КРЫМНАШ???

сожалению, исключений уже, очевидно, нет и не будет.

Вот как вы считаете, при этом ковид – это все-таки раздутая мировыми СМИ проблема? Потому что очень многие люди говорят о том, что… в том числе эксперты, что были и другие формы гриппа, но никто так вот не останавливал, не закрывал страны, не делал локдаунов, не закрывал границы, как это произошло при ковиде. Или все-таки вы считаете, что вот те меры, которые вводятся по всему миру, они обоснованные, и локдаун, наоборот, мы же, видите, держимся вот на второй волне, хотя в Европе очень многие страны стали закрываться. И это единственный шанс спастись от ковида всей стране.

Н. Поклонская:

- Я считаю, что принятые меры нашим руководством, они совершенно обоснованы, и поддерживаю все меры, которые направлены для того, чтобы эта инфекция не распространялась дальше. Понятно, что это не выдумка – коронавирус, это не какая-то мифическая не существующая вещь. Есть коронавирус, есть эта инфекция, есть непонятная, неизученная составляющая этого заболевания. И поэтому нужно каждому человеку относиться с пониманием и заботой о себе. Те меры, которые принимаются руководством нашей страны, они обоснованы, я их поддерживаю.

Т. Канделаки:

- Это понятно. Я вас просто хочу спросить про другое. Вот смотрите, вы же верующий человек. Например, есть и такая точка зрения, что это в том числе как бы некое наказание человечеству. Вот как вы считаете, что такое ковид? Вот я, например, снимаю документальный фильм, и очень много разных мнений. Кто-то считает, что это, наоборот, чуть ли не инициированный фармакологическими компаниями кризис, потому что, например, в современном мире технологические компании они стоят дороже. Ну, то есть цена какой-нибудь фармакологической компании не сравнится с ценой Гугла или Амазона. И это специальный такой заговор, потому что вы же понимаете, что теперь как бы вакцина – это большой бизнес.

Есть как бы идея, что это, возможно, как бы наказание Божье. Потому что вот как бы, да, там люди двигались, двигались, двигались, нарушая все заповеди Господни, и в итоге пришли к тому, что вот сегодня, собственно говоря, идет элементарно как бы абсолютно не контролируемый процесс смертей, который очень сложно остановить. И, правда, это как бы страшно выглядит все.

Есть как бы история, что это просто заговор, что ничего на самом деле нету необычного. Всегда во всем мире происходят сезонные такие выбросы разных вирусов. И просто именно этот вирус кто-то, кто – непонятно, использует в своих целях. Что думаете вы? По-человечески, как мама, как дочка, не как прокурор и не как депутат Государственной Думы.

Н. Поклонская:

- Ну, я считаю, что вот ситуация с коронавирусом она всем нам показывает одно и заставляет остановиться и задуматься всему человечеству, чего мы делаем и куда мы дальше идем. Что мы сделали с нашей экологией? Что мы делаем с природой? Что мы делаем вообще с нами со всеми, с нашей планетой, в конце-то концов. Но посмотрите, Москва – замечательный город. Великолепный, красавица Москва просто. Везде всё светится, все замечательно. А какая экология? А какая природа? Я приезжаю в Крым и я чувствую разницу в воздухе, которым дышу.

Т. Канделаки:

- Ну что, тогда предлагаете заводы остановить?

Н. Поклонская:

- Нет, заводы останавливать нельзя. Но и губить дальше тоже нельзя ту экологию, в которой мы живем. И мы не можем без нее выжить. Почему… сколько онкологий. Молодые люди болеют просто.

