ближайшего населённого пункта, где могла быть связь с «большой землёй», порядка сорока километров) не могут. Остаётся только ждать…
Мария находилась в отчаянии. Вот уже пять дней от мужа и сына ни весточки. Она не могла найти себе места. Что могло случиться такое, что родные не сдержали слова и не вернулись домой? Слёзы накатывали на глаза, но Мария держалась, так как понимала, что если даст себе слабину – тут же сдастся, сломается, и от этого станет ещё тяжелее. Она несколько дней бегала в отделение милиции, упрашивала, увещевала людей в погонах начать поиски мужа и сына, не вернувшихся с рыбалки. В первые три дня милиционеры делали умное лицо, но тихо посмеивались: мол, мужик смылся на рыбалку от жены и там загулял… С кем не бывает? Но когда в отделение начали поступать заявления о пропаже группы людей из десяти человек – стало не до смеха. Но где найдёшь в огромной тайге кучку тех, кто отправился неделю назад на рыбалку? Да, сообщили о пропаже людей в ближайшие к озеру поселковые советы, те, вроде, даже обещали организовать поиски, но… ответа пока не было.
– Чтоб я ещё раз когда-нибудь согласилась их отпустить… – как поговорку твердила себе Мария, вышагивая из угла в угол своей комнатки, в которой теперь стало так тоскливо и одиноко… – Господи, помоги!
– Пап, – прижавшись к Игорю, произнёс Серёжа, – мне маму жалко. Представляешь, каково ей? Она там с ума сходит, а мы… Сидим тут, копим рыбу в мешках, потому как кроме рыбалки и заняться в таёжной глуши нечем. Но у нас хоть есть пропитание какое-никакое, а мама без нас и за стол не сядет… Мы вот вместе, а она дома… одна.
Игорь горестно вздохнул:
– Потерпи немного, сын. Вот увидишь, дойдут наши ребята до населённого пункта, сообщат о нашем местоположении. Помощь обязательно придёт. Надо только верить.
– А если на их пути звери встретятся, волки, например? – испуганно спросил мальчишка.
– Ну-у-у, мужики придумают, как их прогнать… Не нагоняй на себя страху. Скоро будем дома, – почесав пятидневную щетину на подбородке, ответил мальчику Игорь. На душе было тревожно и муторно…
– Как пропал? – кричал в трубку начальник автобазы Григорий Ефимович. – Да быть такого не может! Николай – опытный водитель, не раз ему приходилось преодолевать большие расстояния на своём ГАЗе. Сломался, наверное, где-то! Я по своим каналам пробью.
Григорий Ефимович тяжело опустился на стул. Ему предстояло ехать к Екатерине Алексеевне и поддерживать мать Николая в трудную минуту. Слыхано ли – сын неделю назад уехал и не вернулся. Но сначала надо бы в милицию… Власти помогут.
– Вы понимаете, – увещевал Григорий Ефимович молодого лейтенанта, – там лю-ю-ю-ди в тайге, среди них – ребёнок. Искать надо! И Николая – нашего шофера. Он должен был вывезти людей и пропал.
– По нашим сводкам из близлежащей колонии бежали особо опасные рецидивисты, сейчас их ищут в тех краях. Возможно, и водитель ваш найдётся. Пробиваем ГАЗ-66 номер 02-30. Автомобиль с такими номерами на дорогах не обнаружен. Ищем…
– Ох, час от часу не легче, – горестно вздохнул Григорий Ефимович и в замешательстве вышел из кабинета…
За окном завьюжило. Серёжа с тоской смотрел на суровую тайгу. Он очень хотел домой, прижаться к маме и просить у неё прощения… Но вот только за что? За то, что они с отцом не по своей вине не вернулись домой? Серёжа понимал, как тревожно матери за них, ведь ждать возвращения родных всегда тяжелее, тем более когда нет ни одной весточки за неделю.
– Прости нас, мамочка! Мы вернёмся…
Но что это? Рев мотора раздался за окном?
– Па-а-па, там машина едет! – сорвавшись со скамейки, закричал Серёжка.
Мужики высыпали на улицу. Действительно, за ними приехали товарищи, которые два дня назад отправились пешком в ближайшую деревню просить о помощи. Помощь пришла.
Вечерело. Мария недвижным взглядом смотрела на огоньки окон в соседних домах. Там была жизнь – радость, детский смех, веселье. Люди отмечали Старый Новый год, а она… больше недели ни есть, ни спать… И только слова молитвы: «Господи, спаси!..»
Входная дверь распахнулась, как будто открылось окно в новый мир, где так много света и надежд. Мария повернулась и замерла. На пороге, краснощёкие, с обветренной кожей на лицах, но с горящими от счастья глазами, стояли любимые муж и сын.
– Машенька, вот и мы, родная. Прости нас. Мы… дома.
Мария онемела. Внутри разливалась волна облегчения и благодарности к тому, кто вернул её любимых… Ресницы увлажнились, слёзы крупными градинками скатывались по щекам, обжигая кожу.
– Живы… – только и смогла вымолвить она.
– Мамочка, любимая, всё хорошо… Ты только не плачь… Мы с тобой… Смотри, сколько мы рыбы привезли… Два мешка… Только не плачь, родная… – Серёжка обнимал мать и глаза его щипало от непрошенных слёз.
Григорий Ефимович мялся на пороге.
– Екатерина Алексеевна, держитесь. Надежда ещё есть.
Мать Николая подняла погасший взгляд на этого чужого человека, который как будто сквозь вату пытался донести до неё информацию и, кажется, утешить.
– Нет, Колю ещё не нашли, но надо верить, что он вернётся. Если нет тела, то, значит, сохраняется надежда на то, что ваш сын жив… Надо надеяться.
Екатерина Алексеевна обречённо покачала головой и отвернулась. Она понимала, что её Николенька уехал навсегда…
А Николай? Неделей ранее в прекрасном настроении он вёл свой верный ГАЗ по бескрайнему ледяному панцирю Байкала, решив сократить путь до деревни брата, при этом напевая любимую задорную песенку:
Первым делом, первым делом самолёты.
Ну, а девушки? А девушки…
Огромная тёмная промоина так внезапно оказалась перед машиной... Коля просто не успел затормозить. Тяжёлая махина передними колёсами медленно въехала в оскалившуюся голодную ледяную пасть, которая через несколько мгновений утянула на дно молодого балагура с его неоконченной песней…
