Продолжаю рассказ о своих путешествиях по миру запретов осенью 2020 года.
Пробыв месяц в Сербии, мы с мужем собрались в Черногорию. Легче сказать, чем сделать. Правила въезда в эту страну менялись постоянно. Черногорские власти покрасили государства мира в разные цвета. Из «красных» стран вообще нельзя было въехать. Из «желтых» можно, но с отрицательным ПЦР-тестом. А из «зеленых» въезд был свободным. В начале лета богатые страны Западной Европы стали открываться. Практичные черногорцы сразу этим воспользовались и громогласно объявили, что их страна свободна от инфекции. «Корона-фри», то есть. Действительно, в теплой стране мало кто простужался. Без массового тестирования найти пресловутый вирус было проблематично. Европейцев окрасили зеленым цветом. Ву а ля. Черногорские курорты к сезону готовы. Россию покрасили в красный. На тот момент отсутствовало регулярное авиасообщение РФ с остальным миром. А тогда зачем ее красить зеленым? Все равно никто не приедет. Как я сказала, черногорцы – ребята практичные.
Европейцы поехали отдыхать на черногорское побережье. Однако, это вызвало неудовольствие в ЕС. Не для того вводились ограничения, чтобы профитировала маленькая балканская страна. Для возвращающихся из Черногории ввели карантин. Поток европейских туристов сократился. Оставалось ждать открытия России.
Наконец, в августе наша страна открылась. Волшебным образом, Россия из красной сразу же превратилась в зеленую, минуя желтый цвет. К великому сожалению черногорцев, прямое авиасообщение так и не было восстановлено. Туристы добирались через Стамбул. Турция тоже была зеленой. Для удобства россиян, да и турок, которые активно занимаются бизнесом в Черногории. Черногорцы – ребята практичные.
Мы с мужем были настроены оптимистично. Мы же граждане РФ, а значит, мы – зеленые! Не тут-то было. В черногорском консульстве в Белграде мы узнали печальную новость: цвет определяют не по гражданству, а по месту последнего пребывания. Русские, прожившие три недели в Сербии, желтеют. Для въезда им нужен ПЦР-тест. Сделать его в Белграде оказалось непросто и недешево, о чем я написала в первом рассказе про балканскую одиссею. Мы решили не делать тест, а вместо этого позеленеть. По словам работников черногорского консульства, зеленеть следовало не менее пятнадцати дней в любой зеленой стране. Например, в России. Или в Турции. Мы выбрали второе.
К слову. Уже находясь в Турции, узнали об очередном изменении черногорских правил. Теперь стало можно въехать, имея тест на иммуноглобулин. Этот тест, хотя бы, стоил намного дешевле, чем ПЦР – 30 евро. А в конце декабря Черногория вообще перестала красить страны в разные цвета и ввела единое правило въезда – по отрицательному ПЦР-тесту и больше никак. Думаю, изменения еще последуют.
В последних числах сентября, позеленевшие и полные турецких впечатлений, мы вылетели из Стамбула в Тиват (через Белград). Авиакомпания была не турецкая и это сразу чувствовалось. Улыбчивая стюардесса сообщила, что использование масок является обязательным. После чего развернулась и ушла. Тему масок больше никто не поднимал. Часть пассажиров сдвинула их на подбородок, другие и вовсе сняли. Полет прошел комфортно.
Черногория встретила влажным ветром и запахом моря. Как же хорошо! Но предстоял еще погранконтроль. Посадочные талоны на рейс Белград-Стамбул двухнедельной давности были наготове. Как доказательство позеленения. Они не понадобились. Увидев российский паспорт, пограничник поставил штамп без лишних вопросов.
На пути в зал выдачи багажа стояла местная тетя без какой-либо униформы. Тетя мешала проходу. Мой муж отодвинул ее вежливо, но решительно и прошел в зал. Женщина что-то прокричала ему вслед. Странная какая-то. Я обошла ее по широкой дуге. Бросив взгляд на паспорт в моей руке, тетя вздохнула «Ох уж, эти русские!» и отвернулась. Лишь через несколько минут я поняла, что это был санитарный контроль.
Оголодавшие таксисты быстро сбросили цену с заоблачной до нормальной. Полчаса, двадцать евро – и мы в Будве, в привычном апартаменте в районе Белый Дол. Если честно, Белый Дол - не лучшее место в городе. До моря, по местным меркам, далеко – минут двадцать пешком. Вдобавок, рядом возвышается холм, который в послеобеденное время заслоняет солнце. Может летом это и хорошо. Но я обычно приезжаю в более сырой и прохладный сезон. Наш дом не имеет центрального отопления. Заход солнца означает холод. Зато у апартамента есть один большой плюс: хозяин сразу, без долгих просьб и уговоров, регистрирует гостей в установленном порядке. Даже квитанцию с почты дает об уплате пошлины. По опыту знаю, что так поступают не все арендодатели. Некоторые предпочитают обойтись без регистрации, подвергая гостей риску нервотрепки и даже штрафа на выезде из страны.
Хозяева встретили нас с радостью. Эта семья уже давно ведет арендный бизнес. В частном доме под сдачу оборудовано несколько апартаментов. Этим летом они стояли пустыми. За целый сезон приехало всего несколько гостей на короткое время. Русских туристов уже не чаяли и увидеть.
Войдя в апартамент, я испытала странное чувство. Казалось, я ушла отсюда пару часов назад. Вот стоит мой настольный календарь. Вот буклетики и рекламки лежат на том самом месте, где я их бросила в феврале. В шкафу на кухне – чай и кофе, оставленные мною для следующих гостей.
