Хоккей. Страсть

Май,  семьдесят  восьмого.  В  тот  вечер   вся  страна  орала.
Сам  Леонид  Ильич  на  даче  орал.  В  Праге    наши   выиграли   чемпионат
мира.   Когда  в  это   никто не  верил.     В  третий  раз,  наши  заклятые
соперники,  чехи,  шли  к  золоту.  Дома.   После  провального  для  нашей
сборной  Катовице  и  фантастически  невезучей  Вены.
   Шведы,  вместе  с  непобедимым  Хегюстой,  разорваны  в  клочья.   Снова
биты  канадцы.    Но  чехи,  признанные  лидеры,    шли  к  третьей  победе
подряд.
  Мы  старались.   Хоть   новогодняя  горечь  жгла  сердца.   Наш  милый  
снеговик  «Известий»  плакал  горючими  слезами.   Три – восемь.   Настоящее
изнасилование  в  крупно-рогатой  форме.
 Старались.   Но  в  предварительном  раунде   не  смогли  справиться  с  
Черником.   Жали,  прессинговали,  давили,  не  давали  играть.   Но  он  
один  был  неуловим.   С  ходу  принял  пас  из-за  ворот  от  Бублы  и
вогнал  Третьяку  первый  гол.  
  Не  обратили  внимания.  Продолжали  гнуть  свою  линию.   Никаких
комбинаций.   Только  сила,  прессинг,  единоборства.   Команда  бойцов.
Дрогнули  хозяева.  Стали  ошибаться.  
  Выскочил  Балдерис   один  на  один  с  Холечеком  и  переиграл  его.
Вскоре,  четко  разыгрываем лишнего.  Первухин.  Повели.  Перерыв.
  Начинается   второй  период,  оказываемся  в  меньшинстве,  и  
Черник  добивает,  отскочившую  от  Третьяка,  шайбу.  Продолжаем.
Соперник,  вновь,  теряет  шайбу  в  своей  зоне,  и  Балдерис  во второй  раз
огорчает  чешского  вратаря.  
  Игра  в  нашу  пользу,   но  пропускаем  контр-атаку   и  Черник   забивает
снова.    Равенство.  Близок  перерыв.    И  Сергей  Макаров  грубо  нарушает
правила   и  получает  пять  минут  штрафа.    Роковое  событие.    Чехи
штурмуют,  и  Глинка   пробивает   нашего  вратаря,  на  последней  минуте
периода.  Обидно.
  В  третьем  сперва  нужно  продержаться  еще  три  минуты.  Не  смогли.
Мариан  Штясны   увеличивает  перевес   хозяев   до   двух  шайб.   Злимся.
Затеваем  драку.   Судья  удаляет  по  два  игрока  с  обоих  сторон.
Трое  на  трое.    Эберман,  казалось,  уничтожает  нашу  сборную,  но
Лутченко   через  минуту  возвращает  надежду.  На  четырнадцать  минут.
Как  быстро  они  прошли.  Проигрыш.
   Мы  выиграли  все  следующие  игры,  но  и  соперник  очков  не  терял.
Последняя   игра.   Нужно   победить  с  разницей  в  две  шайбы.  Есть
тайная надежда,  но   убийственные факты.   И  дико  поддерживающий  своих
дворец  спорта  в  Праге.  
  Невезучая  белая  форма.   В  ней  опозорились  с  поляками  в  Катовице,
проиграли  в  Вене  во  втором  раунде,   пережили  предновогодний  ужас
в  Москве.   Соперник  серьезен  и  сосредоточен.   Слишком  близок  успех,
рисковать не  будут.   Как  наиграть  на  такой  перевес?
 Память  цепляет  лишь  фильм  «Чапаев».   Его  слово  «Чехи???»   полное
сарказма  и  личного  превосходства.   Неужели,  в  третий  раз  уступим?
 Пошла  игра.  Нервная.   Сплошные  единоборства.   У  нас  два  удаления.
Одно  за  другим.  Устояли.  Выручил  Третьяк.
 Снова  бодание.   Близок  перерыв.  И  тут  чудо.   Балдерис  проскакивает
между  двух  защитников.   Еле  держится  на  ногах  от  столкновения  с  одним
из  них,   но   обыгрывает  вратаря.   Один-ноль.  Ведем.
  Второй  период.   Соперник  прибавил,   прижал  к  воротам.    Снова  
удаления,  но  держимся,  и  Третьяк  тянет  все  броски.   За  две  минуты  до
перерыва,  в  меньшинстве,  проводим  контр-атаку,  и  Петров  забивает
второй  гол.   Перевес  уже  наш.  Только  бы  продержаться  еще  период.
  Третий  период.   Непрерывный  штурм   соперника.    Наши  стоят  стеной.
Третьяк  творит  чудеса.   Мало  того.  Вновь  удачная  контр-атака.  
Александр  Голиков.   Победа  близка.
  Преждевременная  радость.   Глинка   все  же  пробил  Третьяка,  и  впереди
десять  минут  кошмара.   Какие  долгие  минуты.    Какой  страшный  натиск.
 Даже   комментатор  Николай  Озеров  не  выдержал  и  сорвался.
   В  памяти  его  слова:  «Пять  минут  осталось.  Снова  атака  соперника.
Щелчок  Глинки.   Гол?  …уй,  штанга!»  А  у  болельщиков   давно  был
исчерпан  запас  литературного  языка.   И  не  было  сил  держать  в  себе  такой
напряг.   Отборная  ругань,  словно,  преодолевая  расстояния,  держала
наших  на  ногах.
   Последние  секунды.  Вбрасывание  в  нашей  зоне.  Чехи  меняют  вратаря  на
полевого  игрока.  Не  могу.  Пусть  снова  Николай  Озеров.
  «Вбрасывание.  Шайба  у  соперника.   Щелчок  Бублы.  Отбивает  Бабинов.
Бросок  Эбермана.  Третьяк.   Харламов  делает  проброс.  Четыре,  три,  два,
один  -  все!!!»   И  внезапно  сорвался,  словно,  перехватило  горло.
   Меня  беззвучно   сжало  изнутри,  и  потекли  слезы  из  глаз.  А  многие,
просто,  дико  орали.  И  Леонид  Ильич,   на  даче,  орал.
  На  следующий  день,  указом   Президиума  Верховного  Совета    главный
тренер  Виктор  Тихонов,  капитан   сборной  Борис  Михайлов  и  вратарь
Владислав  Третьяк   были  награждены  орденом  Ленина,  высшей  наградой
страны,  после  звания  героя.
  На  следующем  чемпионате  мира,  в  Москве,  мы  раздавили  чехов
в  предварительном раунде   одиннадцать-один,  и  не  оставили  никаких
шансов  в  финальном,  шесть-два.
         Наша  сборная   вернула  лидерство  в  мировом  хоккее.  Позже  будут
большие  победы,  нелепые  поражения,   но   до  страсти   Праги   семьдесят
восьмого  будет  далеко.    Как  и  всего   хоккея  семидесятых  годов   прошлого
века.