Карма ………………….. Пьеса -интервью.

Карма
…………………..
Пьеса -интервью.
……………………………………………………………….
Действующие лица;
Антон -пациент клиники.
Нина Йосифовна -старшая медсестра. Весьма немолодая женщина.
Журналист -блогер.
Во время действия могут быть использованы слайды или кинохроника из видений героя.





Перед камерой записи сидит человек. Это блогер.
Блогер -Дорогие подписчики моего канала, я как всегда рад приветствовать вас и поделиться новой историей, которая на первый взгляд может показаться мистической и даже таинственной. Но в жизни иногда происходят события, которые объяснить трудно, а порой и невозможно. И об одной такой истории я вам сегодня расскажу. Карма, мы, часто употребляя это слово, не всегда осознаём значение его. Я, видимо так же не до конца осознавал, пока не столкнулся с этой историей, но всё по порядку и надеюсь, что вы, досмотрев сюжет до конца, вновь вернётесь на мой канал, где новые необычные истории не заставят себя ждать.

Вечер. Холл больничного комплекса. На диванчике сидит Антон. Рядом на стуле Старшая медсестра.
Медсестра – Вот и покидаете нас через день. Я, сначала обрадовалась. А вот теперь даже жаль, как будто что -то уходит. Вы извините, это, как и держать трудно, и оставлять сил нет.
Антон -Я понимаю. Сам не знаю, как с этим дальше жить.
Медсестра -Уйдёте, а боль останется. От неё не скрыться. Разве что притупиться немного.
Антон -Вы меня ненавидите после того, как узнали? Должны.
Медсестра -При чём тут ненависть? Сначала мне было интересно, что за этим скрывается. Затем… да, неприятно, очень. Но я понимаю, что вины на вас нет. Но…
Антон -Я понимаю.
Медсестра – Да, ничего вы не понимаете. Я уже на пенсии должна быть, но как без всего этого, не знаю. Я тоже хотела бы многое узнать, но, вряд ли решилась. Вы испытали то, что даёт, если и не прощение, то искупление. Хоть и не себя.
Антон -Я готов искупить. Всей своей жизнью. Это не слова.
Медсестра -Знаю. Я росла сначала в детском доме, потом дальние родственники нашлись. Мне тогда лет девять было. Не знаю почему всё это вам рассказываю. Наверное, от того, что вы скоро уйдёте, а мне тоже попрощаться с этим местом придётся. Давно уже время пришло. Мой отец, был до войны военным врачом, на финской погиб. Мне годик всего был. Потом война, эвакуация. А мой дядя нас с мамой отправить в тыл успел, а сам…немцы их пятилетнего сына Додика живым закопали на их глазах в городском сквере. На их глазах, а затем и их расстреляли. Мы скитались из города в город. Пока в Среднюю Азию не попали. Старший брат в семнадцать лет на фронт сбежать хотел, словили, но всё же отправили на ускоренные командирские курсы. Он снайпером стал, командовал ротой. Снайпер, с левого глаза. В детстве солью правый глаз засорили. Погиб при взятии Севастополя. Маме потом его товарищ подробно рассказал, а та мне. М, да. Я закурю. В это время никому не помешаю. Так вот, а к концу сороковых, уж не знаю за что маму арестовали. На Колыму не послали, но на поселение, а меня в детский дом. Оттуда родственники и забрали, а через пару лет и мама вернулась. Война всю нашу жизнь перекурочила.
Антон -Я…
Медсестра =Не говори. Я…ты понимаешь, почему мне трудно принять то, что мы оба узнали. Извини, что на «ты».
Антон -Что вы, Нина Йосифовна. Вы и доктор очень много для меня значите. Если бы не вы…
Медсестра – Я в этой области уже много лет. А почему сама не врач? «По пятому пункту». Знаешь, что это? После «дела врачей» стало без блата почти невозможно. Но я поступила. Даже год отучилась. Но лимит негласный объявили исходя из этого пункта. Пришлось в медицинские сёстры.  Но ни о чём не жалею и ты не жалей. Ты ни при чём, понимаю, но сердце от твоей истории ноет. Много мы от них натерпелись. Извини, но трудно принять.
