СТЕЖКА (Часть 1)

                                                                                 ТЕНИ ПРЕДКОВ

Дается жизнь, однажды, не случайно

И это надо как-то оправдать.

Ведь так бывает в горький миг отчаянья,

Что можно кожу с рук своих сорвать.



Бывает, за минутою забвения,

Приходит снова пристальный черед.

Он спросит: кто ты, и с каким значением

Тебя уносит дней круговорот...

Пролог

В эту ночь в родильном доме небольшого городка Павлодаль на Украине не спал весь медперсонал. Новогодняя ночь 1972 года удалась... С самого утра врачи не отходили от одной только роженицы. Она находилась под капельницами и никак не могла разродиться. И вот, к полуночи началось... Закончилось все только к утру.
Мальчик находился уже три дня в палате интенсивной терапии. Он был на редкость адаптирован и вынослив, хотя появиться на этот свет не спешил. Так, словно знал, какие неприятности и переживания подстерегают его здесь с самого начала его жизненного пути. Сначала малыша поместили в кувез и выкармливали через зонд. Но на следующие сутки он уже мог брать соску. На третьи сутки врач решил попробовать отнести его к матери, которая тоже была не в очень хорошей форме. Но только завтра, сейчас уже поздно. Весь персонал торопился домой после нелегкого рабочего дня. На дежурстве оставались только сменные акушерки, медсестры да дежурный врач. Работа шла по плану.
Около трех часов ночи в окошко дежурного врача-интерна постучали. Он, нехотя, приоткрыл глаза, неужели опять стремительные роды?! Не похоже. Обычно родственники в таких случаях стучат очень громко и требуют немедленно открыть. Но стук был тихим, даже осторожным. Эдуард Гербертович, молодой врач, лет двадцати пяти, осторожно подошел к окошку. Нехотя выглянул. В лицо ему ударил резкий порыв холодного ветра со снегом. И кому в такую погоду не спиться? И, словно в ответ на его ворчливые мысли, донесся с ветром озорной знакомый голос:
-- Это я, Эдик. Мне не спится. Открывай, а то вовсе околею.
-- Иван Григорьевич?! И какими судьбами?
Эдуард открыл дверь, впуская незваного гостя. Тот, отряхиваясь, отдышался, упал на диван.
-- Чайку? -- гостеприимно предложил Эдик.
-- Не до чая сейчас. Тут к вам роженицу привозили. Под Новый год родила. Трудно, говорят, было. Как она?
-- Она была в тяжелом состоянии, ребенок тоже. Но теперь оба идут на поправку. Завтра отнесем мальчика к ней.
-- Так что же, она его еще не видела?
-- Нет, не видела. И не слышала, что он есть.
-- И не носите.
-- Как так? Почему?
-- Мой это ребенок, понимаешь... Мой... Сын мой. Хочу, чтоб он со мной был.
-- Так что же? – Эдуард Гербертович приподнял от удивления очки, без которых не обходился и носил, скорее по привычке на носу, чем по надобности.
-- А то. Я его сам воспитаю. А ей скажите, умер, мол, слабый был... Нет... ничего не говорите. Я его заберу сейчас, ведь уже окреп малец-то?
-- Ну, в общем-то, да... Уже самостоятельно из соски питается. А чем вы его кормить будете?
-- Да у нас тут по соседству семья молодая. Она недавно родила. Говорит, молока много, деть некуда. И ей подсоблю. А я документы подмахлюю, вроде из детской палаты малыша усыновил.
-- А мать?
-- Ну, у нее же еще ребенок. К тому же, она в тяжелом состоянии... 
-- Ох, Иван Григорьевич... Нельзя же так... Я же рискую! Это же уголовное дело.
-- Это еще не «рискую». Твой отец больше рисковал. И я рискую их жизнями, если мальца здесь оставлю.
Эдуарда не мог решиться:
-- Может, без этого можно обойтись?
-- Не дрейфь, у меня все получится. Всегда получалось. Особенно с документами. Я в себе уверен. И тебя не подведу, и другим хорошо будет.
-- Да разве от этого хорошо будет?! Рука не поднимается ребенка с матерью разлучать.
-- А с отцом разлучать сына – поднимается? Ведь ты же знаешь, в бегах я. Не могу официально ни жениться, ни алименты платить. А, если кто узнает, про жену и детишек, так и ее за соучастие посадят. А так малец под другим именем расти будет. Детдомовский он и все тут. А, если, опасность какая, так я его туда на время и упрячу. А так что? Все в опасности. Нелегко мне, брат...
-- Ох, Иван Григорьевич! Ежели б не знал вас мой батя еще с войны... Ну, да ладно. Знаю, не подведете.

