэль пощелкал пальцами. У Регара перехватило дыхание.
-Лучше Майрон, чем непонятный и рьяный враг, пришедший из народа. Фанатик. Лучше пусть этот самый народ думает, что власть, стоящая над ним, тоже может быть человечна. Она может ошибаться и бояться.
-Ты хочешь сказать, что это та причина, по которой Майрона на свободе? – Регар попытался разобраться в своих чувствах и понял, что не может. Он затряс головою, разгоняя вязкие мысли. – Подожди…подожди! Но если Майрона ты контролируешь, где гарантия того, что не появится, вдохновившись им, такой же фанатик из народа и не соберет уже реальную опасность в руках своих?
-Вот! – Габриэль снова щелкнул пальцами и даже поощрительно улыбнулся. – Вот оно! Поэтому Майрон и противоречив. Он совершает то злодеяния, то благодетель, то заступается, то падает в глазах народа. Народ меняет свое мнение, народ видит, что и эта власть, эта…оппозиция, этот враг, если хочешь – не идеален. И потому остается покорен.
Регар молча добил из своего кубка. Что-то перевернулось в его желудке и показалось ему каменным.
Габриэль, кажется, даже обиделся, не получив восхищенной реакции друга:
-Ты бы хоть слово сказал!
-Ты обманываешь народ, - покачал головою Регар. – Ты даешь ему иллюзию свободы, выбора…
-Нет, я берегу его от кровопролития, - не согласился принц. – Всегда будут те, кто недовольны. Надо их контролировать, пока это возможно, а то недалеко до восстания. И если создать иллюзию борьбы, поединка… создать врага, а потом уронить его, перед этим позволив народу разочароваться в своем кумире – это настоящая цепь. Это настоящее спасение.
-Я не знаю, что сказать, - честно признался Регар. – Это для меня как-то…слишком заумно. Я допускаю, что политика – это не мое, что я много не понимаю, и что в игрищах трона и власти нет справедливости. Да, я допускаю все это, но мой разум человеческий. И мне почему-то горько. Горько от того, что даже враг и не враг…ты опасаешься своего же народа!
-Не его, а за него. – поправил принц. – И да, враг…есть деяния, призвать на которые принц не может без возмущений. Осенью, помнишь, на нас напали с запада? Так вот – Майрон организовал крестьян на борьбу с захватчиком. Так вышло быстрее и лучше.
-А потом он пал…- вдруг осенило Регара. – Потом была баллада о Кеноте!
-Не удержался, - Габриэль виновато улыбнулся.
Регар помолчал еще, пытаясь понять, что именно не дает ему во всем этом покоя больше.
-Получается, ты знаешь, кто такой Майрон? Знаешь, как он точно выглядит и все такое?
-Ох, Регар! – Габриэль не удержался от смешка. – Ну где же твоя логика? Разве может один человек одновременно успевать и восставать и жульничать, а между делом сочинять оскорбительные баллады?
-Он не один? – Регар почему-то осип. – Он вообще существует?
-Пусть бы и так, - пожал плечами принц. – Много-много Майронов. В разных частях нашей земли. Много-много дел… вот она, неуловимость. Вот она, любовь и вот она – ненависть народа. Никто его не знает точно, но каждый думает, что знает. Поэтому Боде и обманулся… но это даже на руку. Давно этот Боде мешался под ногами.
-Я хочу подать в отставку, - вдруг твердо промолвил Регар. Габриэль взглянул на него с изумлением:
-Неужели тебе это так важно? Какой-то…
-Дело не в нем. Дело в том, что ты манипулируешь народом!
-Берегу его, Регар! Берегу…
-Политика… - с презрением фыркнул Регар и поднялся из кресла, - я далек от нее. Я отбываю.
-Пожалуйста, - смиренно разрешил Габриэль, но глаза его полыхнули нехорошим блеском.
***
-Я скорблю вместе с тобой, мой принц, - Кенот положил правую руку на плечо Габриэля, облаченного в траурные одежды. – граф Регар был почтенным советником и другом нашей земли…
-Майрон заплатит за это! – полыхнул военный министр. – Мы казним его! Мы покажем, как это…убивать тех, кто служит народу.
-Благодарю вас, господа…- Габриэль сердечно прижал руки к сердцу.- Регар был моим лучшим другом и самым близким человеком. Проклятый враг – Майрон отнял у меня этого человека и отнял у народа своего защитника.
-Наверное, он решил, что это какой-то купец и напал на его карету, - предположил Голиард. – Но мы объединимся против него.
-Благодарю, - промолвил принц, - ваша преданность не знает границ!
«Настоящий правитель! – с ужасным восхищением подумал Кенот. – Даже в такой момент держит себя достойно. Не выдает скорби, что живет в нем. Проклятый Майрон! Я отлучу его прилюдно от всяческих чертогов божьих, я призову народ восстать против него!»
«В конце концов, каждой войне нужна священная жертва, вокруг которой нужно объединиться. Регар был хорошим другом и никогда не отказывал в служении своему принцу и эту службу я ему не забуду…» - подумалось Габриэлю, но он заставил себя скорбно вздохнуть и обратился к совету:
-На повестке дня три вопроса…
