Апокатастасис

Ядерная война началась первого сентября 2012 года. Да в тот же день она и закончилась. Быстрее войны история человечества не знавала. Вспышка — и пустота... тишина, кругом пыль, дым, облака малиновые, беззвучно сверкают молнии; занавес!
А началось всё днем ранее, и двумя тысячами двенадцатью годами позднее, в четыре тысячи двадцать четвертом году, второго сентября цивилизация людей перешла Рубикон прогресса, и ввергла полярную реальность в деградацию. В этот же миг люди Земли исчезли, города превратились в леса и поля, горы и моря. В этот же миг, в двадцать первом веке, из пусковых шахт вылетели ракеты с ядерными боеголовками.

Как жаль что заглушили радиоволну «Свободы», как жаль, ведь из-за этого оппозиционеры стали хохотать и потирать руки, они, сидя в темной комнате напротив властей, глядели друг на друга с такой неистовостью, жаждой крови и в то же время — глаза их просто таки искрились рвением к торжеству справедливости, они наблюдали друг за другом, ждали когда враг задремлет и тогда... Веки властей схлопнулись будто решетки за которыми оказались революционеры и прочие неугодные режиму; власть заснула, встала, вытянула руки, пустила слюну, сказала будто зомби «У-у-у», и как лунатик пошла гулять по крышам домов законодательства, судов, парламента: увольняя одних, расправляясь с другими, успевая править законы и выкрикивать новые обещания, еще слаще, еще толще и ярче. Под горячую руку попали и поддакивающие и кивающие слушатели «Свободы», латентное якобинство которых решили засунуть подальше в их подсознание, усыпить тишиной, прихлопнуть будто назойливую муху, жужжащую у носа властей. Клешня авторитаризма перерезала провода питающие аппарат жизнеобеспечения революционизма, впавшего в кому, однако выдыхая, бывало плевался сарказмами, возбуждая мышцы подсознания, смеющегося звонко, но далеко. Да, радиостанцию закрыли.
Никто не сомневался что следующим указом правительства станет документ №275, предписывающий гражданам носить маски из алебастра, и петь из окна гимны: страны, провинции, города, петь утром и в полночь.
Гимн страны:
Славься президиум, славься препрезидент, ура!
Страны департаменты, уделы и области — слава, хвала, ура, ура!
Судов решения — справедливости глас, милосердия вопль, ура!
Флаг — отражение государственной ауры, цвет наших глаз и спектр надежд.
Герб — победы триумф над дикостью своеволия, индивида — идиотизма.
Символам пение, земле поклонение, войску почет, иерархии служба,
Веру в ящик Пандоры сокрывшем утопию — мы пронесем, мы обнесем!
Славься парламент, архонты, трибуны военные, прогресса поток,
Славься науки рог изобилия, министерства обороны инструмент!
О, да, отечеству! Ода!
Ура! Ура! Ура! (х20)

Гимн провинции:
Почет областным головам, сегрегации и секуляризации, ура!
Почет промышленным комплексам, шахтам, заводам, всё — в рост ВВП!
Почет великим умам, возведшим власти вертикаль, системы управления — внедрение,
Губерниям и областям, уездам и приказам, владениям властей — почет!
Как ювелирно границы расчерчены! И в них мы счастливы, до слез.
Чья рука, чей ум и сердце справедливое,— раздали каждому удел,
Земли где мудрость губернатора воплощенья ищет благоденствия,
Чья рука? Чей ум? Чье сердце? Препрезиденту — ура! Ура! Ура!
Ура! Ура! Ура! (х10)

Гимн города:
Восхвалим же урбанизацию и коллективизацию!
Бравые наши градоправители — ведут нас сквозь мрак разобщенности,
Лепят руками нашими дома-плоды архитектурной мысли,
Англомерация — да будет неустанной!
Градостроители — да будут вдохновлены!
Экуменополис — да будет домом нашим вечным, пристанищем, крепостью и храмом.
Ура! Ура! Ура! (х5)

В совете наций не верили что это случилось, что затмение солнца благоразумия — остановилось, не прошло как после припадка, не очнулось как после кошмарного сна. Потом уж, когда в 3D проектор зарядили ленту новостей, и делегаты в разноцветных очках увидели правду, увидели бледноликих людей, орущих гимн, охрипших и плачущих (то ли от радости, то ли от горя, то ли они так дико смеялись) — всё стало ясно (и совершенно не понятно). В зал заседания принесли наркотики, погромче включили музыку, и уже к вечеру приняли постановления о экономической блокаде той страны, санкциях, лишили ее права участия в Олимпиаде, и на кубке мира по футболу, депортировали  дипломатов, а в конце прямой трансляции — показали средний палец.
Это был вечер тридцать первого августа. Прощай, прости, всё прошло.
        Но то был шах, а мат объявила оппозиция, свозившая во время трансляции заседания совета — бочки со взрывчаткой под стены министерства правопорядка и образования, у ворот резиденции президента они оставили «грязную» атомную бомбу, с выцарапанной на ней пословицей: «Roma locuta, causa finita[1]».
Так закончилась эпоха тоталитаризма, абсурдной иерархии, и оппортунизма (т.е. политики).