Банда из подземелья

прекратился. Мало того: он стал громче!

«Я, кажется, начинаю понимать, что это значит. Кто-то ведёт сюда подкоп! – догадался сыщик. – Зачем? Ясное дело – с целью ограбления! И никакой такой мистики, хотя, конечно, весьма экзотично. Ну, держитесь, уроды, я вам устрою весёлую жизнь, когда вы сюда доберётесь…»

Таким образом, вырисовывалась следующая версия: некие злодеи решили ограбить богатый дом и, с помощью какой-то землеройной техники, стали делать подкоп. Кроме того, они сумели раздобыть психотронное оружие (может, это звучит фантастично, но других объяснений не было) и пустили его в ход. Зачем? Это ясно по результатам: чтобы убрать из дома сторожевых собак, а также, по возможности, и хозяев.

«Крайне заковыристая версия. Но другой пока нет. Будем исходить из этой и корректировать её при необходимости».

Николай проверил своё вооружение. Собирался он сюда в большой спешке, но в первую очередь, конечно, взял с собой пистолет с полной обоймой (ПММ – пистолет Макарова модернизированный, 12 патронов). И ещё запасные обоймы, три штуки. При правильном использовании хватит не на одну банду. Копайте, ребята, копайте.

«Кстати: а почему приступы ужаса возникают только время от времени? И почему в первый раз мама ничего не заметила, а собаки заметили?»

Подумав, Николай нашёл ответы и на эти вопросы. Возможно, данное оружие потребляет много энергии (неважно, какой – топлива, электричества... важно, что много) или в силу своих технических особенностей имеет небольшой ресурс непрерывной работы, поэтому злодеи не могут включать его круглосуточно. Грубо говоря, батарейки быстро садятся. Также не исключено, что злодеи боятся пострадать от этого оружия сами, вот и используют его только время от времени, управляя им издали.

Кроме того, в первый раз они включили свою установку сравнительно далеко от дома, поэтому она не смогла оказать влияние на человека. Но уже подействовала на собак, более чувствительных. А во второй раз преступники подошли гораздо ближе. Всё просто.

Допуская, что его версия может оказаться ошибочной, Николай ещё раз прошёлся по дому и по двору, внимательно всё осматривая, и ещё раз проверил данные с камер видеонаблюдения, но без толку. Тогда он вернулся в подвал и снова прислушался к жужжащему звуку за стеной, который стал ещё чуть громче.

Вообще-то дом был оборудован сигнализацией – она срабатывала при любой попытке проникнуть через забор, взломать калитку или ворота. Но против подкопа такая сигнализация, конечно, была бессильна.

«Так. А если эти злодеи опять включат своё психотронное оружие – что тогда?»

Ответ напрашивался сам собой. Поскольку никаких средств от этого оружия Николай не знал (а может, их и вообще не существовало), то выбора особого не было: при возникновении приступов нестерпимого ужаса следовало эвакуироваться отсюда на безопасное расстояние – выйти из зоны поражения. И ждать, когда действие оружия прекратится. Теоретически, злодеи в любом случае должны будут его отключить перед тем, как проникнут в дом, иначе сами попадут в зону поражения. С другой стороны, у этого оружия зона поражения не слишком велика: ведь в прошлый раз жители соседних домов, кажется, ничуть не пострадали. В общем, можно выйти во двор, или даже за ворота, и там отсидеться.

«Стоп. Поскольку дом оборудован сигнализацией, то, если я просто выскочу за ворота, не отключив её – сюда приедет группа быстрого реагирования! Нельзя ли свалить всю дальнейшую работу на них?»

Николай очень обрадовался, но ненадолго. Во-первых, неведомое оружие точно так же поразит и прибывшую группу быстрого реагирования, если будет работать к моменту их приезда. Во-вторых, преступники могут проникнуть в дом не сразу, а... скажем, через несколько часов после приезда группы. Правда, можно отвести прибывших охранников в подвал, дать им послушать этот жужжащий звук и объяснить, что кто-то ведёт сюда подкоп. И пусть сидят в засаде, ждут.