Глава 1

Стешка бодро шагала по бескрайнему полю. Это было даже не поле, а степь. Обычная украинская степь, пахнущая клевером и степной ромашкой. А еще песней жаворонка. Стешка шагала по степи и знала, впереди долгая счастливая жизнь, наполненная радостью, свершениями и достижениями. Только радостными событиями и счастьем, не иначе. Ведь она видит себя успешной и везучей. Так пророчила ей мама. Она знала, что дочь в школе – одна из успевающих учениц, победительница всех математических олимпиад. Чего никогда не удавалось достичь ей, простой заурядной девочке, приехавшей из деревни, пусть в небольшой, городок Павлодаль. И Стешка шагала навстречу будущим свершениям.
Стоял жаркий майский денек. Отличный для того, чтобы сбежать с уроков. Стешка знала, что ее отсутствие, даже если и заметят строгие учителя, все равно, ничего ей не скажут. На носу экзамены по алгебре, геометрии, физике, химии.... А ей – наплевать. Любой из них она могла бы сдать прямо сейчас. Без подготовки. На отлично. Эти самые «отлично» в журнале напротив ее имени уже ставить было негде. Материал она знала практически наперед. Пожилой преподаватель химии даже побаивался бойкую ученицу и теперь просто отдыхал в ее отсутствие. А, вот с гуманитаркой дела обстояли гораздо хуже. Особенно эта история... а литература... русская... еще хуже, украинская.... Караул!!! Вот эти предметы Стешка упорно пропускала с начальных классов. Не смотря ни на какие воздействия учителей. Мама, молча, качала головой, глядя на очередную тройку за изложение, и садился писать очередное сочинение сама. В конце концов, учителя махнули рукой, глядя на такой незаурядный талант и, кое-как, натягивали четверки по каверзным предметам.
Близился к концу девятый класс. Куда же думала поступать дальше своенравная ученица? Ответ казался простым. Ну, конечно же, в технический вуз. И думать было нечего. Так оно и получилось, как было задумано. Да вот нет. Каверзная судьба намеривалась преподнести уроки посложнее замысловатых геометрических ребусов. А пока, Стешка бодро шагала по полю,  не обращая внимания на промокшие от росы холщевые брюки, которые запрещали носить в школе в конце смутных восьмидесятых годов, и лихо заломив козырек кепки на бок. На плече у нее болталась почти пустая школьная сумка...

Так вспоминала счастливые дни Стефани, сидя в сыром подвале, опершись о холодную кирпичную стену, укрытую мхом. Руки ее были связаны. Глаза застилали капли холодного пота. Надо было что-то предпринимать, не то гибель грозила не только ей... А допустить она этого не могла...