Антон -Можно ли вообще искупить? Я должен. Раз мне пришлось…
Медсестра -Можно ли простить, забыть, примирить? Наверное, это просто необходимо, иначе злобу людскую не остановить никогда. Нет, простить, никогда. Это даже по высшей справедливости не имеет прощения. Но потомки не виноваты в злодеяниях отцов, если они не идут за ними вслед. Невиновны. Трудно, но, если не принять, никогда не остановить или хотя бы не затормозить зло.
Антон -Вы мудрый человек. Я не забуду ваши слова.
Медсестра – Просто я старая. А старые иногда правы. Ты и меня, старуху прости, за минутную слабость. Я ни в чём тебя не виню. Мы оба жертвы.
Антон – Спасибо. Спасибо вам. (обнимает медсестру)
Медсестра -Чего там. Обнимает Антона. Вот и поговорили. Завтра придёт журналист. Расскажи ему всё. Душу освободи. Иди в палату, сынок. Нет, мы всё - таки не жертвы! Мы ведь не сломаемся, верно?
Антон -Верно. (уходит)
Медсестра – Имеем ли мы право судить? Если не помним -имеем. (тушит в пепельнице окурок) Имеем. (уходит)













На отдалённой скамейке, среди высоких, отбрасывающих тень деревьев старого больничного корпуса «нервной» лечебницы сидят Антон и журналист.
Журналист, приятный сорокалетний мужчина, не торопил.
Журналист -Можете не рассказывать то, что вам неприятно. Я ведь в прошлом врач и понимаю. Как вам нелегко.
Антон -Да, нет. –(устало откинулся на спинку скамьи) -Если решил… То расскажу. Как есть. Я ведь думал, что сошёл с ума. Но я не сумасшедший. Меня всесторонне исследовали. В мистику и тому подобное я не верил. А она вот, разрушила мою жизнь.
Журналист -Я знаю, -спокойно согласился журналист, -просто сильный душевный стресс. Иначе вы бы здесь не лежали. Можно я включу диктофон?
Антон -Конечно. Раз решил… Конечно. Я работал менеджером в небольшой фирме. Не шиковал. Но всё шло неплохо. Жена… В общем. Как у всех. Старался честно делать своё дело. Я вообще человек не конфликтный. За что мне всё это?!
Журналист -Не волнуйтесь, -(протянул ему бутылку с минеральной водой).
Антон -Нет. Благодарю. Просто нелегко вновь вспоминать. Первый раз это случилось чуть больше года назад. Приснился страшный и неприятный сон. Свеже насыпанный большой могильный холм. Какие-то люди разгребают рыхлую землю, а там куча разной одежды, обуви, детские игрушки. Ни лиц, ни конкретного места я не видел. Неприятный сон. Но через какое-то время он навязчиво стал возвращаться, всё расширяясь в деталях. Сначала подумал, что военную хронику возможно видел. Вот мне и приснилось. Но это стало происходить всё чаще и чаще и начало настойчиво сводить меня с ума. По крайней мере я так ощущал. Затем. Стал видеть и лица обречённых… это ужасно. Не передаваемо. Вы считаете меня психом?
Журналист -Нет. Что вы. Но этот эмоциональный фон должен был быть чем-то вызван.
Антон -Но я-то не знал чем! Дальше, больше. Я видел. Как убивали людей, но отчего-то не видел тех, кто убивал. Только размытые тени.  И, это становилось всё чаще. Я уже боялся засыпать. А когда проваливался в недолгое забытие, жена говорила, что кричал и пугал её.
-Как вы понимаете, это долго продолжаться не могло. Я ходил по врачам. Но никакой аномалии у меня не обнаружили. Снотворное. Ещё быстрее погружало в кошмар видений.  На работе стал нервным, невнимательным, начал срываться на коллегах. Успокоительные лекарства так же ни к чему не привели.
Журналист -Простите, как вы с этим справлялись?
Антон -Никак. Как я мог с этим справиться? Видения каждую ночь настигали меня.
Журналист -Хотите сигарету? (протянул Антону пачку)
Антон -Пожалуй. Спасибо. (закурил, затем пристально посмотрел в глаза интервьюеру)-Представляете, как это жутко? Каждую ночь. Вряд ли.
Журналист -Может вам отдохнуть?
