- Беседина Елена Александровна… - Макар положил на стол перед Антоном Борисовичем конверт с фотографиями.
И ещё пакет в котором, как говорится, было полное, доступное обыкновенному человеку хоть и с необыкновенными, с весьма и весьма широкими возможностями. Антон Борисович достал из первого конверта с десяток фотографий Алёны сделанные на улице, в магазине, в транспорте, бегло посмотрел их и сложил обратно в конверт. Содержимое второго конверта потребовало гораздо большего времени: такое впечатление, или Антон Борисович читал жизнеописание Алёны по слогам, или как заправский разведчик накрепко, на всю жизнь, запоминал читаемый текст.
- Что скажешь? - прочтя написанное поднял глаза на Макара Антон Борисович.
- Пока не знаю. - невозмутимо ответил помощник по таинственным делам. - Сказать что странно, значит ничего не сказать. Откровенной чертовщиной попахивает.
- Чертовщины не существует. - поучительно сказал Антон Борисович. - Чертовщина, это то чего мы не знаем, поэтому и пытаемся так объяснить. Сачкуем. - хмыкнул Антон Борисович. - Если это есть, если это существует, а оно существует, - Антон Борисович прикоснулся к конверту с фотографиями. - Елена, эта, Александровна, существует? Существует. Значит никакая это не чертовщина. Выясняй. И отныне чтобы, да хоть сам, лично, даже в туалет с ней. Понятно?
- Понятно. - коротко ответил Макар.
На этом встреча и закончилась. Да, отчёт о пансионате Аркадия Аркадьевича и даже взбесившиеся, показывающие мультики и поющие шансон жучки не произвели на Антона Борисовича какого-либо заметного впечатления. Не иначе, это Макар решил про себя, пансионат этот на самом деле был этаким побочным заданием стимулирующим выполнение основного задания. Вернее так: даётся несколько заданий, одно из них обозначается как главное, а остальные, так себе. На самом же деле, уж Макара на таких делах не проведёшь, якобы основное задание в подавляющем большинстве случаев не является основным, главным. Если бы оно на самом деле было главным, оно было бы одним, единственным, других не было бы.
Встреча происходила на даче Антона Борисовича, не в кабинет же переться, пусть и несерьёзный?! Впрочем, это для всяких там министров, замминистров, для того же Паши Премьера он не серьёзный. А вот для той же Верки-пулемётчицы кабинет Антона Борисовича — ой какой серьёзный, потому что Паша Премьер хоть и знает что-то, хоть о чём-то и догадывается, что-то себе фантазирует, на самом деле и десятой доли не ведает о возможностях хозяина несерьёзного кабинета.
***
Как ни крути, а всё-таки жизнь — штука скучная и даже унылая, хорошо хоть не вся, а время от времени. Именно сейчас у Татьяны и протекал этот период скуки и уныния. Единственным светлым лучиком в череде однообразно хмурых дней была хохма с воронами. Но вороны улетели, правда хохма не закончилась, но не закончившись она переросла в нечто другое: в конспирологические исследования, если можно так сказать, паники различные по своей обеспокоенности, ну и прочие совсем не весёлые вещи наблюдать за которыми ещё скучнее, нежели чем не наблюдать.
- Ой, до чего же скучно мы с тобой живём, Алён, аж тошнит. - в прямом смысле этого слова, чуть ли не плача протянула Татьяна наливая себе шампанского. Утро, часов десять, а Татьяна уже с фужером шампусика в руках. - И чего, спрашивается, мне не хватало? - продолжала Татьяна. - Учила детей музыке и ведь была довольная до ужаса! И денег, кстати, хватало. Родители на приобщение своих чад к прекрасному денег не жалеют, поверь мне.
Да и с мужиками попроще было. Ну попался козёл, ну что поделаешь?! Доля наша, бабья, такая, о козлов спотыкаться. Бывало поплачешь, поплачешь и всё, всё нормально, всё прошло. Разоделась, накрасилась и пошла следующего отлавливать. А сейчас?! Вроде бы с виду нормальный мужик, а как в нутро его, козлиное, заглянешь, иногда волосы шевелиться начинают!
