сказала, что он может зайти к ней, побыть подольше, потому что ДжиДжи не будет дома, она остается ночевать у подруги и вернется только утром. Сердце Артура заколотилось часто. Он понимал, что это означает, хотя и боялся ошибиться. Но если они целуются при каждой встрече... Если ее руки так уверенно и одновременно нежно лезут к нему под рубашку, значит... Значит, Софи хочет быть с ним. Может, она не поймет, что до нее у него еще никогда никого не было... А если поймет, что тогда...
С этими мыслями он провел остаток ночи накануне дня свидания, ненадолго отрывая взгляд от тщательно отглаженной белой рубашки, которую он собирался надеть утром, закуривая очередную сигарету и снова гипнотизируя глазами повисший на плечиках светлым пятном призрак его счастья.
И вот теперь такая досада! Артур идет на работу заплетающимся шагом, и его мысли тоже путаются. Что хуже, его девственность или несвежий и не белоснежный воротник его рубашки, который Софи будет трогать своими божественными пальчиками? И то, и другое плохо, даже отвратительно. Он грязный, мерзкий, жалкий. Даже к самому лучшему моменту своей никчемной жизни он не смог правильно подготовиться. В метро на Артура разом наваливается усталость, как месть за все три счастливые бессонные ночи и проведенные в радужной эйфории дни. Он привычно опускает плечи под этой "тяжестью", но продолжает думать. Можно было бы купить новую рубашку в магазине, вот только денег на это нет. Взаймы никто не даст, просить аванс у начальника бесполезно, он и так высчитал у него за плакат. Правда, у него есть пистолет, подаренный Рэндаллом. Пойти и ограбить магазин? Эта мысль вызывает нервный смешок. Безумие...
- Безумие... - угрюмо бормочет себе под нос Артур, выходя из вагона.
Но на что он готов ради любви и счастья с Софи? Заряженый и завернутый в тряпку пистолет у него теперь все время с собой. А подходящий магазин одежды есть в квартале, где находится офис "Ха-ха". Если уж что-то красть для свидания, то самое лучшее, самое дорогое, чтобы рукам Софи было приятно это трогать.
День проходит, как на иголках. Артур работает, но время от времени в глазах начинают кружить черные мушки. Он сглатывает, горло душит смех, и дети, которых он развлекает, тоже смеются. Они не понимают, что у него приступ, и Артур продолжает танцевать и хватать ртом воздух, словно рыба на берегу. Потом он падает и сквозь обволакивающую его темную пелену все еще слышит смех детей - они думают, что клоун упал нарочно, что это такая часть представления.
- Эй, мистер, очнитесь! Приходим, приходим в себя! - зовет его строгий мужской голос.
В нос бьет резкий запах нашатыря, и Артур невольно отдергивается.
- Воот, уже хорошо, еще давай, еще, вдыхаем...
Артур послушно тянет носом и кривится, распахивая глаза.
- Отлично.
Перед ним стоит молодой врач с сосредоточенным лицом, он берет его запястье и считает пульс. Сам Артур полулежит на кушетке, его одежда расстегнута, и клоунский пиджак, и рубашка, а пистолет так и остался во внутреннем кармане, куда он его переложил перед выступлением, он его чувствует. Какая удача, что он не выпал... Артур ворочается на кушетке так, чтобы получше прикрыть полу пиджака с пистолетом. Врач кивает сам себе и отпускает его руку.
- Пульс частит, - говорит он. - Вы принимаете какие-нибудь препараты?
- Нет, сейчас нет, - растерянно отвечает Артур и спрашивает, - Что со мной случилось?
- Обморок, - отвечает врач, начиная прикладывать к его груди холодный стетоскоп, - Не разговаривайте.
Артур лежит молча и смотрит на часы на стене. До конца рабочей смены еще прилично времени.
- Сердце в порядке, - наконец, говорит врач, - У вас бывали обмороки раньше? Вы много курите? Завтракали сегодня?
- Нет. Да. Не успел, - отвечает Артур. - Я могу продолжить работу? Дети, наверное, ждут...
