Лирическое отступление.
Каждый поход с дочкой в больницу требует от меня безграничного количества сил и нервов. Для неё это что-то вроде приключения в игровой комнате.
По пути каждый раз повторяем правила поведения, все последствия нарушения этих правил. С серьёзным видом она сама их произносит, поясняет и соглашается. Но только переступаем порог - уже в курсе вся больница.
С горящим взором она несётся к медсестре с термометром мерить температуру. И лучше бы ей оказаться на месте, иначе с криком: «Где тётя с гадусником!» будет проверен каждый угол и распахнута любая приоткрытая дверь.
Затем набегу подвергается гардероб. Голося: «Дай я! Дай я!», отбирает у меня свою куртку и тащит к гардеробщику. После хватает номерок и бежит к терминалу очереди. Когда подходит очередь, ей жизненно необходима сунуть талончик в окошко медсестре, вытребовать визитную карточку больницы и с победным кличем пронестись к лестнице на верх.
На этаже, где находится нужный кабинет, останавливается на долю секунды, оценивая обстановку, и бегом заново обследует давно изученные места и повороты.
Всё выше сказанное, к моему огромному сожалению, стало уже обычным и даже привычным. Никакие уговоры и шантаж не помогают.
Теперь к сути.
В очередной раз пришли в больницу на массаж. Процедура была предпоследняя.
В кабинете массажиста она уже освоилась, то есть вела себя из рук вон плохо. Кричала, визжала и вырывалась.
Ругаться и пытаться как-то её утихомирить к концу дня сил уже не осталось. Так что просто раздела и передала с рук на кушетку доктору. Мол, сами разбирайтесь. За предыдущие восемь сеансов он уже достаточно изучил норов своей пациентки и нисколько не возражал (по его же личному признанию, своих таких же две).
Сложила аккуратно вещи, села на стул для посетителей с влажной от пота детской майкой в руках. Опустила пониже и потихоньку раскачивала, в надежде немного просушить (самой смешно, но вариантов не было). Рукой подпёрла лоб и закрыла глаза – всё, меня нет, я спряталась.
Тем временем вредность набирала обороты:
- Пустите! Пустите! Не хосю!
Я молчу. Доктор молчит.
- Не хосю! - Пустите! Пустите!
Я молчу. Доктор молчит.
-… Мама! Мама!! Мама!!!
А в ответ тишина.
- Дохтоу!
- Да.
- Мама спит.
- Она же устала. Вот и уснула.
- Устала?!
- Конечно. Ты же не слушаешься, кричишь, убегаешь. У мамы уже нет сил за тобой успевать. Пусть отдохнёт, а мы пока всё хорошо сделаем. Договорились? Полежишь тихонечко?
- Ну адно. Пусть отдохнёт.
Совсем немного спустя, лежать тихо надоело, и она снова попыталась повыступать.
- Тссс. Мама же отдыхает. Веди себя тихо.
Снова тихое сопение.
- Теперь садись. Немножко плечики доделаем и «дождик» по головке покапает (лёгкий массаж головы) и всё, пойдём маму будить.
- Тссс! Мама спит, - громким шёпотом сказала дочка.
Тут же попыталась вырваться.
- Подожди, немного осталось. Посмотри какая собачка на картинке. Видишь, у неё косточки? Сколько косточек? Можешь посчитать?
-Да. Один, да, ти, четые.
- Молодец. Так сколько у собачки косточек?
- Семь.
- Как Семь? Ты же четыре насчитала. Четыре косточки у собачки. Как думаешь, собачке хватит покушать?
- Хватит.
- Ещё рыбку на другой картинке видишь? Что у неё там ещё нарисовано?
- Пузики!
- Пузырьки у неё. Дышит рыбка и пузырьки появляются.
Тут что-то меня дёрнуло открыть глаза. И глазастое чадо заметило.
- Мама поснуась!
И тут же начала кричать и вырываться. Я быстренько закрыла глаза. Слышу:
- Нет. Спит.
- Наверное тебе показалось. Ну что, закончили. Молодец. Теперь к маме?
- Да!
Волей не волей, а дальше притворяться было нельзя. Нужно собираться и освобождать кабинет. Кое-как борясь с прыжками, визгом, нытьём, хохотом, зажимая подмышку, удалось её одеть и покинуть кабинет. Доктор привычно сочувствующим голосом пожелал мне сил и терпения.
Не давая возможности вырваться и убежать, спустились в гардероб. Быстро оделись и вышли в тамбур. Уже там, пока вызывала такси, дочка заявила:
- Стой тут. Ты будес ёлка. А я буду водить хоовод.
И стала ходить вокруг меня.
К великой радости такси быстро приехало, и мы вышли на улицу.
По сравнению с пребыванием в стенах больницы, поездка на такси была уже не столь запоминающейся.