И чёрт меня дёрнул связаться с этими волшебницами! Деньгами обожралась что ли?! Да, наверное обожралась, наигралась. Поначалу было весело, интересно, а сейчас…
***
Почему человек пьёт горькую? А потому! Потому что помимо наследственности есть ещё одна причина — безысходность! А от чего бывает безысходность? У всех по разному. У Татьяны же безысходность, ну или что-то типа этого была от, по её же словам, от того что «деньгами обожралась».
Это как, как будто ты голодный, аж кишки сводит, а тебя усаживают за стол на котором даже несуществующее птичье молоко имеется! Сначала, поскольку голодный до ужаса, лопаешь почти всё что или дадут, или под руку подвернётся. Чуток попозже, вместе с наполнением желудка, приходит понимание: на столе есть яства без сомнения вкусные, а есть не очень. Начинаешь уже выбирать что повкуснее. А потом не то чтобы желудку, глазам противно смотреть на всё это изобилие. Эта стадия насыщения и называется, обожрался. Так и с Татьяной, обожралась Татьяна: деньгами, вседозволенностью и безнаказанностью обожралась, отсюда и тоска. Отсюда и шампусик с утра пораньше. И ведь, баба-то не глупая, Татьяна прекрасно понимала: это сначала шампусик, совсем скоро в ход коньячок пойдёт, а потом и водочка.
В отличии от Татьяны Алёна держалась, старалась не впадать тоскливую меланхолию, но, в том-то и дело что но, вон он пример, который в большинстве случаев заразительный, по другую сторону стола сидит, шампанское хлещет. Но и Алёну зацепила Татьянина тоска, тем более что кроме как в офис больше и идти некуда. Вот и получилось счастье волшебное: утром обе приходят в офис, усаживаются в кресла, Татьяна начинает пить шампусик и ныть по поводу скуки, а Алёна сидит и слушает, а потому что больше заняться нечем.
***
- Слушай, - видать пришедшая в голову Татьяны мысль была до того неожиданной, что она чуть не разлила шампанское. - а может волшебницы и есть черти, а?! А что?! Черти, они и есть черти, любой облик принять могут.
- А вот и я. - в дверях комнаты отдыха стояла улыбающаяся Зоя Павловна. - В народе говорят: помяни чёрта, он тут как тут. Вот и я, тут как тут. - смеясь закончила она усаживаясь в кресло. - Угостите шампанским?
Татьяна сначала было удивилась, чего-чего а такого от Зои Павловны она не ожидала. Хоть они и были знакомы всего ничего, но у Татьяны уже сложился некий образ волшебницы в котором алкоголю, даже шампанскому, места не было. Ни слова не говоря Татьяна встала и направилась к шкафу, достала фужер и вернулась к столу.
- Прошу. - сказала она налив шампанское.
- Спасибо. - Зоя Павловна благодарно кивнула, взяла фужер и, без тоста, и вообще не говоря ни слова, сделала пару глотков.
- Пьём молча? - съязвила Татьяна.
- А почему бы и нет? - пожала плечами Зоя Павловна. - Да и о чём говорить? О жизни пропащей, а потом пить за неё?
Я, Танюша, - Зоя Павловна посмотрела на Татьяну внезапно ставшим серьёзным взглядом. - не психоаналитик и уж тем более не психотерапевт. И не лектор, лекции о смысле жизни читать не собираюсь, и Алёну спасать не собираюсь. Нравится сидеть подле тебя? Да пожалуйста!
Вы, девчата, как персонажи одной известной песни про отраду, которая в высоком терему живёт, тоже сидите на парочку как в терему, куда и входа нет. Но я вход нашла, и пришла, и теперь просто так не уйду. Ничего что я так высокопарно?! - вдруг спросила Зоя Павловна. Её глаза опять искрились лукавством, так что не поймёшь, серьёзно она говорит или издевается.
- Ничего. - равнодушно и как-то каменно, как будто дозу новокаина в челюсть вкололи ответила Татьяна.