- Тогда это мог быть и голодный обморок. Сигареты натощак - это плохо, - замечает врач, набирая что-то в шприц, - Дети ждут, конечно, но сегодня вам больше работать не стоит. Нужен покой. Сейчас я вам сделаю укол, чтобы сбить пульс и давление, а потом идите домой и отдохните.
- Мне нельзя, - отвечает Артур, - Начальство накажет. Я и так не на хорошем счету...
В этот момент дверь приоткрывается, и в кабинет заглядывает мальчик с лысой от химиотерапии головой. Медсестра, которая держит за ручки его кресло-коляску растерянно пожимает плечами.
- Извините... Он так переживал, что я не могла не...
- Карнавал! - улыбается мальчик, - Тебе лучше, ты выздоровеешь?
Артур быстро поправляет сбитый набок клоунский парик и улыбается в ответ.
- Конечно! - уверяет он, - Доктор меня уже вылечил!
Он строит мальчику смешную рожицу, и тот весело смеется.
- Ну еще не совсем, - говорит врач, - Но мистер Карнавал обязательно выздоровеет и придет к нам снова, а тебе сейчас лучше вернуться в палату.
Мальчик смотрит на шприц в его руке и хмурится.
- Ненавижу уколы, - говорит он.
- Я тоже, - шутливо вздыхает Артур в ответ, - Вот только они чертовски полезные, знаешь ли!
Он снова строит ему рожицы, и мальчик улыбается. Потом медсестра увозит его.
- Повернитесь на бок и приспустите брюки, - говорит врач.
Артур поворачивается, придерживая пистолет. К счастью, ему нужно повернуться лицом к стенке, и оружие при этом остается достаточно прикрытым и незаметным.
- Вам нельзя сейчас выступать перед детьми, - врач моет руки после укола, пока Артур поправляет штаны, - Подождем, пока подействует лекарство, а потом идите домой. Никто вас не выдаст начальству. Приходите к детям в другой раз.
- Спасибо, - отвечает тот.
- Я себе позволю дать вам пару советов, - продолжает врач, - Постарайтесь не выходить из дома без завтрака. Если не успеваете, то хотя бы сендвич и глоток молока на ходу...
"На ломоть хлеба и полкружки молока в день ты в этой больнице явно зарабатываешь," - говорит его взгляд, и Артур кивает. Конечно, на простую еду им с мамой хватает, ведь есть еще ее пособие, вот только... Он и правда иногда забывает поесть. Ну ладно, не иногда... Часто.
- Бросить курить я, конечно, от вас требовать не буду. Но стоит уменьшать количество сигарет в день, на одну, на две, на три, понемногу. Сердце у вас здоровое, но на него надо снизить нагрузку.
Врач подходит и снова берет руку Артура, считает пульс.
- Ну вот, - он удовлетворенно кивает, - Теперь можете идти отдыхать. И я надеюсь, что к моим словам вы прислушаетесь. Если ваш обморок повторится на представлении снова, мы вынуждены будем сообщить вашему начальству об этом.
"Так что приводи себя в порядок или проваливай навсегда."
Артур еще раз благодарит врача и уходит.
В метро по дороге домой он плюхается на сиденье, благо, свободных мест полно, до часа пик еще много времени. Зад слегка саднит после укола, но лекарство подействовало, как и обещал врач. "Тяжесть" сошла с плеч, Артур чувствует расслабление мышц, начинает хотеться спать, еще и в вагоне укачивает. Он не выдерживает и прикрывает глаза под стук колес. Дома он перевернет свою комнату, сдвинет диван, если надо, вскроет пол, но найдет пропавшую пуговицу и пришьет ее к рубашке. Потом примет душ, побрызгается одеколоном и пойдет к Софи. С цветами. Конечно же, нужны цветы. Шикарный букет он не потянет, хотя Софи заслуживает самого лучшего, но что-нибудь подберет. Как там врач сказал, уменьшить количество сигарет в день - вот и повод сэкономить. Мысли текут сами собой в приятном направлении, и Артур засыпает окончательно.
Его гладит по щеке чья-то рука, дотрагивается до его лица приятными, нежными прикосновениями. Он улыбается и медленно открывает глаза. И тут же вскакивает, чуть не врезавшись головой в верхний поручень. Это Софи.
