Школа номер ноль. Повесть. Глава 23

урок, как Федоткина стала жаловаться:
    - Нина Федоровна, а Просиков на перемене мне покоя не давал!
    - Это каким же образом?
    - Дернул меня за косичку и два раза ущипнул - вот таким образом. И это с его стороны гадко!
    - Как же ты мог, Боря, - укоризненно покачала головой учительница. - Это не по-товарищески.
    - Она мне не товарищ, - буркнул я. - Она мне - Федоткина.
    - А нельзя как-то общаться по-другому, не щипаясь?
    - С Лидкой нельзя.
    - Да почему же? - вздохнула учительница.
    Я молчал, потому что и сам не знал, почему при виде Федоткиной, мне хочется дернуть ее за косу и ущипнуть.
    - Нет, чтобы за вихор Кольку дернуть, - продолжала стенать Лидка.
    - Он не посмеет, - встряла в разговор Цветочкина. - Тот ему как даст!
    - А ты, Ленка, лучше бы помолчала, а то и тебя ущипну, - пригрозил я.
    - А вот это уже гнусно, Просиков. И совсем неожиданно. Ты меня, Борис, лучше не серди. А то знаешь, какая я в гневе...
    - Какая?
    - Узнаешь. И это знание будет для тебя тяжелым. Невыносимым даже.
    - Все! Закрыли тему! - закричала Нина Федоровна. - Это же невыносимо!
    Ну что же, закрыли так закрыли. И я по привычке сладко задремал. Но вот клонит меня в сон после большой перемены, ничего не могу с собой поделать.
    И приснился мне чудесный сон. Будто отменили в школе преподавание всех предметов, кроме физкультуры. Все ребята, конечно, в восторге. Девчонки покапризничали немного, но видят - делать нечего, тоже в восторг пришли. Короче, все довольны, кроме Медниса и Борисовой. Ну, их из школы и поперли быстренько - пусть в другом заведение учатся.
    А вот пробуждение было ужасным, тем более, что разбудила меня Нина Федоровна и начала строго отчитывать. Стало мне ясно, что арифметика никуда не делась. Мало того, учительница сказала, что Ганнибал Ильич сегодня заболел и будет только завтра после одиннадцати.
    - Ничего страшного, - улыбнулась она. - Вместо физкультуры я проведу с вами еще один урок арифметики.
    Нельзя было сообщить что-либо чудовищней.
    Я оказался в сильнейшем нокдауне. А кто-то, вроде Сестренкина и Васьки, даже в нокауте.
    - К доске, Просиков! - повелительно сказала учительница.
    Удар надо держать, как говорит мой папа. Но как же мне не хотелось туда идти!
    Я поковырял в ухе, потом в другом - ничего интересного, кроме серы. Но ковыряй не ковыряй, а идти надо. Не понимаю только, чего мне делать у этой доски, поскольку знаниями я не был обременен никакими. Я даже застонал от огорчения. Учительница тоже застонала, видя по выражению моего лица, что толку от меня не будет никакого и она напрасно потеряет время, пытаясь что-нибудь из меня выудить. Я обреченно встал, учительница обреченно вздохнула. Что же... так сошлись звезды, - и они были ко мне неблагоприятны.
    - Вот, специально для тебя, совсем легкая задача, - сказала учительница. - Слушай внимательно. В классе тридцать учеников...
    - В нашем классе? - уточнил я.
    - Пусть будет в нашем. Так вот, нам принесли из буфета шестьдесят бананов...
    При этих словах Славка вздрогнул, и посмотрел на входную дверь. Не обнаружив там никого из буфета, он помрачнел.
    - Итак, - продолжала учительница, - сколько бананов достанется каждому? Боря?
    - Ну, она не совсем легкая, эта задача, - ответил я. - Потому что в буфете мы всегда имеем дело с другими фруктами: с яблоками, редко с грушами, чаще с морковью и капустой...
    - К сведению - морковь и капуста не фрукты. Но хорошо, пусть будут груши, - согласилась учительница. Ладно, у тебя шестьдесят груш. Как бы ты их разделили поровну между своими товарищами?
    - Ну, насчет товарищей, я бы так не утверждал... А поровну никак не получится, - со вздохом сказал я. - Потому что себя я возьму три груши, Славке и четырех мало, Сестренкин с Тарловичем заберут сколько захотят. Так что, кто-то останется без груш...