Антон -Нет, я здесь уже достаточно отдохнул. Давайте продолжим и покончим с этим. Вот вы, верите в реинкарнацию? Если не души, то какой-то генной памяти?
Журналист-Честно говоря, (смущённо) -наука это отрицает. Хотя, сколько ещё необъяснимого, с чем мы раньше не сталкивались вдруг входит в нашу жизнь. А вы верите?
Антон -Приходится, -(глубоко затянувшись Антон затушил сигарету) -Приходится верить. Хотел ухватиться за что-то связывающее всё это. Это…Хоть какую ни будь подсказку. Какие- ни будь узнаваемые места, надписи. Хоть что -то.
Журналист -И?
Антон -Кроме времени предположительного действия, ничего. Война, обрывки. Никаких лиц, ни их формы, ничего. Но это поверьте, не бред. У меня психических отклонений, как я уже говорил, после многих проверок не обнаружили. Но я, просто сходил с ума. Даже сейчас, вспоминая пробирает ужас.
Журналист -Я вас понимаю. Хотя, это действительно невозможно понять.
Антон -Да, не просто, но вы мне верите?
Журналист -Приходится. Мне ваш врач, а он очень компетентный учёный, подтвердил.
Антон -Он почти полгода обследовал меня. Да и не он один. Постепенно я стал замечать некоторые детали окружающие мои видения картины. Они стали появляться, но очень редко. Малыми как бы дозами.
Журналист -И что вам удалось увидеть? Извините, вам тяжело вспоминать об этом. Может прервёмся?
Антон -Нет, мне необходимо всё рассказать. Так Игорь Моисеевич посоветовал, мой врач. Всё рассказать и тогда… это возможно отпустит меня. Возможно. А тогда я с головой погрузился в интернет, пытаясь в документальных хрониках и фотографиях отыскать хоть какую -то подсказку. Родственников практически никого не осталось из того поколения. Последний дед умер в хосписе. О его судьбе я только знал, что он пережил войну. Но где и как никто из оставшихся сказать не мог. А он избегал говорить о ней. Вы ведь знаете, что немногие хотели вспоминать это время. Я уже решил, что он или кто- то из близких в плену или в концентрационном лагере был и его память каким -то образом слилась с моей. Уже во всё был готов поверить. Во всё. Как уже сказал, погрузился в изучение материалов. Больше ни о чём думать не мог. Ни о доме, не о работе. И панически боялся прихода ночи. Изматывал себя, чтобы подольше оттянуть сон. Но природа брала своё и я вновь окунался во весь этот ужас.  Не буду вам описывать всё, что видел в деталях. Но если хотите, записи есть у моего врача.
Журналист -Я ознакомился. Он, как я понял, с вашего согласия предоставил их мне. Как вы могли с этим жить?
Антон -Сам не знаю. Но это была уже не жизнь. Ад. Если и не стал полным психом, то неврастеником однозначно.  Теперь легче. Терапия всё же помогла. И когда я всё узнал, пытаюсь с этим как -то жить. Но, по порядку. Ведь так?
Журналист -Да, если можете.
Антон -Могу. Должен смочь. Понимаю, что так долго продолжаться не могло. Я ведь и окружающих меня вверг в этот Ад. Жена в итоге не выдержала. Ушла. Наверное, так даже лучше. Иначе и она не избежала бы клиники. С работы уволили. Стал подрабатывать случайными заработками. Лишь бы не лишиться квартиры и компьютера, через который надеялся отыскать ответ. Любой. Только бы покончить со все этим. Только бы наконец уснуть.
Журналист -Вы устали? Может быть сделать паузу?
Антон -Устал. Очень. Но, продолжим. Как я сказал, начали изредка появляться некие указатели. Сначала увидел явно деревенское строение. Не знаю, Белорусия или Украина, но точно где -то у нас. Затем большую скирду сена и…опять трупы, много…
Журналист -Но лиц, стрелявших не разглядели?
Антон -Нет. Только расплывчатые тени. Однажды увидел табличку с названием. Записал, чтобы не забыть. Это оказалось небольшое местечко в Украине. Там во время войны каратели уничтожили много народа. Затем отыскал городок в Литве. Но никак не мог связать всё это со мной. Затем, по