сказал племянник, - в обиду не дам.
И прожили они так три года. И все время думал атаман-племянник: как бы уплыть с острова. Так просто разбойники не отпустят, убьют вместе с девицей Марфидой. Но удалось ему тайно сделать лодочку, и уплыл он с острова вместе с душой-девицей.
Спокойны на этот раз были воды морские, и вынесло их прямо к владениям князя Харастинского. Заночевали в избушке, где и нашли их слуги княжеские. Счастливый от того, что нашлась любимая дочь, князь устроил роскошный пир, и говорит племяннику - проси, чего хочешь. А хотел тот одну Марфиду.
Спросил у дочери князь - хочет ли она замуж за племянника? Та, зардевшись, немедленно согласилась. И поплыли они все вместе в Киев. А там честным пирком да за свадебку.
А как же обойтись без Данило Игнатьевича и сына его Михайло Даниловича? Непорядок выйдет.
Просит как-то Данило на пиру у князя Владимира:
- Отпусти меня в монастырь, девяносто лет мне уже. Служил тебе верой и правдой, убил восемьдесят вражьих царевичей, а простого народа столько перебил, что даже не упомню. Пора о душе подумать. А вместо себя сына своего пришлю".
А как узнал поганый царь, что нет больше в Киеве Данилы, то и подошел к городу с несметными ордами.
- Ну, кто неверных пересчитает? - спрашивает князь Владимир.
Молчат богатыри, один за другого прячутся.
Вызвался Михайло.
- Мал ты еще, - говорит князь.
Недовольный вышел из гридни Михайло, дверью дубовой хлопнул - в щепки расшиб.
Но благословили его мать и отец, и поехал он к вражьему стану.
А конь и говорит ему: бей неверных с краю, в середину не заезжай!
Куда там! Разве будет Михайло коня слушаться - так в самую середину и попер. И угодил в западню. Скрутили его и бросили, заковав в цепи, в глубокий погреб. Но выручила Богородица, пришла ему на помощь. Разорвал богатырь цепи на руках и ногах. И опять кинулся на войско вражеское.
Теперь уже сбоку зашел на неверных - побил многих и в плен понабрал. А поганому царю отсек голову и насадил ее на свое копье.
Отблагодарил его князь Владимир за службу.
Пировать стали - пить мед да вино заморское. И своим не брезговали.
И пока жил в Киева Михайло - никакой враг не подступал к городу.
Да, были, были на Руси и другие богатыри: Калика - богатырь Касьян, Иван Гостиный, Ставр Годинович, Сухман Одихмантьевич, Чурило Пленкович, Дюк Степанович, Соловей Будимирович - и далее, и далее. Но, как и говорилось, разве обо всех расскажешь. А надо бы.
Ка-то дрались отчаянно витязи с бусурманами, мечами их рубили, копьями кололи, топтали своими конями ретивыми. Одолели неверных. Стали богатыри своей удалью похваляться. А Попович больше всех похваляется.
- Не страшна нам никакая силушка! - говорит. - Хоть с небесной силой, и то мы справимся...
Поубавил бы спеси Попович, глядишь и обошлось бы. Но в какой раз не сдержался на язык попов сын. Подвел всех под монастырь. Накликал Алеша беду на свою голову, да и на другие тоже. Только он говорить кончил, а небесная сила тут как тут. Всего два воина, но лица светлые, одежда белая.
- Ну, давайте силой меряться, не смотрите, что нас двое, - говорят.
А попов сын ерничать и паясничать продолжает, нехорошими словами ругаться стал, кричит визгливо: "Меч о вас изломаю, копьем исколю, сокрушу в пыль! Чтоб мне не есть лебедей жареных, да не пить вин заморских!"
Нет, чтобы ему язык попридержать... Ну уж, что вышло, то вышло.
А посланцы небесные раскрыли рты от изумления, ушам своим не верят.
Но не поняли богатыри, что ангелы перед ними.
Разогнал Алеша коня, налетел на воинов, как хватил мечом одного-другого, так и разрубил пополам. И что же? Вместо двух воинов стало четверо!
Тут Добрыня налетел, разрубил всех четверых. Глядь! Из четверых стало восемь.
Прискакал на выручку старый Илья: разрубил восьмерых, опять вдвое более...
Так и пошло. Чем больше богатыри рубят и конями топчут, тем больше их становится.
Страшно стало им смотреть на силу грозную, руки устали, иступились мечи, захолодели их сердца, бросились они бежать в каменные горы, в темные пещеры. Тут случилось с ними чудо чудное, диво дивное: как подбежит который из них к горам, так тут же и в камень превратится.
Вот так и не стало богатырей на святой Руси.
Тут и сказке конец.
