Viva Vox. "Закон 47".

Тихое дыхание приближающейся зимы тронуло голые ветви березы. Снег, еще не липкий, мокрый, падал на теплую землю, укрывал тонким  слоем сахарной пудры потрескавшийся асфальт. Середина ноября. По-осеннему свежо и прохладно. Улица, на которой припарковано несколько дорогих автомобилей. Черный внедорожник, темно-синее купе, спорткар ярко-красного, искусственного цвета. Они выделяются в пейзаже улицы старых домов, будто гости с другой планеты вторгнулись в мир, где всё, даже самая старая половица сырого подъезда, помнят шаги своих далёких предков. Кошка, дымчато-голубая, с бешеными глазами цвета аметиста, пробежала через дорогу, прыгнула на один из уступов дома, сиганула на следующий, взобралась на балкон второго этажа и спрыгнула в комнату, залитую чёрной матовой краской.
-Иди ко мне, прелесть, - голос из темноты позвал животное, - вот так, тссс.
-Кошка?! – возмутился другой голос.
-Я знаю, что животные запрещены. Но вы же не откажите мне в такой маленькой услуге?
-Как она прошла сюда? Патруль обязан был не допустить её в Сектор.
-Просто моя Прелесть чрезвычайно умное создание. Жалко, что таких осталось мало.
-Вы знаете, что такие слова вредны? Они пагубно сказываются на вашей репутации.
-Зависть с вашей стороны мне очень льстит, дорогой друг, - кошка замурлыкала, подтверждая слова хозяина.
-Ваша власть не вечна! – возмутился третий голос.
-Друзья, друзья, мне прекрасно известно, что Комитет может отказать мне в продвижении Закона. И отстранить может. Но дайте мне вашу лояльность, и, поверьте, вы не будете забыты.
-Сложный вопрос в сложное время.
-Были бы мои вопросы простыми, мы б с вами в темноте тут не сидели, друзья.
-Но вы нас замечательно видите, не так ли?
-Точно так. Сказать того же про вас не могу, потому кто знает, быть может я стою за спиной каждого с револьвером в руке и целюсь в затылок одного, придерживая на мушке висок второго?
Резкие движения в темноте потревожили ранее спокойное чёрное пространство квартиры.
-Успокойтесь, - властно призвал голос, его обладатель ласково поглаживал кошку, улёгшуюся на коленях хозяина.
-Мы дадим согласие, и вы сразу возьметесь за дело?  
-Абсолютно верно.
-Что ж, поверим вашему слову, положимся на ваш опыт и харизму. Я верю, что остальные члены Комитета поддержат вас.
-Благодарю, друзья за доверие.

Восемнадцатого ноября, в жутко холодный день, под мелким колким снегом на площади Революции собралось несколько тысяч человек. Люди вышли из своих натопленных квартир в вечерний час для поддержки Закона, который будет рассматриваться через два часа на заседании Комитета. На главной площади большого города столпились люди разных чинов, начиная от рядовых граждан, работяг и фермеров, заканчивая высокопоставленными чиновниками, предпринимателями и персонами нон-грата. Бурлящая толпа пестрила плакатами, растяжками, выкрикивала лозунги. Смысл призывов был один – народ просил принять «Закон об использовании ИАГ-технологий в целях защиты мирного населения и организации труда и производительной деятельности маргинального сообщества».
-Мы хотим одного – чтобы Закон был принят, чтобы Комитет начал его продвижение, чтобы я, ты, вы чувствовали себя в безопасности, мы все этого хотим!
-Все!!! – организованным хором отвечал народ человеку, выступавшему с трибуны.
