Один день обычного человека.

  Нужно во что-то верить. Или в кого-то. В Бога, в высшие силы, в силы природы, в семью, близких, в доброго царя или железную руку, в неведомое, но от этого не менее светлое, будущее. В то, что здоровье укрепится, любовь и за печкой найдёт, денег прибавится, дети и внуки поумнеют и подобреют, родители будут жить долго и счастливо и, конечно, наступят мир и благоденствие во всём мире. Потеря веры и мечтаний заводит жизнь в тупик, медленно уплывают вдаль краски жизни, смысл, огонь и задор в действиях. Понятное дело, что ожидания - ожиданиями, а реальность - реальностью, и надеется каждый житель Земли на одно, а имеет то будущее, что имеет. Но изыскивать силы на эти самые мечты нужно в любой ситуации. Силы нужны всегда и на всё. Без веры и надежды природа человека замирает, она думает: а не активировать ли функцию самоуничтожения? Что мы с этим индивидуумом тут делаем? Ради чего живём, если он и сам уже ничего не ждёт?
  Нору силы и мечты стремительно оставляли, ей было тяжело просыпаться в холодной квартире, тяжело открывать глаза, пытаться найти в голове созидательные мысли на предстоящий день. В очередной раз, обычным утром, она вылезла из-под тёплого одеяла,  зябко поёжилась и на место мыслей о том, что будущего никакого не будет, упорно впихивала раздумья о делах. Тяжёлый халат надела поверх пижамы, шерстяные носки не снимались и ночью.
  -Чайник, пожалуйста, - проговорила тихо и услышала щелчок на кухне. Когда настраивали функции домашних помощников, Нора попросила установить вежливую форму общения с системой: всегда "пожалуйста". Так ей казалось уютнее, очеловеченнее, и сглаживалось чувство одиночества. Семья не сложилась. Бог не дал детей, мужа бросила сама: тяжело было воспринимать полное равнодушие от когда-то близкого человека. Нора устала от жизни. Она была известным и успешным юристом, достаточно обеспеченным человеком. Но тяжесть бытию добавляли два момента: разочарование в профессии и возраст. В последние несколько лет юристы только и делали, что подсказывали пути богатым гражданам, приближенным к Великому Вождю, как узаконить их действия, сделки, приобретения и всю остальную жизнь. Понятия "правосудие" и "справедливость" были безвозвратно потеряны. Только богатых защищало новое законодательство. А второй тяжестью был возвраст: Норе было очень много лет. Жизнь диктовала новые правила и она соблюдала их, используя все достижения косметологии и медицины: Нора выглядела так, как её бабушка лет в 20. Если не смотреть в глаза. Глаза всегда выдают всё. Возраст, мысли, чувства, переживания. Но смотреть в глаза, слушать и слышать, заглядывать в душу было давно не в моде. И Нора, стройная миниатюрная красавица от природы, была вполне конкурентноспособна в борьбе за место под солнцем и за внимание мужчин.  И ей это не так уж дорого стоило. Только сама она устала от гонки. Она хотела спокойной старости. Старости своей бабушки: с фартуками, пирогами, внуками на коленях и вечно цветущими фиалками на широких белых подоконниках. Когда элегантно-гордо несёшь свой возраст со всеми сединами и морщинками вместе со знаниями и опытом по брусчатым улочкам родного города, рядом скачет внучка в задорных бантиках, и слушает рассказ о былой молодости любимой бабули, и послушно переводит взгляд с одного памятного места на другое. И город этот - дом твой, тёплый, уютный, надёжный, многие уголки которого помнят слёзы и радость, восторги и поражения. Без "заботливой" электроники, как её нынешнее жилище: холодные стены, просматриваемые всеми и всегда,знающие лучше неё, что она хочет есть, пить, носить, когда позвать врачей. Когда отключаются мозги и чувства, когда не надо заботиться ни о чём, а следом отмирает и всё человеческое. Нора оглядела свои подоконники с несколькими суккулентами, около которых мелькали огоньки "умного домашнего цветоводства". Все огоньки мягко зеленились, значит, растения довольны и нет проблем. Система позаботиться и при необходимости подключит системы полива и что-то там ещё. Никто уже толком и не знал, что нужно этим растениям. Всё решили и запрограммировали специалисты. Нора перевела взгляд за окно...
  Некогда благополучный и благоустроенный норин дом понемногу приходил в упадок. Каждая услуга стоила всё дороже, каждый месяц  плата за квартиру росла, но условия становились хуже. Всё меньше людей могли позволить себе платить за жильё, а власти постоянно сокращали предоставляемые удобства. Вот и отопление стали давать по часам. Склонная к замерзанию Нора чувствовала себя неуютно, но ни страха, ни эмоций уже не было. Всего несколько лет назад она воспринимала с болью происходящие перемены, но сейчас её глаза не выражали ничего, а сердце всё реже меняло свой размеренный ритм.