Затем сыщику пришла в голову ещё более неприятная мысль. А что, если группа быстрого реагирования СПУГНЁТ преступников? Вдруг у них есть человек, который наблюдает за домом снаружи? Увидев машину с охранниками, он тут же позвонит своим корешам, делающим подкоп, и они свалят отсюда непойманными. А потом вернутся, но в самый неподходящий момент.

Николай долго колебался и в конце концов решился на рискованный шаг: он отключил сигнализацию на входной калитке, тем самым приготовив себе путь для отступления, но лишившись возможной помощи охраны. Правда, механический замок на калитке он пока оставил.

«Чёрт, даже не знаю… может, я глупость сделал… но уж очень не хочется спугнуть злодеев. Да в конце концов, я сам справлюсь с этим делом ничуть не хуже, чем группа быстрого реагирования. А шума произведу намного меньше».

Николай решил поесть. Надолго уходить из подвала на кухню ему не хотелось, поэтому он ограничился тем, что нашёл в холодильнике большой кусок копчёной колбасы и съел. И запил квасом.

«Ну что ж, будем ждать…»

Следующие несколько часов он провёл в подвале – только пару раз отлучался оттуда, быстро обходя весь дом и двор, на всякий случай. Иногда Николай прислушивался к жужжащему звуку за стеной, который становился всё громче и громче. Да, почти наверняка опасности следовало ждать оттуда. В конце концов сыщик отключил в подвале свет, отключил все сигналы мобильника, развалился на кровати и, сняв пистолет с предохранителя, положил его рядом с собой.

Во всём доме тоже был выключен свет. Зато вечером, когда стемнело, он автоматически включился на улице – уличные прожектора управлялись фотореле. Поэтому подвал чуть-чуть освещался с улицы через небольшие оконца под потолком.

Таинственный звук раздражающе звенел в ушах. Его источник, вероятно, находился уже совсем рядом. Николай злорадно улыбался и ждал гостей.

ГЛАВА 3

Вдруг его сознание раздвоилось.

Сыщик увидел и почувствовал, что находится В ДВУХ МЕСТАХ ОДНОВРЕМЕННО! Он по-прежнему лежал на кровати в тёмном подвале – но в то же время оказался на поляне в каком-то лесу! Причём этот лес и эта поляна были ему хорошо знакомы!

Николай ощутил сильную боль сразу в нескольких частях тела, словно его только что основательно избили. Особенно болела область печени. Он заметил, что у него связаны руки за спиной, а на поляне вокруг него собрались несколько типов устрашающей внешности, настроенных явно недоброжелательно. Сыщик валялся на боку, и они нависали над ним, обступив со всех сторон. Чуть подальше, на пеньке, сидел мужичок средних лет, с бородой и в очках.

– Ну что, сучонок, посчитаемся? – с нескрываемой радостью и самодовольством произнёс он. – Ты, урод, навякал на меня по интернету, за это и отвечать будешь. Ну-ка, ребята, отрежьте ему все пальцы на руках! Только не сразу, не сразу. По очереди.

Николай понял, что попал под действие вражеского психотронного оружия. И понял, как именно оно действует. Одной половиной своего сознания сыщик увидел самую жуткую историю, с которой когда-либо сталкивался! Эта история произошла не с ним – нет, он её только расследовал; но сейчас он обнаружил себя на месте потерпевшего, хотя того уже полтора года не было в живых...

Сообразив, что надо срочно бежать из зоны поражения, Николай вскочил с кровати и в темноте бросился к выходу. Раздвоение личности чрезвычайно мешало ему думать и действовать, вызывая расстройство внимания, поэтому он чуть не забыл на кровати пистолет. Правда, всё-таки не забыл. Второй половиной своего сознания он видел, что к нему подошёл бандит с топориком. Не зная точно, к чему это приведёт, сыщик с бешеной скоростью вылетел из подвала, но в темноте споткнулся и рухнул на лестнице.