Во всем был виноват Аристарх. Ее однокурсник. Он всегда страдал жаждой воплотить какие-то сногсшибательные идеи. Часто проводил эксперименты. И вот их результат. Аристарх был на много старше Стефани. Он поступил в вуз вместе с нею, а позади у него уже было два высших технических образования и практика инженерии на заводе. Самое странное, что родился Аристарх здесь, на Украине, а жил с родителями в Австрии. Туда на практику отослали его родителей. Там он получил образование. И работал Аристарх не простым инженером, а главным. Почему не захотел строить свою карьеру дальше, а поступил на исторический факультет Днепропетровского вуза, не знал никто.
Семен Николаевич, преподаватель общей психологии, по годам был Стешкин сверстник. Но, в отличие от бесшабашной Стешки, сумел построить карьеру сразу же, после окончания школы. Поступил на юрфак Днепропетровского гуманитарного вуза, затем в аспирантуру на факультет психологии. Работал следователем в уголовном розыске, подрабатывал преподавателем в вузе. Пока Стешка доказывала в пустую судьбе, что она, все же, создана для точных наук, он спокойно вырос до уровня аспиранта, защитил кандидатскую и преподавал на кафедре философии. А Стешка и Аристарх были его учениками. Почему способности Стефании выкинули такую злую шутку с ней, никто понять не мог. Но, сразу после окончания школы, она все чаще и чаще обращалась к каким-то странным источникам, копаясь в тайнах мироздания, словно желая понять свое происхождение. А все вокруг шептались, как так, ведь отец вовсе не такой... ведь она полностью оправдывала ожидания, что вся в него... Но никто не вспоминал, что родной дед Стешки, отец мамы, без вести пропавший на войне, был писателем и художником. А мама с гордостью носила всю жизнь только его фамилию и, ни за что, не хотела менять на другую. Так отчего же сейчас все думали только о генах отца? К чему их сомнения в том... Ведь ни Стешка, ни ее мама, ни бабушка никогда не просили ни у кого помощи нарочно. Никто никогда не пытался доказать и установить прямое Стешкино наследие. Но их семья всегда была окутана тайной. И эта тайна хранилась в строгости даже от Стефани. Она никогда не спрашивала, кто ее отец. Один раз, лет пяти от роду, она попыталась вывести маму на откровенный взрослый разговор, уверяя, что ей уже можно доверить все. Но мама взяла ее за руку и строго произнесла: «ты еще мала для этих дел, вот, когда подрастешь, узнаешь все...»

Глава 2

Все началось с эксперимента. Эксперимент придумал Аристарх. Вот уже третий курс. Впереди – сдача курсовой на тему «История родного края в период 1939 – 1947гг.» Тема была задана на лето. Необходимы были источники литературы. Но таковых нигде в книжных магазинах не оказалось, а в краеведческих библиотеках нашлось совсем немного. Что было делать? И тут Аристарх важно заявил Стефани, что знает выход из положения. Та доверчиво и любопытно поинтересовалась, какой?
Аристарх свысока глянул на нее и важно произнес:
-- Как думаешь, какая курсовая будет выше оценена, та, что с книг списана, или та, что на очевидных фактах?...
-- Ты знаешь очевидцев?
Аристарх искоса глянул на Стешку:
-- Ты меня недооцениваешь.
-- Почему, ты всегда был сообразительным.
-- Почему, был? Я всегда остаюсь сообразительнее всех... Ну, так что, посвящать тебя в свои планы, или я сам справлюсь?
-- Посвящай, конечно, -- заторопилась Стешка от любопытства и нетерпения.
-- Так вот, мы с тобой и есть очевидцы.
-- Да, ну... Это разве что попасть в то время... На чем же мы слетаем туда?
Жаркое июльское солнце медленно двигалось над горизонтом раскаленным диском. В горле у Стефани пересохло от жажды, а идти еще далеко и по пути ни одной колонки с водой. Она почувствовала головокружение и... Арист вовремя ее подхватил.
-- Не веришь, пойдем. Только Семену ничего не рассказывай. Я знаю, ты с ним часто шепчешься.
-- Я не шепчусь. Я консультируюсь, как с преподавателем. Ты все не так понимаешь.
-- Весь универ уже все это понимает.
-- А что мне за дело до всех... Меня интересует история, философия, психология, иначе, зачем я сюда поступила?! – вспыхнула Стешка и покраснела, как алый мак.
-- Что-то ты вдруг гуманитаркой увлеклась? А, ведь, сколько вузов перспективных оставила... Вот, была бы сейчас как я, на заводе...
-- Не была бы! – резко оборвала Стефани, -- Для таких как я, там места нет...
В ответ Аристарх только