Т. Канделаки:

- Это я слышала как бы не только от вас. Грета Тунберг на этом построила целую карьеру. Но вы же прекрасно понимаете, что, условно говоря, люди, живущие в больших городах, они заложники несколько иной экологической ситуации. Как и люди, живущие в деревнях, как бы да, там они дышат свежим воздухом и пьют воду из колодца. Понятно, что колодец в город не перенесешь. Просто мне же интересно другое. Вы там с тем же схиигуменом Сергием дружили. То есть, есть такой как бы да, там… ну, одна из как бы версий, что, условно, это наказание. Считаете ли вы это наказанием человечеству? Или вы считаете это абсолютно техногенной проблемой, что вот здесь, например, загрязняли, и вот в итоге как бы загрязнения привели к вирусам? Что это? Это просто пробирка, которая разбилась? Есть же такая версия. Это летучие мыши? Что это, на ваш взгляд? Или это реально какой-то Божий промысел?

Н. Поклонская:

- Я не могу ответить на этот вопрос. Потому что я не специалист. Я не ученый. Я не могу сказать, что это наказание Божье, что это пробирка, что это кто-то придумал этот вирус. Что это из-за того, что мы уничтожаем экологию. Наверное, может быть, как-то все это в совокупности. Вот к этому мы пришли.

Т. Канделаки:

- А когда вы впервые поняли, что это правда? Что это страшно?

Н. Поклонская:

- Если честно, я никогда не сомневалась в том, что какой-то вирус… У нас постоянно каждый год, практически каждый год появляется какой-то новый вирус гриппа…

Т. Канделаки:

- Когда был птичий грипп, свиной грипп, я так не волновалась. Я, знаете, когда поняла? Я эту дату точно помню. Я 15 марта прошлого года сдала билеты в Дубай, потому что мне показалось, что что-то происходит не совсем то, к чему я привыкла. И я не знаю, как себя вести. И, когда я 15 марта сдала билеты, а потом пошел локдаун и закрытие границ, то есть я поняла, что это новая реальность. Вот у вас что было отправной точкой, когда вы поняли, что это новая реальность?

Н. Поклонская:

- Ну, наверное, мой день рождения – 18 марта. Когда я всем начала писать письма, что приношу свои извинения, но мероприятие отменяется ввиду того, что приняты меры, пандемия, коронавирус.

Т. Канделаки:

- Теперь понятно. Так как бы мне яснее. Скажите такую вещь, как к дистанционному обучению относитесь? У вас девочка в Москве или в Крыму живет?

Н. Поклонская:

- Она учится в Москве. Но в связи с дистанционным обучением сейчас находится в Крыму. И по компьютеру занимается.

Т. Канделаки:

- Ну вам нравится эта тема вообще?

Н. Поклонская:

- Нет, конечно.

Т. Канделаки:

- Верите в то, что дистанционное образование заменит обычное?

Н. Поклонская:

- Ну, образование, может быть, и заменит, обычное образование. Но общение с одноклассниками, со своими сверстниками, вот эта вот школьная жизнь, веселая, не знаю, прогуливать уроки, общаться со своими друзьями, заводить новых друзей, это, конечно, плохо, что наши дети остались без такого общения. Учеба – да, все нормально. Есть репетиторы, есть учителя, с которыми занимается ребенок. Она ездит на дом, к нам приезжают, еще куда-то. То есть они занимаются уроками. Но общение с друзьями, с одноклассниками – вот этого нет. И это плохо.

Т. Канделаки:

- Ну вот я с вами тоже соглашусь. Потому что у моих детей тоже репетиторы. У меня дети постарше. Но вы же понимаете, да, что это сразу делит нас всех на две группы. Группа родителей, которые могут себе позволить репетиторов, то есть, получается, мы своим детям все равно даем индивидуальное прямое общение с педагогом, за это платим, понятно, дополнительные деньги, но получаем качественное образование. И тех, кто не сможет это себе позволить, а их большинство в стране, как вы понимаете. И вот они – заложники дистанционного образования, где не все педагоги просто готовы к такой форме образования.