- Выспался? - спрашивает она с улыбкой.
- Привет, - Артур широко улыбается, моргая, - Как... как ты тут оказалась?
- Ушла с работы пораньше, меня отпустили, - отвечает Софи, - Хотела еще съездить по кое-каким делам, зашла в вагон, а тут ты. Я прямо глазам не поверила.
"Какой сегодня прекрасный день," - думает Артур.
- Вот и меня отпустили раньше, - говорит он, - Тоже. Только я остановку проехал.
- Тогда к черту дела, - говорит Софи, - Сядем в другой поезд и вернемся домой, прямо сейчас.
- Давай.
Артур снова счастлив.
- Ты испачкала ладонь в моем гриме, - улыбается он и подносит пальцы девушки к губам, целует их, а потом оттирает краску своим платком.
На выходе из метро он замечает торговку цветами и просит Софи подождать. Монет в кармане, отложенных на новую пачку сигарет, хватает на маленький букетик хрупких фиалок. Он отдает его Софи и смотрит, как она вдыхает их аромат.
- Спасибо, - говорит она, - Они такие красивые.
Девушка прижимается к нему, и Артур незаметно вздыхает от облегчения, обнимая ее за плечи правой рукой. Пистолет лежит у него в пиджаке в кармане с другой стороны. Они идут домой по заваленной мусорными пакетами улице, сворачивают в переулок, и Артуру хочется, чтобы их путь никогда не заканчивался, и он мог бесконечно так идти, обнимая Софи и чувствуя ее тепло. И вдруг...
- Ха-ха, клоун и ниггерша! Вы только посмотрите!
Софи вздрагивает, как от удара. К ним подбирается свора "помойных псов", среди мусора, громоздящегося вдоль стен.
- Здесь платная дорога, что, не знал, фрик? - один из псов подходит к ним поближе, поигрывая раскрытым перочинным ножиком, - Для тебя будет особый тариф. Доставай, что есть, а если окажется мало, расплатишься своей обезьянкой.
Они ржут и "скулят" от удовольствия, Софи судоржно сжимает в руках свой букетик, словно стараясь защитить хотя бы его. Артура всего трясет изнутри, но он расстегивает пиджак левой рукой и говорит:
- Сейчас достану.
Плавным и быстрым движением, в котором он не узнает самого себя, его левая рука выхватывает пистолет, наставляет на пса и взводит курок. Софи перепуганно и часто дышит у его плеча, и он прячет ее за своей спиной и стреляет в псов без предупреждения. И промахивается. Отдача от выстрела проходит по всей левой руке, и это непередаваемое очень "крутое" ощущение. Артур стреляет еще раз и захлебывается смехом. Псы уже кинулись в рассыпную, кажется, он никого из них не задел, поэтому он пытается прицелиться и выстрелить снова, но смех мешает, и Софи, она хватает его за руку с оружием и пытается ее опустить вниз.
- Хватит, Артур, хватит! - кричит она, - Сейчас сюда приедет полиция! Бежим!
Артур затыкает ствол пистолета за пояс брюк, бежит, крепко держа Софи за руку, и хохочет удушливо. Перед глазами снова начинают кружить темные мушки, но он сжимает зубы, сквозь которые все равно прорываются всхлипы смеха, и требует, заставляет себя оставаться в сознании. Ему мешают его огромные нелепые клоунские ботинки, мешковатый костюм, но их дом уже близко. На входе Артур запахивает пиджак, прижимает к себе Софи, и они оба вваливаются в подъезд, а у почтовых ящиков он падает в угол, а девушка садится рядом с ним на корточки.
- Артур, - говорит она дрожащим голосом, - Милый Артур! Ты нас спас...
Софи покрывает поцелуями все его лицо, а он еще продолжает трястись от смеха, больно сдавливающего горло спазмами, но темнота перед глазами отступает.
- Я на небесах, - говорит Артур, когда ему удается немного отдышаться.
Софи с нежностью смотрит на него, и он чувствует и кое-что другое. Его левая рука сжимает ее плечико, и он притягивает ее к себе так, чтобы она