Ощущение нереальности не оставляло меня. Его усугубляла погода. Обычно в конце сентября в Будве очень тепло и солнечно. Но в день моего приезда погода испортилась. Небо заволокло облаками, подул сильный холодный ветер и начал накрапывать дождь. Я вышла на набережную. Огляделась. По променаду гуляли люди. Из пляжных кафешек доносился смех и музыка. Я не увидела ни одного, ни одного единственного, человека в маске. Господи, ну конечно! Сейчас не сентябрь, а конец марта 2020 года! Я, как и собиралась, слетала на короткое время в Москву, а теперь снова вернулась в Черногорию. Вся эта эпидемия, все эти маски, запреты, закрытые границы – не более, чем страшный сон. Приснится же такой кошмар! С трудом отогнала наваждение. Понадобилось потрясти головой, чтобы смириться с реальностью произошедших перемен.
Все же, Черногория радовала. Всемирный сумасшедший дом ощущался в этой стране меньше, чем в других. Маски на улице являлись обязательными, но их не носил почти никто. Люди собирались компаниями и никто их не разгонял. Работали магазины, кафе и рестораны. По телевизору пожилой черногорец объяснял, что от ковида лучше всего помогает чеснок с ракией. Потом, хитро прищурившись, добавлял, что это была шутка. Однако, телезрителю больше верилось в первое заявление, чем во второе.
Я с удовольствием возобновила свои пробежки и прогулки по горам. В качестве культурной программы, мы с мужем сходили в крепость Могрен, наконец-то посмотрели Старый Бар и съездили в Ульцинь. Черногория явилась глотком свежего воздуха для людей, изголодавшихся по нормальной жизни.
А еще здесь было много русскоязычных туристов. Большинство добралось через Турцию. Продавцы черногорских магазинов лишь грустно смеялись, получая по ошибке турецкие монетки вместо евроцентов. Я беседовала с соотечественниками. Московские пенсионеры с ужасом вспоминали весеннее заточение и боялись новых запретов. Молодая мама из центральной России и ее ребенок тоже плохо перенесли изоляцию. Особенно тяжело пришлось ребенку. Все они думали, что в Черногории уж точно будет все замечательно. Я не совсем разделяла их оптимизм. Начавшийся в 2019 году экономический кризис охватил весь мир, а значит, запреты и ограничения будут вводиться везде. И не важно, по причине пандемии, изменений климата или пришествия инопланетян.
Все хорошее когда-то заканчивается. Пролетел солнечный октябрь. Экономическая ситуация в Черногории стала ухудшаться. Власти объявили о росте числа заболевших и усилили ограничения. На депрессивном севере запретов ввели больше, чем на побережье. Жители севера страны с удивлением спрашивали, почему они носят маски и соблюдают дистанцию, а число больных растет, тогда как в курортных городах все ходят без масок, полно иностранцев и, при этом, почти никто не болеет?
Черногорские власти не стали отвлекаться на контроль за соблюдением масочного режима или дистанции. Сразу сосредоточились на главном в период кризиса: перераспределении товаров, денег и регулировке потребления. Запреты начались с кафе и ресторанов. Их то закрывали, то снова открывали. Эдакий светофор. В разных городах действовали разные правила. Например, когда в Будве негде было выпить чашку кофе, в сорока километрах, в Баре, работали все заведения, а еще в получасе езды, в Ульцине, снова все было закрыто. Правила постоянно менялись. Светофор мигал, не переставая. Запутались все.
Как-то, проходя по улицам Будвы, я увидела странную для здешних мест компанию. Возле подъезда собрались местные мужички, а на асфальте, у них под ногами, стояли бутылки с пивом. Слезы ностальгии по Родине. Точно такие же компании регулярно стоят в Москве возле моего подъезда. В отличие от русских мужичков, черногорцы были очень злы. Традиция часами сидеть в кафешках (здесь их называют кафичи) насчитывает не одно столетие. Теперь традицию запретили.
Из любой ситуации люди стараются найти выход. Вскоре я стала наблюдать такие картины: на дверях кафе или ресторана висит табличка «Затворено», внешняя веранда пуста. Зато из глубины заведения доносятся голоса и запах кофе. Проверяющим объясняют: все люди внутри – друзья хозяина и пришли к нему в гости. Туристам от этого было не легче. Их в гости никто не звал. Хотя бывало по-разному. Как-то раз, мы с мужем гуляли по холодной, ветреной погоде и сильно замерзли. Я постучала в закрытую дверь кафе и жалобным голосом попросила чашечку горячего кофе. Хозяин оглянулся по сторонам. Не увидев никого, кроме двух замерзших русских туристов, он пустил нас внутрь, затопил камин и принес вожделенный горячий напиток. Большинство черногорцев – симпатичные люди и хорошо к нам относятся. А проблему с «друзьями хозяина кафе» местные власти вскоре решили: вообще запретили ходить в гости. Рестораторы вышли на протесты, после чего запреты сняли. Но лишь для того, чтобы вернуть их в скором времени.
Месяц безвизового пребывания в Черногории подходил к концу. Возвращаться в Москву не хотелось. Хотелось в Баня-Луку. Я не раз посещала этот милый зеленый городок в Боснии и Герцеговине и успела его полюбить. Только как туда добраться через запреты и ограничения? Ответ нашелся не сразу, но нашелся. Надеюсь написать об этом позднее, когда буду рассказывать про БиГ. А если вкратце: нужен был ПЦР-тест. Сразу возник вопрос: что будет с нами, если тест окажется положительным?
Мы отправились в отделение полиции, которое работает с иностранцами. Рабочий день уже закончился. В комнате отдыхала веселая полицейская компашка. Все, кроме самого молодого стража порядка, были без масок. Этот молодой полицейский и сделал мужу замечание по поводу «неправильной», с его точки зрения, капроновой маски. Муж за словом в карман не полез. В свое время он разрабатывал средства защиты и может