- Я тоже так думаю. - кивнула Зоя Павловна. - Сами себя, девочки, вы спрятали, и неизвестно от кого. Спрятали и сидите, страдаете. Тебе, Танюш, хорошо, ты бухаешь потихоньку, а Алёне чем заняться, тоже начать бухать?
***
- Беседина Елена Александровна… - отпустив Макара и оставшись в одиночестве вполголоса произнёс Антон Борисович.
Вообще-то, когда человек начинает разговаривать сам с собой, ему к психиатру надо, и отговорки типа: люблю поговорить с умным человеком на самом деле никакое не утешение и не оправдание, а ещё одно подтверждение: человек благополучно сходит с ума. Но сейчас произнесённые вслух фамилия, имя, отчество Алёны вовсе не говорили о том, что Антон Борисович собрался покинуть мир здравомыслящих людей и отправить «на волю, в пампасы». Ситуация была куда как более серьёзная, с такого рода ситуациями Антон Борисович никогда не сталкивался, а опыт у него на столкновение с ситуациями различных калибров был, кто угодно позавидует.
Перед Антоном Борисовичем предстала неизвестность, неизвестность с большой буквы. То что она помещалась в двух самых обыкновенных почтовых конвертах — только дурака могло обмануть, а дураком Антон Борисович не был. Понятно, что никаких результатов слежка за Еленой, Еленой Александровной, не даст, в лучшем случае следящие не пострадают. Уж если эта девица способна на такие фокусы, то вычислить соглядатая для неё — проще чем моргнуть. Самое главное, не надо спешить. Да, не надо спешить. Внезапно Антону Борисовичу пришло на ум сравнение с минным полем. А что, очень даже похоже. Только, да что там дурак, больше чем дурак, побежит через минное поле прекрасно осознавая то, что оно минное. Более-менее умный человек будет передвигаться по нему медленно, очень медленно. В этом случае шансов остаться целым, пусть и частично повреждённым, гораздо выше, чем нежели скакать по минному полю козлом, дурным козлом.
Нужен ход, нетривиальный и даже неожиданный ход. Какой?! А такой, надо чем-то заинтересовать эту девицу. А чем её заинтересуешь, если у неё такие способности и как следствие возможности?! Деньги! Даже не смешно. Власть?! Да в её руках такая власть которая не снилась ни одному из самых могущественных властителей Земли во все времена. Здесь нужно что-то другое, а что? Неизвестно, пока неизвестно.
***
Мелодия звонка в мобильном телефоне Антона Борисовича была один в один как звонок в телефонном аппарате сороковых-пятидесятых годов прошлого века. Почему такой? Ну нравится Антону Борисовичу такой сигнал, тем более он был максимально нейтральный, ничего не говорящий о хозяине телефона случайно услышавшему сигнал вызова.
- Здравствуй, Вера. - ответил Антон Борисович.
- Здравствуйте. Антон Борисович. - ответили в телефоне. Вера Александровна Грекова, кто же ещё? - Антон Борисович, вы сейчас где?
- На даче.
- Можно я к вам сейчас приеду?
- Случилось что?
- Случилось.
- Приезжай.
***
Хоть рабочий график Веры Александровны и был максимально плотным, он не был чем-то монументальным. Как тот суслик, или мышь, без сомнения умные животные, рабочий график Веры Александровны был составлен так, что в любой момент мог быть кардинально изменён, развёрнут на триста шестьдесят градусов, а то и вообще отменён и вместо него устроен выходной день, например. Ведь у сусликов и мышей из их жилища существует несколько входов-выходов, отнорки называются. Вот и у Веры Александровны в её работе была куча отнорок. А как вы хотели? По другому никак.
- Здравствуй, здравствуй, Вера. - Антон Борисович встретил Веру Александровну на крыльце дома. - Эх, мне бы так, с каждым годом становиться пусть и не красивее, не моё, но хотя бы не стареть.
Спрятанная за спиной большая, величиной с апельсин, роза вручена — хоть и примитивный, а
