Хотите верьте, хотите нет, но эта история приключилась с Лукашиным ровно через год после того, как он вместо Павла слетал в Ленинград.
Накануне этого Нового года, следующего за тем, празднование которого мы привыкли лицезреть на своих голубых экранах, наш герой твердо отверг приглашение друзей посетить с ними баню. Наденьке через месяц предстояло стать мамой, поэтому от решительного и бесповоротного решения мужа остаться дома она была в восторге.
Лукашин давно решил, что теперь будет принимать водные процедуры дома. Еще летом он заказал кому-то из выездных за рубеж пациентов нечто такое-эдакое для принятия ванны. Ему привезли из Китая красивую коробочку с солью для водных процедур, на которой было нарисовано море, пальмы, цветы, в общем, райская жизнь, наступление которой производители обещали после принятия ванны, по крайней мере, как это понял наш герой после перевода нескольких слов с помощью самоучителя китайского языка.
Заветная коробочка с солью стояла на полочке в ванной, красивая, яркая, и все время напоминала нашему герою и решении, которое он принял - отказаться от давней традиции ходить в баню с друзьями.
И вот, наконец, наступил долгожданный момент - 31-е декабря – банный день по календарю прошлой холостяцкой жизни и «ванный» - по новому, семейному, календарю. Друзья уже несколько раз звонили, справлялись: ну, как, уже выкупался или все же лучше – в баньку, как прежде… Но нет, Женя был тверд в своем решении остаться дома.
К принятию этой новогодней ванны он столько готовился морально, что сбить с толку его было просто невозможно. Наденька гордилась своим мужем, когда отвечала по телефону друзьям, что Женя уже включил воду и высыпал всю коробку с солью, и что оттуда идет невероятный аромат. Никакая баня не нужна! Что она и сама бы - с удовольствием присоединилась к нему, но в ее положении , к сожалению, нельзя.
А наш герой в это время действительно высыпал в воду содержимое коробки, при этом не поскупился: чтобы оздоровление точно наступило и не прошло мимо него. Вода зашипела, запузырилась, окрасилась в ярко-синий цвет, а пена стала расти, пухнуть и полезла через верх. А запах! Он действительно был таким приятным и сильным, что даже Наденька, заглянувшая к мужу справиться, как он там, была очарована.
Ничего не подозревающий Лукашин ответил жене, что все нормально, и попросил ее принести ему бутылочку пенного, а лучше две, а можно сразу и три, чтобы сто раз не бегать. Новый год ведь! Так было легче представил себя лежащим на волнах, где-нибудь далеко на юге — среди пальм, чаек. Дно было шершавым от не полностью растворившейся соли. Но Женя решил не обращать внимания на такие пустяки. Он расслабился и окончательно перенесся в своих мечтах в дальние края.
После второй бутылки Лукашин услышал крики чаек, что, якобы, кружили над ним, а его ванна превратилась в настоящую шлюпку. После третьей - Женя бороздил просторы океана на пиратском судне, он стал обладателем древней карты, на которой крестиком старый хромой Флинт пометил место, где зарыл свои сокровища. Нашему герою, казалось, что он уже близок к цели, что осталось доплыть до заветного берега всего-ничего, а его посудина дала течь. Изо всех сил он стал грести, не обращая внимания на брызги, и совсем позабыл, что он сидит в корыте.
Когда он стал обладателем клада и золото было в его руках, попугай напомнил, что это дело следует обмыть. Тут Лукашин вдруг обнаружил, что, нечем. Звать Надю с четвертой? Но это было чревато тем, что его морским приключениям придет конец. Женщине не место на шхуне. Поэтому он решил…
Да, на этот раз Лукашину пришлось «откопать» другой «клад», который он сам и «зарыл». Предвидя, что когда-то наступит момент нехватки пенного, он давно припрятал под ванну бутылочку беленькой. Конечно, о последствиях ерша он знал, но в этот момент это знание куда-то улетучилось.
Женя осторожно, чтобы не быть замеченным никем, кто мог следить за ним, вылез из воды, достал заветную емкость и стал вместе с представляемым попугаем обмывать клад старого пирата.
В общем, беленькая сделала свое дело. Лукашин уже стрелял по королевскому корвету, посмевшему приблизиться к его кораблю, и принимал на себя ответный огонь. Завязался бой. Тут еще, как назло, разбушевался ветер: поднялась настоящая буря. Но Женя, как настоящий моряк, держался стойко и не отпускал штурвал. Но стихия была сильнее и отнимала последние. Жена, как настоящий мужчина и моряк, не сдавался. Измученный, еле живой, он вылез из ванны, стянул с реи парус, то есть с крючка - полотенце, накинул на плечи и …
Когда он опустил ногу на пол, то понял, что его море, похоже, разлилось, вышло из берегов: вода была повсюду: стиральная машина и тумба для белья, стоявшие тут же, плавали.
С трудом понимая, где он вообще находится, наш герой случайно заметил, что в зеркале промелькнуло что-то синее. Сначала он подумал, что мимо пропорхнул попугай . Но, обернувшись, увидел в зеркале...