    - Ну раз ты выбрал такое решение, - грустно сказала учительница, - то ставишь и меня перед нелегким выбором: какую отметку тебе поставить - кол или двойку?
    Я молчал, оставив на ее усмотрение столь деликатное решение. Учительница тоже молча что-то нарисовала в моем дневнике. Но чтобы она там не выбрала, этот выбор точно удовольствия моим родителям не доставит. Говорил же я, что нечего мне у доски делать!
    Затем учительница принялась за других. Не все же одного меня мучить!
    - Вася Бегалов! Предположим, что твой папа купил восемь эклеров...
    - Никогда мой папа эклеров не купит, - убежденно сказал Васька. - Пиво - да. Восемь бутылок он купит. Но не эклеров.
    - Тогда мама.
    - Мама тоже не купит.
    - Почему?
    - Денег нет.
    - Ну хорошо, пусть купит сосед.
    - Вот еще! Надо ему покупать восемь эклеров для меня.
    - Для всей семьи.
    - Ем эклеры только я.
    - Ладно, пускай будут огурцы.
    - Соленые?
    - Почему непременно соленые?
    - Мой папа ест соленые огурцы.
    - Довольно о твоем папе! Каребин, пусть будет твой папа.
    - Мой папа не будет, - твердо ответил Толька. - Он не любит огурцы. В салате - еще куда не шло, а так - нет. Да и не пойдет он никогда за огурцами. За пивом пойдет...
    - Так, - раздраженно сказала учительница. - Возьмем абстрактных папу, маму, дядю, тетю - не важно кого. Важно, что в задаче...
    - Давайте моего папу возьмем, - предложил Колька. - Он легкий на ногу: и за пивом сбегает, и за огурцами, если надо. Вот, правда, с эклерами туго...

    Но сегодня мне еще предстояло одно нелегкое испытание. Накануне родителей вызвали в школу из-за самой глупой причины. Ну и что из того, что я подрался с Юркой Баларевым? А дело было так - ничего особенного. Катались мы с Юркой по школьному двору на роликах. И вдруг, на что-то наткнувшись, он упал на собственный зад.
    - Больно! - воскликнул Юрка. - Но в голове прояснилось. Готов делать домашнее задание.
    - Может, мозги у тебя совсем не в голове? - предположил я.
    - Ты на что намекаешь? - возмутился он.
    - Я не намекаю, а утверждаю.
    - Да я тебя!
    - Думаешь, я испугаюсь твоих угроз?
    - Хорошо, тогда перейдем к делу!
    К делу так к делу. И я перешел.
    Дело оказалось непростым. Будущий космонавт сильно сопротивлялся. Но не устоял против меня.
    - Хороший друг так не поступает! - кричал Юрка, отчаянно барахтаясь подо мной и пытаясь любой ценой освободиться от моей стальной хватки.
    - Твое положение огорчает меня, - сказал я, - но ничего поделать не могу.
    - Увидимся ли мы еще? - простонал Юрка.
    - Думаю, да, - ответил я после недолгого раздумья. - Я навещу тебя в больнице и принесу апельсины.
    - Но я люблю мандарины!
    - Не задумывался об этом, хотя... мандарины тебе принесет Сережка. А мне пора, дел у меня много.
    За нашей схваткой из окна своего кабинета наблюдал наш всевидящий завуч, Юлий Цезаревич. Дальнейшее предвидеть было несложно. Наших родителей вызвали в школу.

    - У меня завтра диспансеризация, - сказала мама.
    - А у меня важная работа, - сказал папа.
    Тогда они попросили сходить в школу дядю Женю.
    - Легко, - согласился тот.
    Завуч был сегодня в отлучке. После одиннадцати он собирался  навестить Ганнибала Ильича. Поэтому его замещал наш учитель географии Аликпер Мамедович.
    - Здравствуйте, уважаемый Аликпер Мамедович! - бодро начал дядя Женя, войдя в учительскую. - Слам алейкум! Да будет много овец в твоем стаде.
    - Ва алейкум ас салам! - ответил учитель. - Нет у меня никаких овец. И стада тоже нет.
    - Что же, все овцы сдохли? - удивился дядя Женя. - Сочувствую. Из чего же вы будете делать шашлык?
    - Послушайте, дорогой, я учитель географии, а не пастух. Ваш э... племянник, кажется...