Как вы считаете, в будущем вообще вот мы в каком мире будем жить? В котором надо инвестировать вот в это дополнительное образование? Я имею в виду дистанционное… Дополнительное образование, где, условно говоря, лекции педагогов, которые могут вести вот такие дистанционные уроки, будут оплачиваться по другому тарифу. Или все-таки ничего уже не изменить, и вот то, скажем, дистанционное образование, которое мы сейчас видим, это, собственно говоря, ну, данность, и качество этого образования уже от нас не зависит. Потому что вы же понимаете, да, зависит от педагога. Если он суперспикер и оратор, он и в онлайне сможет с людьми поговорить. А если у педагога этих навыков нет, вы же понимаете, что все просто нажимают на кнопку, идут занимаются своими делами, а тот голос фоном звучит.

Н. Поклонская:

- Да. Так делает и моя Настя, и мой ребенок.

Т. Канделаки:

- Это по какому предмету, если не секрет?

Н. Поклонская:

- Да абсолютно, если честно, по всем. Она у меня занимается только с репетиторами. Когда перед ней сидит учитель и ей рассказывает. Это вот контакт, личный контакт. Нужно, чтобы с ней сидел человек и занимался. А просто так там по интернету, по компьютеру, да, она включает, как будто бы находится, а сама занимается своими делами.

Т. Канделаки:

- И все, большинство, да, идут и занимаются своими делами.

Н. Поклонская:

- Поэтому, конечно, наше образование – это большая проблема. И нужно в новых условиях, в новых реалиях нужно принимать решения какие-то, которые соответствовали бы этим условиям. И наши дети оставались на плаву, чтобы они обучались, чтобы они получали знания. Потому что это будет провал, огромный провал. Мы, наверное, будем катиться назад, если это образование просто останется дистанционным, и наши дети, они не будут учиться. Они не смогут.

Т. Канделаки:

- Я с вами согласна. Вы понимаете, что это принесет проблему через, условно, десять лет, когда эти же ребята придут в институт и закончат там же те институты. И дальше придут работать. А так как у них уже заложился вот этот нарратив имитирования, то очень сложно будет потом имитировать работу. Но да, я с вами абсолютно согласна, что это большая проблема, которую нам предстоит решать.

Но возвращаясь к вам. Вы много времени проводите сейчас в Крыму. Правильно?

Н. Поклонская:

- Да.

Т. Канделаки:

- Вообще там, наверное, сейчас хорошо, тепло. Сколько градусов?

Н. Поклонская:

- Мне звонили родители, что-то около двадцати. Около двадцати градусов.

Т. Канделаки:

- Даже не продолжайте. Сегодня в Москве уже наконец-то так нормально похолодало. И на этом фоне, конечно, про двадцать градусов слышать… Значит, что кажется со стороны. Со стороны кажется, что вам федеральная повестка перестала быть особо интересной. И вы постепенно возвращаетесь на родной полуостров. Я права? Не права? То есть, есть ли вероятность того, что вы можете стать следующим главой Крыма?

Н. Поклонская:

- Ох, мне об этом никто не говорил. И не спрашивал даже. Даже журналисты не спрашивали.

Т. Канделаки:

- Почему?

Н. Поклонская:

- Ну, не знаю.

Т. Канделаки:

- Списали, что ли, вас?

Н. Поклонская:

- Не знаю по поводу того, списали или нет. Я сейчас активно занимаюсь крымской повесткой в части обеспечения Крыма водой. Потому что на самом деле проблема очень большая. Эта проблема касается доступности питьевой пресной воды обычному человеку. То, что я веду переписку с Верховным комиссаром по правам человека ООН, это уже какой-то шаг к установлению диалога. То есть это мы не стоим на месте, а уже вот диалог запущен.

Т. Канделаки:

- А что, система устарела? В чем проблема? Почему нет доступа к питьевой воде?

Н. Поклонская:

- В 2015 году украинские власти перекрыли Северо-Крымский канал, по которому в Крым поступало 85 % питьевой воды. То есть весь полуостров получал питьевую воду по этому Северо-Крымскому каналу. На сегодняшний день канал рассох, канал пустой. Воды нет. Подземная вода, которая была в Крыму, она на