То, что он увидел, не имело названия. Из зеркала на Лукашина таращилось нечто синего цвета с ярко красными, даже малиновыми, пятнами… Это была рожа, но никак не лицо советского врача, некая маска из фильмов ужасов. Стоя по колено в воде, он осмотрел себя: тело было под стать лицу разноцветным, но с преобладанием синевы.
В этот момент из коридора донесся голос Наденьки: она интересовалась, все ли у него нормально.
-Да, ми-лая. Все норрр-мально, уж-е вы-хо-жжжу,– выдавил из себя «моряк» и, открывая дверь, сделал шаг в свой прежний мир…
Хлынувшая в коридор вода и синее чучело с красными пятнами, еле передвигавшее ноги, вывалились из ванной комнаты. Наденька даже подскочила на месте от страха и неожиданности и закричала так, что это не поддавалось никаким описаниям. Абсолютно нормальная реакция человека, который не успел понять, что случилось, откуда взялась вся эта вода, и кто этот страшный монстр, что двигался на нее и бормотал что-то себе под нос.
Лукашин просил прощения, пытался обнять и поцеловать жену, не понимая, что последовавшая за потрясением после увиденного боль сделала Наденьку равнодушной к проблемам мужа.
Наденька присела на пол и закричала: от боли, от отчаяния, от страха, от непонимания, что вообще здесь происходит , то того, что в конце концов, на дворе Новый год –праздник, а у нее опять все ни как у всех, а как у Лукашиных…
-Началось! Я рожаю! Быстрее звони в «Скорую»!
А в это время, как назло, позвонили в дверь. Лукашин плохо соображал, поэтому совсем растерялся: то ли ему идти открывать дверь, то ли звонить в «Скорую», то ли поднимать упавшее на пол полотенце, которым он обмотался, выходя из ванной, и которое никак не хотело держаться на его синем в красную крапинку теле.
Он бросил полотенце, так как было сейчас не до него, что-то сказал на дверь, мол, сейчас иду, а сам побрел к стоявшему в зале зеленому телефону. Надя, поняв, что дойдет он только к следующему году, а у нее просто нет времени ждать, сама добралась до аппарата и вызвала врача.
А в это время Лукашин, вышедший в путь, упал, поднялся, снова упал и снова поднялся. А когда понял, что идти туда, куда шел, уже не надо, повернулся и направился к двери, в которую уже изо всех сил стучали кулаками. Наде было совсем не до соседей, ломившихся к ним: она корчилась от боли, лежа на диване и звала на помощь. В это время наш «моряк» открыл дверь. Мужчина лет пятидесяти и женщина примерно такого же возраста, увидев синее чучело, закричали от неожиданности и даже не сразу обратили внимания на то, что он - абсолютно голый. Было не разобрать, чей крик громче: соседей, Наденьки, или самого голого Жени, пытавшегося оправдаться и объяснить, как он устроил этот потоп.
Появившиеся на пороге квартиры врачи «Скорой», не обращая внимания на голого синего человека и орущих о возмещении ущерба соседей, ни на разлившиеся по квартире море, кинулись оказывать помощь роженице.
Но этих подробностей Лукашин не помнил. Не помнил он и того, как его, синего и постоянно падающего, вытолкали из комнаты, чтобы не мешал, как женщина–врач сообщила, что воды отошли и поэтому придется принимать роды здесь, как соседка убрала воду с пола, как вернулась из гостей мама, как она стала сетовать о том, когда же в их доме хоть один Новый год пройдет нормально.
А потом, когда Женя рассказывал всю эту историю друзьям, те были уверены, что он все приукрасил: и про море, и про Флинта, и про клад, и про все остальное. И если бы не синие руки и лицо, которые потом долго не отмывались, остатки аллергической сыпи- ответной реакции на химические добавки в той заморской соли, то ему бы не поверили. Но доказательства были, что называется, на лице и не только на нем, но и на всем теле.
На этом можно было бы и закончить эту историю. Но это еще не все!
А дальше было вот что.
Теперь Наденька настроена отпускать Женю куда угодно, хоть на луну, лишь бы только он не мылся под Новый год дома…Пусть он лучше улетит в Ленинград, на другую планету, в другую галактику, но это лучше, чем встречать Новый год с синим пугалом в море-океане, с орущими соседями и при этом еще рожать.
И еще, теперь Лукашин всегда подробно изучает инструкцию на упаковке, даже если она на китайском языке, чтобы не превышать, не нарушать и вообще, чтобы - по назначению.
***
Но мы забыли о самом главном. Чуть не забыли!!!
Сына назвали Егоркой, просто так, ни в честь кого-то, а потому что Наденьке это имя нравилось. А Лукашин не посмел предложить свой вариант: счел, что не имеет на это права после тех неудобств, что доставил жене.
Теперь 31-го декабря, по традиции , это не только Новый год, банный и «ванный» день, но еще и Егоркин день рождения. А это уже даже не двойной, а тройной повод выпить!
Эпилог
ПС: Бедная Наденька!Ей не позавидуешь!