Едва он успел подняться, как мизинец левой руки обожгло острой болью у самого основания. Не произнося ни звука и стараясь поменьше шуметь, чтобы, по возможности, остаться незамеченным, Николай бегом выскочил на улицу и помчался к калитке. Пальцы левой руки вспыхивали болью один за другим: безымянный... средний... В голове промелькнула мысль: «Как же я буду открывать калитку??!»

К счастью, на улице работали прожектора, а то в темноте он мог бы свалиться ещё раз, да и вообще заблудиться, находясь в неадекватном состоянии. Сыщик добежал до калитки и открыл механический замок, обнаружив при этом, что пальцы его всё-таки слушаются, в том числе и «отрубленные»; правда, руки у него тряслись, как у алкоголика. Боль пронзила указательный палец, и Николай, проскочив в открытую калитку и забыв её закрыть, понёсся дальше...

Вдруг жуткие галлюцинации стали ослабевать, и он тут же остановился, решив, что покинул зону поражения. Ему очень не хотелось убегать слишком далеко от дома.

Мужик с топором размахнулся ещё раз, и большой палец левой руки тоже заболел у самого основания, но как-то неубедительно, несильно. Сразу после этого картинка лесной поляны с бандитами поплыла перед глазами и за несколько секунд будто бы испарилась в воздухе. Раздвоение сознания исчезло. Николай понял, что на самом деле покинул зону поражения.

Около минуты он чувствовал постепенно ослабевающую боль в нескольких частях тела, словно его действительно избили в мясо и отрубили пальцы на руке – галлюцинации оказались весьма реалистичными. Кроме того, во время своего бегства сыщик упал на лестнице уже по-настоящему. Но через минуту болевые ощущения почти прекратились, так что теперь на них можно было не обращать внимания.

Николай огляделся. Поблизости никого не было, а сам он стоял метрах в пятнадцати от распахнутой калитки. Он решил посмотреть время и полез доставать мобильник, но руки ещё тряслись, и мобильник выпал на дорогу. Нецензурно ругаясь шёпотом, сыщик поднял его, глянул на экран – 23:06.

«После такого надо срочно отдохнуть», – пришло ему в голову, и он, вспомнив, что поблизости есть скамейка, направился туда. Скамейка стояла в кустах. В темноте её было трудно найти, и пришлось включить фонарик мобильника. Отыскав её, Николай развалился на ней во всю длину и задумался.

«Значит, это психотронное оружие… оно каким-то образом заставляет вспоминать самые жуткие вещи, с которыми ты когда-либо сталкивался. Причём не просто вспоминать, и не наблюдать со стороны, а участвовать в этом! Со стопроцентной достоверностью! Хорошо, я сразу сообразил, что надо свалить из зоны поражения. Мама, конечно, не сразу это поняла – она-то ещё не знала, с чем имеет дело. Соответственно, ей было хуже, чем мне. Интересно, а какие галлюцинации были у неё?»

Впрочем, Николай посчитал этот вопрос неуместным и не стал над ним размышлять. К тому же в памяти упорно крутилась история, только что промелькнувшая у него перед глазами...

В своё время сыщик расследовал убийство, совершённое с особой жестокостью, которое не смогла раскрыть полиция. Тогда родственники убитого обратились за помощью к нему, и Николай раскрыл дело успешно. Надо сказать, убитый не вызывал большого сочувствия – ну разве что с учётом обстоятельств его смерти: ему отрубили по очереди все пальцы на обеих руках, потом отрезали язык и, наконец, сожгли парня живьём на медленном огне. Тем не менее, справедливость требует отметить, что при жизни это было тупое малограмотное чмо, которое,