-Я устал от того, что творится на улицах нашего города, от того, что происходит в домах, называемыми «аварийными», будто бы там живут бедняги, которым не досталось место в комфортабельных квартирах! Это всё – полная чушь! В аварийных зданиях размножается сброд, шваль и мусор нормально общества! С какой стати мы должны бояться их, идя каждый день домой после работы? Почему? Нет ответа! Ни Комитет, ни органы правопорядка не могут помочь нам, честным гражданам. Они виновато пожимают плечами, когда случается беда, сваливают всё друг на друга, стараются скрыть последствия, зарыть концы. Чтобы никто и ни-ког-да не смог докопаться до сути произошедшего! Конечно, ведь есть мизерная, но вероятность того, что какому-нибудь большому политику в Комитете придётся краснеть, объясняться перед нами, потому что. Скажем, убийца окажется его родственником. Позор, друзья! Позор нашему правительству, нашему обществу! Мы обязаны поменять обстановку в городе, хватит ждать, хватит терпеть в конце концов! Убедим Комитет в жизненной важности принятия Закона!
-Убедим! Даа! Убедим!!!
-У микрофона на трибуне появился уже другой мужчина. Толпа жарко выкрикивала те же лозунги, рукоплескала ушедшему оратору, скандируя его фамилию.
-Тишина, прошу тишины, - раздалось в динамиках и мегафонах, установленных на домах и деревьях всего города. Радио и теле трансляция митинга шла по всем каналам и волнам страны. Не было ничего более важного для людей в тот день восемнадцатого ноября, чем принятие Закона.    
-Мы выслушали мнение уважаемого господина Лурье. Теперь хочу предоставить право слова лидеру оппозиции, который попробует переубедить вас, - человек в сером плаще с седой густой бородкой, короткими волосами со шрамом на правой щеке появился у микрофона. Толпа встретила его гулом и продолжительным свистом. Дети, сидевшие на плечах своих отцов, запустили в мужчину несколько неловко слепленных мокрых комков снега, но не попали. Человек немного поёжился, толи от мороза, но скорее из-за дрожи, что прошла по его телу, вызванная не страхом, но чувством безысходности, окинул усталым взглядом ясных глаз пёстрое поле, сотканное из тысяч тел людей и сказал всего два слова:
-Вы ошибаетесь!
Гул недовольных людей усилился, из толпы понеслись угрозы. Полиция решила увести говорящего, укрыть в безопасном месте. Лидером оппозиции был Роберт Градт, возглавляющий партию «Сила воли». Он выступал против принятия Закона, но в последний год серьёзно проиграл позиции своему оппоненту Лурье. Градту исполнилось пятьдесят пять лет пару дней назад. Однако Роберт Градт выглядел моложе: ел только вегетарианскую пищу, пил исключительно минеральную воду, занимался спортом на полупрофессиональном уровне.
Охрана проводила Градта к его бронированному белоснежному «Мерседесу», политик укрылся в салоне, и автомобиль поспешил покинуть площадь митинга.
Начался дождь. Он сменил мокрый снег. Температура воздуха повысилась на пару градусов, но люди, уставшие, но возбужденные ожиданием предстоящего заседания Комитета, не расходились по домам. На сцене, где ранее была установлена трибуна, выступали популярные артисты.

Комитет начал свою работу ровно в десять часов вечера. Заседание открывал член партии «За свободу неформалов» Михаил Кранн.
-Не хочу, чтоб мы, будучи людьми новой формации, огульно уничтожали всё то, что нам же в коей мере и принадлежит, - говорил Кранн, старый человек, готовый впасть в продолжительный маразм. После него выступило еще четыре политика, замыкал квартет Иван Лурье. Мужчина (сорока двух лет от роду, с короткими темными волосами с редкой проседью, в черных спортивных очках, светлых джинсах популярной фирмы, бардовом свитере и кожаной куртке поверх него) поднялся на трибуну Комитета, чтобы сказать своё веское слово:
-Сегодня я говорил с народом, - Лурье обладал вкрадчивым басом и легкостью речи, - и, скажу я вам, он настроен серьёзно. Не бомжи и люмпены, не бандиты и маргиналы, а нормальные, честные люди: рабочие, интеллигенция. Они хотят перемен. И вы не имеете права обмануть их ожидания. Доверьте мне право на реализацию «Закона 47», и вы в скором времени почувствуете изменения, которые коснутся нашего родного города, всей страны. Не врите людям, это опасно, друзья! Не надо! Благодарю вас за внимание.