-Вода подогрета до нужной температуры, чай будет вкусен и полезен, - раздался бодрый голос кухонной аппаратуры. Нора пыталась отказаться от оценочных слов относительно здоровья: она никогда не была приверженцем правильного питания да и понимала, что все эти идеи властей не носят никакой заботы о гражданах, хотя и декларировались именно так. Но серьёзный мужчина, устанавливающий всю систему, улыбнувшись одними губами, сказал, что это невозможно: здоровье - первоочередная задача Директора их города, как верного последователя идей Великого Вождя…
    Нора забрала кружку чая, обняла двумя руками её горячие бока и, согреваясь от тепла, вернулась к окну. Весна вступила в свою самую прекрасную пору: слякоть, влажность, бездонные лужи остались позади, а душная жара с тяжёлыми ароматами цветов ещё не наступила. На ветвистых деревьях лёгкими акварельными мазками зеленели листья, на фоне которых нежно-розовыми и оранжевыми точками и запятыми уже виднелись распускающиеся бутоны цветов. Трава, зелёными подтёками туши легла поверх холодно-коричневой земли. И вся эта славная картина простиралась на фоне полупрозрачного-голубого неба. По ветвям прыгали сытые белки. На ближайшем дереве запела птица. Нора недавно ещё вздрагивала от её перелива: раньше птиц в этом мегаполисе было не так уж много, но с недавних пор экология стала улучшаться и живность вернулась в город. Мыслями Нора оказалось в том прошлом, вроде бы и не давнем, но разделившем всю жизнь на две половины.
  Несколько десятков лет назад мир поразила невиданная болезнь. Сначала захворали домашние питомцы. Но быстро возвращались к нормальной жизни и люди некоторое время не обращали внимание на краткосрочные недуги любимцев. Однако болезнь перешла и на хозяев. У людей всё оказалось серьёзнее: тяжёлые последствия, осложнения на всю жизнь и много, много летальных исходов. Конечно, множились слухи: инопланетяне, случайная утечка химоружия, неслучайная она же, заражение властями через пищу и водопровод ради сокращения числа граждан… Истина, как всегда, осталась тайной. Чтобы пресечь заражение, правительства многих стран и городов пошли на ограничения жизни людей. Сначала это выглядело заботой о здоровье и попытками остановить тяжёлый недуг, но у людей постепенно и постоянно ухудшалась жизнь: временная работа превращалась в  потерю работы, ходить можно, но всё реже и всё ближе, кто-то якобы борется с ценами, но они растут. Болезнь вроде бы отступила, но меры только усиливались. Во многих странах жители получали компенсации и поддержку для продолжения жизни, но в городе Норы росли только ограничения….
  Несколько жителей двора вышли на улицу. Сгорбленные, исхудалые люди без возраста в серых изношенных одёжках брели по дорожкам, выложенными красивыми узорчатыми плитками. Изредка они поднимали лица и смотрели пустыми глазами сквозь прекрасные ветви деревьев. Нора понимала, зачем они это делают. Когда власти объявили ограничения передвижения из-за карантина и нашлись технические возможности, то прекрасные тропинки были обнесены невидимой оградой. Эти заборчики следили за людьми денно и нощно. На каждый выход из дома следовало оформлять пропуск с указанием цели похода или поездки и дальностью. Погрешность дальности маршрута была 10 метров, а времени - 5 минут. Если человек нарушал запрошенные данные или выходил без пропуска, то из невидимого портала появлялась чёрная фигура, которая вскоре пропадала, а с нею и нарушитель. Пропавших становилось всё больше: вышли без пропуска, не явились на идентификацию личности, заговорили с соседом на политическую тему, не оплатили повышенную квартплату более чем на месяц. Некоторые возвращались со временем, но никогда и никто из них не рассказывали, что происходило с ними после портала. Ходили слухи, что чёрные фигуры это роботы, для них нет ничего святого, они выполняют программу, могут убить и сами же избавятся от тела. Нора слышала всё это, но не могла занять какую-то сторону в споре. Не то, чтобы верила, но и уверенности в другом не было. Когда она была молода, люди много обсуждали тему восстания машин. Когда искусственный интеллект заживёт своей жизнью и станет сильней человека? Сейчас ей казалось, что машинами стали эти люди, бездушно бредущие по выделенным им тропам в  разрешённое время. В них было совсем мало жизни. Но найдут ли эти "машины" силы для восстания против тех, кто мастерит из них бездушные существа? Вспомнят ли о человеческой природе? Сомнений было много...А, может, те, чёрные, действительно роботы и уже победили? У Норы были связи в самых высоких кругах, были пропуска на все случаи жизни, даже телефона было два, хотя разрешался только один, который привязывался к человеку и его идентификационной карте. Его нельзя было выключить: власти объясняли это также заботой о здоровье. Аппараты меряли жизненные показатели и при их снижении передавали данные о владельце, его местонахождение и предварительном диагнозе в службы экстренной помощи. Но частенько Нора видела падающих без сил людей, и никто не спешил им на помощь. Зато любой звонок, злостные нарушения на 10 метров, частые посещения увеселительных мест, общение с неблагонадежными людьми фиксировались и в конце месяца абонент получал предупреждение, что ему следует подумать о жизни, если он ценит работу, семью, жильё и своё будущее.
  Нора вздрогнула от неприятного писка за спиной и заранее нахмурились, зная, что через секунду на улице раздастся неприятный скрежет: огромный и невидимый металлический коготь медленно и нудно будет двигаться по такому же невидимому и неровному стеклу. Редкие прохожие будто уменьшились в своих бедных плащах и курточках и ускорили шаг: к концу скрежетания всем надлежало быть дома, у телевизоров. Сегодня должно было состояться выступление Великого Вождя, и, значит, все должны были находиться дома и с включёнными телевизорами.Отговорки про отсутствие телевизоров не принимались: несколько лет назад люди в серых костюмах и с мёртвыми лицами установили аппараты в каждой квартире и в каждом доме. При установке нужно было предоставить место, где будут размещаться все члены семьи при просмотре телепрограмм. К табуреткам, диванам и диванчики, креслам и кушеткам приделали чипы отслеживания, кто и когда находится на них и как далеко от экрана. Всё это сопровождалось рассказами о заботе здоровья