    - Кажется?
    - Да. Так вот. Он подрался с товарищем, наставил тому синяков... К тому же, он пытался списывать контрольную работу.
    - А он умеет писать?
    - А вы не знали?
    - Ну, в общем, догадывался... Я вас хотел насчет шашлыка спросить...
    - Ах, оставьте! У меня урок скоро. Пусть ваш племянник исправит двойку. Надо просто сесть и выучить урок.
    - А как же...
    - Я не ем шашлык! - несколько визгливо закричал учитель географии.
    - В самом деле? - опять удивился дядя Женя. - Предпочитаете сациви?
    Учитель схватился за голову и стрелой вылетел из учительской.
    Дядя Женя озадаченно покачал головой.
    - Надо же... Шашлык не ест. Такой молодой, а уже зубов нет... Или язва? Ай-ай-ай!
    Я стоял и молчал.
    - А ты что молчишь?
    - А что я? Я тоже не ем шашлык.
    - Не ешь шашлык? - в ужасе отшатнулся от меня дядя Женя. - Это еще почему?
    - Во-первых - никто не предлагал. Если бы предложили, я может и съел бы. А во-вторых - мама говорит, что мне еще рано.
    - Шашлык есть никогда не рано! Может быть, поздно... Но рано? Я вот начал есть шашлык, когда мне было...
    - Сколько?
    Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, и стал загибать пальцы, но тут вошел учитель истории и спросил, что мы здесь делаем.
    - Мы говорим о шашлыках, - честно признался дядя Женя.
    - О шашлыках? - оживился учитель истории. - Я очень люблю шашлыки и отменно их готовлю.
    - Правда? - в свою очередь оживился дядя Женя.
    И они принялись обсуждать способы приготовления шашлыка.
    Я нерешительно постоял еще с минуту, переминаясь с ноги на ногу, а потом вышел в коридор и потопал к выходу, где меня ждал Сережка.
    - Сегодня мой ранец тяжелее обычного, - заявил он.
    - Еще бы! - ухмыльнулся я. - Столько двоек тебе сегодня отгрузили.
    - И эта ноша тяготит, - признался Сережка. - Дома тоже придется нелегко. Правда, на уроке рисования меня похвалили за нарисованную елку. Но тут закавыка... Поскольку нарисовал ее не я.
    - А кто?
    - Полагаю, что мама. Потому что папа совсем не умеет рисовать. Точно не скажу - весь вечер смотрел телевизор.
    Так мы и стояли в тоскливой задумчивости. Из такого положения есть два выхода. Один - немедленно садиться за уроки, чтобы исправить отметки. Другой - эти самые отметки поправить: где бритвой, где ластиком.
    Первый путь мы решительно отвергли и пошли другим путем.
    Я очень старался переделать двойку на четверку. Получилось не очень. Единицу переделать легче. Сережка же пытался исправить двойку на пятерку. Но тоже не преуспел. В результате получились какие-то иероглифы: не то китайские, не то японские - кто их там разберет, но на отметки никак не похожие. Даже на двойку.
    - Плохо дело, - сказал я.
    - Плохо, - эхом откликнулся Сережка.
    - Пошли к Меднису. Говорят, он машину времени изобрел.
    - Пойдем, - опять эхом ответил Сережка.

    Пришли к Меднису.
   - Ну что, говорят ты машину времени изобрел?
   - Ну, изобрел, - пробурчал Витька. - И еще много чего изобрету.
   - Показывай.
   - Вот она, - и Витька указал на велосипед.
   - Это машина?
   - Она самая.
   - И как работает?
   - Проще пареной репы. Садишься в седло, и жмешь на педали. Вперед крутишь - в будущее попадешь. Назад - в прошлое. На руле в центре счетчик - года и века отмечает.
   - Ну что, прокатимся, Серый? Садись на багажник.
   - И куда?
   - Не знаю. Давай в прошлое рванем.
   - В прошлое... А нам рожи там не начистят?
   - Кто?
   - Да мало ли! Крестоносцы, меченосцы... прочий необразованный элемент.
   - Могут и начистить. Тогда поехали в будущее.
   - А что в будущем, рожи не чистят?
   - Что же там не люди живут? И там могут начистить.
   - Что-то мне сейчас неохота никуда ездить. К этому путешествию надо основательно подготовиться. Да и есть хочется.
   - Можно и