Лурье сошел с трибуны, не сказав ни слова о морально-этических сторонах проблемы, не упомянул о возможных последствиях ИАГ-технологий. И этого не требовалось. Вот уже год, как самые разные слои общества бурлят, обсуждая этот вопрос. Приходили к неоднозначным выводам и в Комитете, и в квартире за обеденным столом, увлекшись бурными рассуждениями, разные люди. И сегодня, наконец, пришёл день конечного решения, которого так долго ожидал глава Научно Исследовательского Института Генетических Разработок Иван Лурье.  
                                                                               ***
Конституция Объединенной Федерации. Глава 13. Статья 47.
«…создание ограничено. Ресурсы также ограничены. Каждый гражданин, попавший под влияние «Закона 47» от 19 ноября 2015 года, имеет право досрочно узнать место своего переселения. Специальный город, оборудованный всеми средствами для существования, может принять в себя каждого «нарушителя» согласно КОФ. Соблюдение порядка переселения обязаны контролировать специальные службы, созданные заранее. Передвижной Специальный Отряд выполняет заданную функцию (о составе, обязанностях и полномочиях ПСО указано в гл. 13, ст. 24.). Место депортации «нарушителей» с дальнейшей ИАГизацией установлено в гл. 13. Ст. 3. «Закона 47» КОФ…».
                                                                               ***
Зима 2017 года.
Герман Прилуцкий, которого все домашние называли просто Гера, ужинал за столом, на кухне, в своём доме. Его окружали родные: мать, отец, бабушка, дедушка, сестра и заводной пес Василь. Последний был заводным потому, что рождение его произошло в Японии в лаборатории высоких технологий корпорации «Ясикаван». Отец Германа, Валерий Прилуцкий, работал в Комитете. Он занимал дипломатическую должность, был специалистом по востоку и часто отправлялся в командировки начальством в страну землетрясений и Акутагавы .
-В университете как дела? – стандартный вопрос отца.
-Не знаю. Я туда не хожу, - ответ тот же, что и вчера.
-Почему не ходишь?
-А зачем? Сейчас же сам знаешь, что творится. Средне-специальное образование смешивают с высшим. Поднимают планку, мать их!
-Сын! – встрепенулась мать, хорошо одетая, даже во время домашнего приёма пищи.
-Что сын? Не подросток я уже, понимаю, что к чему. И вы это понимаете, о чем тогда говорить то?!
-Взрослый? – не то вопрос, не то констатация факта, брошенная отцом.
-Ещё не совсем. Но в том, что происходит, немного разбираюсь.
-Не забрасывай учёбу.
-Не буду. Но скоро она сама меня забросит.
-Посмотрим, главное делай своё дело.
Остаток ужина прошёл в относительной тишине. Пёс Василь иногда тявкал своим электронным голоском, веселя младшую сестру Германа.

В дом звонили. Отец читал книгу в гостиной, мать занималась стряпней. Герман и сестра сидели в своих комнатах.
-Посмотри, кого принесла нелегкая там? – крикнул отец, силясь встать с дивана. Мать подошла к двери, включила «домотэл». На улице, у калитки за забором, переминались с ноги на ногу, поёживаясь от мороза, три человека. Стемнело, поэтому сразу разглядеть, во что были одеты фигуры, не представлялось возможным. Женщина включила фонари.
-Дорогой, там из Полиции. Поговори с ними.  
Мужчина, кряхтя и причитая, отложил Стендаля и, набросив дублёнку, вышел во двор. Снег мягко хрустел под домашними тапками хозяина.
-Вечер добрый, чего трезвоните? – не открывая калитки, спросил Валерий.
-Вы – Валерий Прилуцкий, член Комитета, делегат в страны Азии? – спросил тот, что был крупнее остальных.
-Точно так. По какому вопросу я вам нужен? Холодно, давайте шустрее.
-Ваш сын – Герман Прилуцкий?
-Да,